— Хо… рошо, — сказал Кас, глядя на него снизу вверх краем глаза и сонно моргая. Потом Кас добавил: — Дин… я потерял часть перьев?

Дин напрягся. Сара и Сэм подняли головы.

Кас прошептал:

— Потерял… правда же… я чувствую.

Плечевые перья. Наверняка эти чертовы плечевые перья. Что бы ни значила их потеря, как выяснилось, Кас ее «чувствовал». Даже сквозь опьянение от лекарств и боль от сломанной кости.

Кас смотрел на Дина, теперь уже какими-то влажными глазами.

— Дин — мои перья — Дин… я… я… — произнес он.

Дин присел у кровати, закусив губу, ожидая, что Кас скажет дальше.

Кас выдал одним быстрым невнятным потоком слов:

— Дин, я так тебя люблю, ты просто чудо! И я знал, что ты не бросишь свою машину! Ты бы не бросил машину. Дин, я взял в библиотеке фильм. Он про… потерянных зверей… они все друзья… Дин, я сломал крыло…

Кас погрузился в сон, продолжая неразборчиво бормотать. Его глаза закрылись, и наконец он затих и немедленно захрапел. Сара, Сэм и Дин все тихонько посмеялись, и Дин еще некоторое время продолжал гладить Каса по голове, пока не убедился, что тот глубоко спит.

***

Сара уже объяснила, что могла остаться только на две недели. Как выяснилось, ей нужно было возвращаться на свою основную работу, на какую-то давно запланированную праздничную смену в Рождество.

«И, конечно, наверняка у нее своя жизнь, к которой ей не терпится вернуться, — думал Дин. — Наверняка у нее есть какой-то бойфренд. Кто-то, с кем она хочет провести праздники». Хотя про это она ничего не говорила. Но она упомянула, что, вероятно, сможет снова навестить их в январе, когда Касу нужно будет вынимать спицы и снимать повязки.

Но даже ее двухнедельный визит был невероятным подарком. Особенно в первые несколько дней, когда Сэм и Дин были совсем выжаты, и Сара взяла на себя весь уход за Касом. Не только медицинские аспекты, такие как капельницы, лекарства и смену повязок, но и всевозможные личные нужды: она его кормила, протирала влажной губкой, помогала ему с мытьем головы, а также, надо полагать, со всеми деталями посещения уборной, о которых Дин рад был ничего не знать. В первую неделю Кас все равно большую часть времени спал под действием болеутоляющих, которые давала ему Сара, и просыпался лишь для того, чтобы поесть супа и сделать еще несколько путанных утверждений о том, как он сломал крыло.

И казалось, что дела у него на самом деле шли неплохо. Но Дин все равно чувствовал, что ему стоит спать на полу у Каса в комнате. Просто на всякий случай.

Сара в этот раз даже не возражала. Она просто переложила матрас Каса на пол, чтобы они могли спать рядом. И после того, как Дин описал ей недавнюю историю с кошмарами Каса, она даже предложила ему брать Каса за руку, рассудив: «Если у него кошмары, он может начать шевелить крылом во сне. Так что пусть держится за твою руку — может быть, так ему будет спокойнее».

Похоже, это помогало.

И Дин совсем не возражал.

***

Через несколько дней Кас почти перестал принимать обезболивающие и стал выглядеть гораздо бодрее. Настал день, когда он впервые был в полном сознании, пока Сара, Сэм и Дин меняли его повязки.

План в тот день заключался в том, что Сара научит Дина и Сэма как перевязывать рану Каса. Но как только бинты сняли, Дин с ужасом обнаружил, что концы титановых спиц торчали прямо сквозь кожу Каса (по словам Сары, так и было задумано), и даже были привинчены к короткому внешнему стержню. Как выяснилось, так спицы были более стабильны и легче вынимались позднее. Но Дин почувствовал слабость от одного вида этой конструкции. Сэму опять пришлось взять работу на себя. Дин вызвался просто сидеть перед Касом, помогая ему держать руки поднятыми, чтобы они не мешали бинтованию.

— Как оно выглядит? — спросил Кас, пока Сара показывала Сэму, как накладывать мазь. В этот раз Кас впервые был достаточно бодр, чтобы попытаться оценить степень своего увечья. Он сидел на самом углу кровати, неловко примостившись на краешке, так чтобы раненное крыло не задевало за кровать, и его поддерживал Дин. Кас повернул голову, попытавшись заглянуть за левое плечо и разглядеть крыло, но, конечно, так ему было плохо видно.

— Вполне неплохо выглядит, — ответила Сара. — Даже очень хорошо. Шрамы хорошо заживают. Отек тоже уже спадает, и — видишь, Сэм, синяк вот тут под крылом, на его ребрах, тоже тускнеет. Кас, тебе не стало легче дышать?

Кас замялся. Он попробовал сделать осторожный медленный вздох.

— Да, стало, — ответил он. — Я и сам это заметил. Но… Сара, ты правда хочешь сказать, что… оно заживает? Ты уверена?

— Да, оно заживает, — подтвердила Сара.

Кас посмотрел на Дина широко раскрытыми глазами, и Дин вдруг понял, почему Кас был так удивлен.

Он поправлялся.

Кастиэль не только не умирал, он выздоравливал.

Всего неделю назад Кас не мог оправиться даже от небольших ранений, даже от синяков. Он умирал. Из-за того чертова заклинания, которое стоило ему тридцати лет.

— Кас! — воскликнул Дин. — Погоди! Так ты поправляешься! Значит ли это… ты что, вернул свои тридцать лет? Или… значит ли это, что у тебя сейчас есть благодать? Значит ли это… — На самом деле, Дин вконец запутался. Раньше Кас был смертным и потерял тридцать лет… а теперь он был… снова смертным? Но вернул себе тридцать лет? Или он был ангелом, только без могущества? Так ангелом он был или человеком? У Дина голова шла кругом уже от попытки в этом разобраться, и он просто выпалил: — Кас, что это значит?

— Я и сам не уверен, Дин… — сказал Кас. — Но подозреваю, заклинание, сократившее мою жизнь на тридцать лет, больше не представляет проблемы. — Он ненадолго замолчал, задумавшись, и добавил с грустной улыбкой: — Я вернул себе могущество только на мгновение, но, видимо, этого мгновения хватило, чтобы решить эту конкретную проблему.

— Правда? — подал голос Сэм, перестав накладывать мазь и уставившись на Каса. — Это… это просто потрясающая новость, Кас! Погоди, так… — Сэм застрял в том же месте, что и Дин. — Гм… Кас… тогда я не понимаю. Ты сейчас человек или ангел без могущества? Или… в чем вообще разница?

— Ну, я не уверен… — начал Кас.

— Руки, Кас, — промурлыкала Сара, тихо перебив его, и Кас немедленно поднял вверх руки, уперев их Дину в плечи, чтобы они не мешали процессу перевязки. Это была стандартная процедура перевязки крыла, которую Кас и Сара отработали за прошедшую неделю. (Уже за неделю у них двоих выработались привычные процедуры и короткие кодовые фразы, понятные обоим.)

— Крыло, — добавила Сара, и Кас поднял правое крыло, чтобы оно не мешало Саре обматывать его торс ветоберткой.

Пока Сара и Сэм оборачивали малиновую ленту вокруг спины Каса, закрепив конец и передавая рулон друг другу, Кас сказал:

— Я даже не уверен, Сэм. Думаю, наверное, у меня еще осталась… лишенная могущества благодать. Так сказать, пустая благодать. Но сложно понять наверняка. — Он искоса посмотрел на Дина и пояснил: — Со мной такого еще никогда не случалось. — Потом он снова взглянул за левое плечо и добавил: — Должен признать, я просто… изумлен тем, что оно заживает. Я был изумлен, уже когда очнулся, но еще больше изумлен сейчас. Я не знаю больше ни одного случая, когда бы ангел со сломанным крылом выздоровел.

— И как часто ангелы ломают крылья? — спросил Дин.

Кас поднял глаза к потолку, задумавшись.

— Мне лично известно несколько десятков случаев. Несколько случаев — когда гм… ангела, гм, ну, наказывали… при помощи… кувалды… — Он закусил губу, на секунду закрыв глаза.

Ужас этого события явно был еще свежим и болезненным в его памяти. Дин знал, каково это, и стиснул обе руки Каса. Пальцы Каса сжались на плечах Дина в ответ. Он издал чуть дрожащий вздох и наконец открыл глаза и продолжил:

— Но чаще это случалось с ангелами в битве, или иногда просто в результате несчастного случая. И когда крыло вот так полностью сломано и из него вытекает все могущество, ангел всегда умирает.