— Я думал, он только за охрану отвечает? — сказал Дин недоуменно. — Не обижайтесь.

Доктор Мак фыркнул.

— Ночные смотрители — лучшие спецы здесь. Они ухаживают за больными животными всю ночь — за всеми видами, по всему зоопарку. По сути… хе, Сара, наверное, Роджер — это ваш эквивалент, только для животных. Если кто-нибудь и может выходить больного ангела, то это Роджер.

Роджер от этой похвалы даже зарделся, переминаясь по полу в своих резиновых сапогах и смущенно пощипывая седую бороду.

— Дин, Сэм, — бодро продолжил доктор Мак, — вы как относитесь к крови? Сознание тут у меня терять не станете? Только честно!

Сэм и Дин переглянулись.

— Мы видели достаточно крови, — сказал Сэм.

— Медицинская подготовка есть? — спросил доктор Мак.

— На уровне военного медика, — ответил Дин, и Сэм кивнул, пояснив:

— Оказать первую помощь, заштопать рану — такие вещи.

Мак кивнул и сказал:

— Это полезно. Значит так: делаете РОВНО то, что я говорю. И еще. Это важно. Если кто-то из вас чувствует хоть малейшую слабость, он говорит мне об этом немедленно, отходит и садится, зажав голову между коленей, потому что последнее, что нужно вашему королевскому орлу, это чтобы кто-то упал прямо на него в операционное поле. Такое случалось, и НИЧЕМ хорошим это не заканчивается. Ну-ка повторите: если чувствуете слабость, что нужно сделать?

— Сказать вам, — ответил Сэм.

— И сесть с опущенной головой, — добавил Дин.

— Верно. Дин, я сказал вам раньше, когда вы еще были Джейком, что будете отвечать за анестезию. Так и сделаем. Что означает, как только я дам вам сигнал, что вы на дежурстве, вы начнете наблюдать вот за этим экраном как одержимый. — Доктор Мак постучал по монитору у головы Каса. — Вот это число — его пульс, второе число — уровень кислорода в крови, который, кстати, низковат, но, к сожалению, переливать людям — вернее, ангелам — кровь мы здесь не можем. Так что вы просто следите за экраном очень внимательно. И говорите мне В ТУ ЖЕ СЕКУНДУ, как какой-то из показателей меняется. ТАКЖЕ вы будете периодически смотреть на его лицо и сообщать мне, если меняется его цвет или синеют губы, И каждые две минуты вы будете в течение пятнадцати секунд проверять его дыхание. Позже, когда он будет под анестезией, добавятся еще несколько показателей, за которыми вам надо будет следить. Сможете? Сумеете за всем этим следить и проверять дыхание, не отвлекаясь?

— Да, — сказал Дин, кивая с энтузиазмом. Смотреть за Касом? Убеждаться, что он дышит, что с ним все хорошо? Да, это Дин определенно мог делать.

— Хорошо. Я скажу вам, когда начать, — пока вы не на дежурстве, сейчас все это отслеживает Сара. И, Сэм — думаю, вам придется держать крыло. Подробнее пока сказать не могу. Так, ну все. Чух-чух-чух, едем на рентген!

Роджер закатил глаза и прошептал Дину:

— Он всегда это говорит. Перед каждым рентгеном.

Оказалось, что у операционного стола таки были колесики — просто раньше они были застопорены. Роджер снял с них блокировку, и Каса покатили на рентген. Дин и Сэм встретились взглядом, пока помогали катить стол. Сэм широко улыбнулся, и Дин ответил ему улыбкой. Дин чувствовал прямо-таки эйфорию. Доктор Мак им помогал, и им повезло, что рядом оказался настоящий ночной смотритель, и становилось ясно, что доктор Мак свое дело знал четко. Все получалось. У них все получалось.

Они смогут спасти Кастиэля.

***

Им пришлось сделать большое количество снимков — как больного крыла, так и здорового, — осторожно поворачивая Каса (который теперь лежал совсем безвольно) в разные позиции, чтобы доктор Мак понял, как должно выглядеть целое ангельское крыло. И смог увидеть сломанное крыло под разными углами.

Посмотрев снимки перелома, Дин поморщился. Основная кость, соединявшая крыло с телом Каса («плечевая» кость, как выяснилось) сильно пострадала от кувалды. Она была расколота на два неровных куска, и вокруг виднелись жалкие мелкие осколки, рассеянные довольно далеко друг от друга. Треснуло даже одно ребро Каса, прямо под крылом.

Но доктора Мака, казалось, это ничуть не смущало. Он изучил снимки и только сказал:

— Это очень даже сращиваемо. — Хотя потом он долгое время молча вглядывался в снимки, поставив их на стенд с подсветкой. Сара занялась тем, что смочила всю рану теплым физаствором; Роджер пытался отмыть кровь с кожи Каса, Сэм старался помогать им обоим, а Дин просто наблюдал, как Кас дышит. Неожиданно доктор Мак сказал: — Хорошо, — отвернулся от снимков и живо подошел назад к Кастиэлю. — Сэм, — позвал он. — Расправьте здоровое крыло. Медленно и осторожно. Не прикладывайте силу, но давайте просто посмотрим, как оно может двигаться.

Сэм повиновался и, взяв крыло за черные перья, медленно расправил его.

Все в зале прекратили свои занятия, повернулись и уставились на это зрелище.

Потому что крыло Каса — только одно крыло — казалось, заполнило собой как минимум половину громадного операционного зала. И это крыло было… великолепно.

«Какая красота», — подумал Дин. Как уже думал раньше, на вершине горы. «Какая красота».

В этот момент Дин впервые смог как следует рассмотреть верхнюю часть крыла при хорошем свете. Оказалось, что только внешние маховые перья — пять перьев у внешней части крыла — были черными. Эти пять перьев переливались радужными бликами под ярким светом операционной. Но большая часть крыла — остальные маховые перья, а также вся средняя часть — была сияюще-белого цвета, который блестел почти как серебро. Внутренняя же часть, включая мелкий пух на спине Каса между крыльями, была нежно-серого цвета. Черный, белый и серый вместе образовывали великолепный геометрический рисунок из треугольников разных цветов, стыкующихся друг с другом, — гораздо более впечатляющий, чем Дин ожидал. И теперь, когда он присмотрелся внимательнее, он заметил, что многие перья, особенно серые у основания крыла, были отмечены крапинками золота на концах, сверкавшими в тех местах, где они улавливали свет.

«Красота, — снова подумал Дин. — Какая же красота…»

— Так, ребята, закройте рты, — сказал наконец доктор Мак. Все только стояли и глазели на крыло. Доктор Мак осторожно взялся за внутреннюю часть крыла, за такую же кость, какая была сломана во втором крыле. — Сэм, сложите и разложите крыло несколько раз, очень медленно, — попросил он. — И потом подвигаем его в стороны. Посмотрим, какой диапазон движения у здорового крыла. Роджер, возьми-ка рулетку. Я хочу снять с этого парня несколько мерок и посмотреть, на какой угол раскрываются суставы.

Сэм начал медленно ходить туда-сюда, двигая здоровое крыло. Сначала он, казалось, делал это с благоговением и очень неуверенно, двигаясь осторожно, как будто боялся сломать и это крыло. Но вскоре он набрался уверенности и начал складывать и раскладывать крыло до самого конца, двигать его вверх, и по кругу, и в стороны, следуя указаниям доктора Мака. Дин оставался на своем посту, который выбрал сам, — у головы Каса, и следил за маленьким монитором (хоть и не был пока «на дежурстве»), но даже оттуда ему было видно, что у крыла было два основных сустава, а не один. Был очевидный большой сустав на основном сгибе на переднем краю крыла, но был и еще один скрытый сустав, почти как локоть, спрятанный в перьях ближе к спине Каса. Этот второй сустав раскрывался неожиданно и придавал крылу поистине гигантскую длину. Крыло, которое в сложенном состоянии казалось пятифутовым, разворачивалось на восемь или девять футов, когда Сэм расправлял его до конца.

И диапазон движения у него был впечатляющим. Оно могло подниматься достаточно высоко над спиной Каса; могло оборачиваться вокруг его тела, как плащ; могло даже протягиваться вниз ниже его ног.

И, конечно, оно могло выгибаться дугой высоко за его голову. Как тогда, когда Кас расправил крылья при первой встрече с Дином. Продемонстрировав их весьма впечатляюще.

«Уж надеюсь, он снова сможет это сделать, — подумал Дин. — Уж я НАДЕЮСЬ».

Под конец Сэм снова мягко расправил крыло для снятия мерок, теперь уже совсем освоившись со своей работой по маневрированию крылом. Роджер и Сара начали растягивать рулетку и делать замеры.