Глаза Каса снова открылись. Он взглянул на доктора Мака.

— Что?

— Я спросил, пробовали ли ваши ангелы интрамедуллярные титановые спицы? Или, может быть, гибридные фиксаторы, или эти новые пластины? Потому что прошлой весной мы у нашего индюшачьего грифа и худший перелом срастили. Он каким-то образом зацепился за забор и сломал и лучевую кость, и локтевую. И я то крыло починил. Теперь с ним все в порядке.

— Я не… индюшачий… гриф, — ответил Кастиэль хмуро.

— Мы еще и тукана недавно оперировали, — сказал доктор Мак. — Хотя, надо признать, крыло у него пока слегка провисает, но он еще до конца не поправился.

Кас хрипло произнес:

— И я… НЕ тукан. — Дину пришлось подавить смешок.

— Ну, конечно, очевидно, вы не тукан, — согласился доктор Мак, теперь изучая здоровое крыло Каса и легко ощупывая его. — Но базовая анатомия крыла, похоже, такая же. Плечевая кость, лучевая и локтевая? Первостепенные, второстепенные, плечевые перья?

Кас моргнул, глядя на доктора Мака.

— Д-да, — сказал он медленно.

— Значит, похоже, ангельские крылья были созданы по образу птичьих?

Оказалось, у Каса хватало энергии, чтобы скривиться.

— Наоборот, — проворчал он.

— А. Хех. Ну да, — сказал доктор Мак. — Но, как бы там ни было, все это удачно, потому что мы только что заказали целый новый набор титановых инструментов после того тукана. У нас есть все размеры. Эй, а воздушные мешки у вас есть?

Кас снова моргнул.

— Нет?.. — сказал он с некоторой неуверенностью в голосе. — Я не… не знаю.

— Я имел в виду, ваши кости полые или… — начал уточнять Доктор Мак.

— Хватит его расспрашивать, — рявкнул Дин. — Лечите уже!

— Мне нужно знать для анестезии, — ответил доктор Мак, смерив Дина взглядом снизу вверх.

Сэм пояснил:

— Все тело человеческое, кроме крыльев. Гм… мы думаем.

— Ясно, ладно, — сказал доктор Мак. — Значит, анестезия как для человекообразной обезьяны, и инструменты как для хищной птицы. Давайте сделаем ему рентген и посмотрим, что там такое. — Он поднял глаза на Роджера (который подобрался к Касу с другой стороны и, присев, изучал сломанную кость, поставив винтовку дулом в небо) и спросил: — Эй, Роджер, ты в команде?

— Мой кузен потерял невесту в одном из тех торнадо, — сказал Роджер совершенно неожиданно. — И я потерял родственников. Так что если эти психи пытаются как-то помочь ситуации, то да.

— Тогда принеси нам носилки, ладно?

Роджер кивнул. Он явно не мог оторвать глаз от Каса, но встал, положил винтовку обратно в пикап и пошел мимо Сэма и Дина в операционную, то и дело оборачиваясь. Сэм и Дин в изумлении переглянулись. Дин отдал пистолет Сэму; тот только кивнул и убрал оружие в Импалу.

Доктор Мак сказал:

— Так. Ну ладно, поехали. Вы. Сестра-амазонка. — Он посмотрел на Сару.

— Сара, — сказала она.

— Сара, мне понадобится ваша помощь со всей человеческой стороной дела. — Идите наденьте перчатки — они у двери внутри — и поможете мне подготовить его. Вы, жираф с волосами…

— Сэм, — сказал Сэм.

— Сэм, давайте-ка помогите Роджеру с носилками. Вы, парень-которого-наверняка-зовут-не-Джейк…

— Дин, — сказал Дин.

— Дин, наденьте перчатки тоже — и вообще убедитесь, что все в перчатках, там у двери есть все размеры, — вы будете помогать нам укладывать его на носилки. А вы, — сказал доктор Мак, посмотрев вниз на Каса, — мистер Королевский Орел…

— Кастиэль, — прошептал Кас слабо.

— Кастиэль, я собираюсь починить ваше крыло, нравится вам это или нет, — сказал доктор Мак. Еще раз оглядев здоровое крыло, он добавил: — И, если не возражаете, я буду звать вас мистер Королевский Орел. Уж больно подходит.

========== Глава 9. Молитвой и одним крылом ==========

Кас, казалось, был на удивление в ясном сознании, когда разговаривал с доктором Маком, но как только они попытались перенести его, стало ясно, что он едва держится. Когда его загружали на большие деревянные носилки, сломанное крыло снова потревожили, и он не мог сдержать коротких резких вскриков, от которых у Дина сердце обливалось кровью. Когда они наконец уложили его на носилки и подняли, сломанное крыло сместилось снова, слегка спав с носилок под другим углом, который оказался еще более болезненным, и Кас начал стонать не переставая. Выглядел он ужасно: был весь белый и дрожал, вцепившись руками в края носилок.

Дин поймал себя на том, что невольно морщится: видеть, как Кас мучается от боли, было так ужасно, так ужасающе ужасно, что ему становилось нехорошо. Он даже смотреть на сломанное крыло больше не мог и наконец додумался предложить Касу руку, чтобы тот мог держаться. Кас схватился за его руку такой железной хваткой, что Дин сам чуть не вскрикнул. «Ну, по крайней мере у него еще крепкая хватка, — подумал Дин. — Это же хороший признак?»

Поэтому Дин совсем не обрадовался, когда они переложили Каса на стол для осмотра и его рука начала слабеть. И стонать Кас перестал. И глаза его закрылись. И он еще сильнее побледнел.

— Мак, у него развивается шок, — сказала Сара, внимательно следившая за Касом во время его перемещения.

Оказалось, «у него развивается шок» — это волшебная фраза, потому что у доктора Мака вдруг словно щелкнул переключатель. Какие бы остатки недоверия и растерянности его ни мучали, они, похоже, тут же испарились: он переключился в какой-то режим суперветеринара вместе с Сарой, которая переключилась в режим супермедсестры. Они оба несколько минут носились вокруг стола, выхватывая капельницы и шприцы, рявкая Сэму, Дину и Роджеру сбегать туда или сюда, передать то или это, подержать то крыло или эту ногу. Это даже впечатляло (хотя и пугало тоже, так как явно означало, что Касу становилось хуже). Через какие-то секунды Кас уже получал капельницу с глюкозой, на нем была кислородная маска, электроды ЭКГ и еще несколько таинственных проводов и трубок, маленькая штука на пальце, подсоединенная к загадочному цифровому дисплею, который Роджер установил у головы Каса, и доктор Мак сделал Касу несколько уколов лекарств с интересными названиями, которые одобрила Сара.

Примерно пятнадцать минут спустя доктор Мак и Сара оба выпрямились и одновременно облегченно выдохнули.

— Так, ладно. Он стабилен. Более или менее, — сказал доктор Мак. — И он в отключке. Не под настоящей анестезией пока что, но под успокоительным. И более или менее стабилен. Так, народ: если мы собираемся это делать, я должен объяснить некоторые вещи. Дин. Сэм. Скажу вам прямо, что наш мистер Королевский Орел — Кастиэль, так его зовут? — в плохом состоянии. И очевидно, у меня нет ни малейшего, даже теоретического, опыта лечения ангелов — из всех видов, с которыми я никогда не ожидал столкнуться в своей практике. Но понятно, что тут надо скрепить кость спицами и зафиксировать крыло. И, раз вы запаниковали достаточно, чтобы вынуть пушки, из-за какой-то рации, полагаю, сделать все надо быстро, сегодня и доступными средствами, и закончить надо до шести тридцати утра, пока не пришла утренняя смена, то есть у нас есть шесть часов; и сделать это надо без подготовки и без моей обычной команды. Так что вы все будете мне ассистировать. Сара, вы когда-нибудь ассистировали при операциях?

Сара кивнула.

— Но только в медучилище, — сказала она. — Это было уже довольно давно.

— Но основы вы знаете? Передавать мне, что я попрошу; делать, что я скажу; и ради всего святого не нарушать стерильность?

— И терпеть ваши манеры? — добавила Сара с улыбкой.

— Именно! — улыбнулся доктор Мак. — Терпеть мои манеры, делать ровно как я велю, притворяться, что я король, и тайно выручать мою задницу, когда я облажаюсь, — и мы с вами сойдемся. Но пожалуйста, если увидите, что я делаю откровенную глупость, не молчите. Я знаю медицину для человекообразных обезьян, но скажу сразу, что каждый день обезьянами я не занимаюсь, и уж точно не занимаюсь людьми, поэтому если видите, что я что-то упускаю, что-то специфическое для людей, Сара, скажите немедленно. Роджер, ты у нас будешь нестирильными руками — будешь отвечать за капельницы, инъекции и за все, что обычно делаешь, и следить за остальным телом — за частями тела вне поля операции. Все остальные — вы должны быть счастливы, что у нас есть настоящий ночной смотритель.