–Конечно, сдадим кровь. Собираемся, – Снегирев посмотрел на ребят своего отделения.

– Тогда одевайтесь и – к машине. Она уже ждет возле КПП. Очень хорошо, что вы еще не завтракали.

Через полчаса Владимир с товарищами сдали кровь на экспресс – анализ и стали ждать результатов. Им измерили давление, осмотрели кожу, слизистую. Потом молодых людей пригласили в буфет, где стояли чашки, тарелочки с печеньем, чайник, и сахарница. Мальчишки заулыбались, почувствовав свежий чайный аромат, но потом, вспомнив о серьезности повода, приведшего их сюда, снова посерьезнели. Наконец медсестра объявила, что можно пройти в клинико – диагностическую лабораторию. Аккуратно напялив на ноги стерильные бахилы, ребята появились в процедурной.

От Кольки Синицына, который лежал рядом на кушетке, отделяла низенькая перегородка. Хорошо было видно, как медсестра жгутом перетянула его руку выше локтя и ловким движением ввела в вену толстенную иглу. Тотчас в пол-литровую колбу по прозрачной трубочке резво потекла красно – бурая жидкость. От страха Володя зажмурил глаза.

– Вам плохо? – услышал он голос медсестры.

– Нет, просто боюсь крови, – признался он честно.

– Волноваться не следует, иначе кровь не пойдет.

– Попробую.

В ту же секунду Володя ощутил тупую боль в локтевом сгибе, а через минуту приятное тепло стало разливаться по телу. Посмотрел на трубочку. Кровь маленькой струйкой стекала в приемник. Но вот она остановилась.

– Поработайте хорошенько кулачком, – попросила медсестра.

Снегирев стал добросовестно сжимать и разжимать кисть руки. Но все тщетно. Кровь не поступала. Его охватил ужас: неужели у него не возьмут кровь? Как он будет смотреть в глаза товарищам. Он же организовал всех на доброе дело, а сам… Получается схлыздил, от страха кровь у него перестала течь.

– Сделайте прокол в другую руку, – взмолился он. – Там кровь точно потечет.

– Давайте попробуем.

Женщина в белом халате опять уколола. Кровь, вроде бы, весело заструилась по трубочке. Снегирев облегченно вздохнул. Однако радость была недолгой. Через несколько секунд история повторилась. Он снова бодро заработал кулаком.

– Вы свободны, вставайте.

Владимир открыл глаза и увидел, что с кушетки встает Синицын. Лицо у него было розовое, словно, у молодого поросеночка. Посмотрел на Тадика, у того также было все прекрасно: он уже бодро шагал к выходу.

– А как же я? – подумал Снегирев.

– Подымайтесь и вы, – подошла медсестра. – Полдозы у вас есть. Так что с чистой совестью уйдете отсюда.

Через полчаса, получив талоны на бесплатное питание, Снегирев с товарищами зашел в столовую, которая находилась рядом со станцией переливания крови.

Некоторые ребята потом изредка сдавали кровь, чтоб получить талоны на питание. Росли и мужали быстро, не все наедались досыта.

Особую теплоту Володя испытывал к комвзвода Юрию Михайловичу Петухову, прекрасному спортсмену. Однажды он ввел правило: кто сделает на перекладине подъем переворотом десять раз, тому сутки отпуска – увольнение с ночевкой. Все суворовцы были отличными спортсменами, поэтому делали упражнение легко. И Петухову приходилось держать слово, хоть ребята с дисциплиной дружили не регулярно. Они часто пользовались нововведением Петухова. Тогда он отменил свое правило и ввел новое: сутки отпуска тому, кто на руках пройдет по кругу под волейбольной сеткой. Но Володя занимался спортивной гимнастикой, и это задание ему было по плечу. Вернее, по рукам. И снова Юрий Михайлович держал слов, отпускал в увольнение. Тогда он снова поменял тактику, сделал упор на учебу: увольнение тому, кто получит в неделю три «пятерки». Но после суворовского ребят выпускали военными переводчиками, и за немецкий язык два раза в неделю Володе и его друзьям автоматом ставили две «пятерки». А получить еще одну не составляло особого труда. Они вообще за «пятерки» боролись.

В конце первого курса преподаватель по немецкому языку поручил Володе принимать зачеты с первого по четвертый курс! Володя наладил процесс: вечером курсанты приходили к нему в класс, они готовили с ним тысячи- читали, переводили по пять тысяч знаков- наутро благополучно все сдавали. Потом ребята дружно водили Володю в буфет, и какие-то сласти перепадали и его друзьям. Знаки его подопечные готовили и сдавали достойно все без исключения!

Стажировка в войсках была еще далеко впереди, но каникулы уже наступили. Назавтра все должны были разъехаться по домам. Снегирев с друзьями решили отметить первый день отпуска. Лето шелестело, чирикало и плескалось, цветы пахли медом, небо звало на подвиги. Хотелось на волю, в лес, на речку, на залив, к чёрту на рога – только подальше от военной жизни.

Петька Венгеров, незаменимый организатор многих тусовок, огласил калькуляцию продуктов, цену билетов на электричку, место сбора и форму одежды. К радости Пети, все легко и быстро сдали деньги на пикник.

Отдых на природе без девушек – деньги не только на ветер, но и пустое времяпровождение. Это молодые люди усвоили давно и прочно, поэтому первым делом обзвонили знакомых девчонок. Некоторые из них согласились с будущими лейтенантами отдохнуть на природе. Девушка Кости Савельева попросила разрешение захватить с собой подругу. Вроде, не лишняя, все были не против. Кашу маслом не испортишь.

В пятницу электричка увезла ребят в пригород. Природа баюкала уставших от учебы и муштры мальчишек. Лето напрягало все мыслимые и немыслимые струны тонкого душевного естества, теплый мягкий ленинградский воздух дурманил голову и звал в неведомое, унося так далеко от действительности, что об училище думать не хотелось. Палатку поставили мгновенно и рванули на озеро, залезли по пояс в воду, закинули удочки… Рыба «брала» на всё. Она чувствовала голод пацанов ко всему естественному и дикому и отдавалась молодости и задору. Костер полыхал, на нем бронзово-алым цветом шипели котелки… Пахло ухой, дымком, свежей травой и жизнью.

– Время ланча, – объявил Петька Венгеров. – Приглашаю всех!

Уговаривать никого не пришлось. Проголодались, поэтому дружно навалились на еду.

– В шестнадцать ноль -ноль вас опять ждет скатерть-самобранка. Но уже с небольшим количеством портвейна «три семерки». Это для творчества души, – общественный кулинар многозначительно поднял указательный палец вверх.

– Ура!

– Для поднятия творческих сил я согласен на двойную порцию, – сказал Костя Савельев. – Строчки рифмуются лучше.

– Тебе бы только строчки рифмовать, – съязвил Николай Синицын. – Лучше подруг своих займи. С двумя справиться непросто.

– Володька поможет, он без пары сегодня…

– Посмотрим, – сидящая напротив блондинка загадочно заулыбалась.

После обеда ребята разошлись по своим интересам, девчонки стали помогать Петьке Венгерову готовить ужин. Не переставая, звучала музыка из динамика магнитофона, дымил костерок, воздух был напоен ароматами летних цветов и травы. У всех было приподнятое настроение. К вечеру высокопарность мыслей заговорила в каждом из парней. Они с удовольствием потихоньку пили вино, произносили, как им казалось, замечательные тосты, читали стихи, спорили. Атмосфера стала романтичной, светлой, и сама поляна казалась особенно уютной.

Коля звездил, он, прочитав несколько своих стихотворений про любовь, в глазах девчонок стал романтическим героем. Они, хотя и не высказывали особого восхищения, не кричали «браво!», но потом попросили переписать эти стихи себе в блокноты – дневнички, где тексты стихов и песен были украшены вырезанными цветочками, рисунками, изображавшими чаек, двоих влюбленных, держащихся за руки, вьющиеся цветы на изгороди у моря…

Устав от бесконечных разговоров и выпитого вина, в полночь все разбрелись по поляне. Володя отошел от костра с девушкой, которая попросилась в компанию вместе с подругой Кости Савельева. Она ему показалась умной и чуткой, в разговоре звучала простая, понятная правда. У Бэллы были большие темные глаза с опушкой из длиннющих ресниц, которые в тени от костра казались еще длиннее, роскошные, правильной формы брови, вздернутый аккуратный нос. Снегирев изо всех сил старался понравиться, его рот не закрывался от рифмованных строчек. Он на ходу вспоминал всех любимых поэтов, хотелось быть не хуже Коли.