– Не звони нам без надобности. Если только чтобы сказать, что мы победим. Я сам буду связываться с тобой каждый час до шести часов утра. В шесть ноль три все закончится.

Шрёдер услышал короткие гудки. Хики положил трубку. Потом Шрёдер взглянул на лежащего неподвижно на диване Бурка, выключил динамики в соседних комнатах, набрал снова номер собора:

– Хики!

– Что еще?

Вздохнув полной грудью, Шрёдер процедил сквозь зубы:

– Ты дохлый ублюдок! – Со стуком бросив трубку на рычаг, он откинулся на спинку стула. Ощутив во рту привкус крови, понял, с какой силой прикусил нижнюю губу.

Бурк, повернув голову, посмотрел на Шрёдера. На мгновение их взгляды встретились, и Шрёдер быстро отвел глаза.

– Ничего, ничего. Все нормально, – произнес Бурк.

Шрёдер ничего не ответил, но Бурк заметил, что его плечи сотрясаются.

Полковник Дэннис Лоуган сидел на заднем сиденье штабной машины, едущей по Пятой авеню по направлению к собору. Повернувшись к своему заместителю майору Коулу, он задумчиво произнес:

– Вот уж не думал, что придется сегодня еще раз проходить этот путь.

– Да, сэр. Но теперь уже восемнадцатое марта.

Полковник Лоуган, не обратив внимания на поправку в дате, прислушивался к колоколам, вызванивающим песню «Пошли ко мне домой, Кэтлин».

– Ты веришь в чудеса? – неожиданно спросил он.

– Никак нет, сэр.

– Видишь вот эту зеленую линию?

– Так точно, сэр. Эта длинная линия проходит по середине той улицы, по которой мы едем. – Майор еле-еле справился с зевком.

– Правильно. Так вот, однажды, несколько лет назад, мэр города Бим решил промаршировать на параде в составе Шестьдесят девятого полка национальной гвардии. С ним были комиссар полиции Кодд и комиссар по связям с общественностью Нейл Уэлш. Это было еще до того, как ты начал служить.

В голове у Коула мелькнула мысль, что лучше бы и этот нынешний парад тоже проходил без него, но он послушно поддакнул:

– Да, сэр.

– Тем утром шел дождь и смыл всю зеленую краску с авеню. Ну а после дождя Уэлш купил свежей краски, и его люди провели новые линии только перед собором.

– Понимаю, сэр.

– А когда мы проходили мимо собора вместе с мэром и его свитой, Уэлш повернулся к Кодду и воскликнул: «Посмотрите! Комиссар, вот чудо так чудо! Линии перед собором целы!» – Полковник Лоуган рассмеялся, вспоминая подробности этого забавного случая, и продолжал: – Кодд ответил: «Ты прав, Уэлш!» и подмигнул Нейлу, а затем перевел взгляд на Бима. «О мой Бог! – воскликнул маленький мэр. – Я всегда хотел узреть настоящее чудо. Никогда прежде его не видел». – Лоуган заливисто расхохотался, с трудом удерживаясь от того, чтобы не хлопнуть Коула по колену. Шофер тоже рассмеялся.

Майор Коул улыбнулся и заметил:

– Сэр, по моим подсчетам, мы собрали большую часть офицеров и, по крайней мере, половину солдат.

Лоуган, раскурив сигару, ответил:

– Хорошо… Как они тебе показались? Не пьяны?

– Трудно сказать, сэр.

Лоуган кивнул и опять спросил:

– По-моему, мы здесь не особо нужны, не так ли?

– Это сложно определить, полковник.

– Сдается мне, что губернатор добивается похвалы за руководство и личную храбрость.

– Ну, наш-то полк хорошо подготовлен к действиям в случае волнений и бунта, – заметил майор Коул.

– Там же собрались двадцать пять тысяч нью-йоркских полицейских.

– Так точно, сэр.

– Надеюсь, Бог не допустит, чтобы нас бросили на штурм собора.

Майор ответил ничего не значащим согласием:

– Да, сэр.

Полковник Лоуган взглянул в окно в то время, когда машина проехала сквозь полицейские ограждения и медленно двинулась вдоль поющей толпы.

– Невероятно!

Коул послушно кивнул:

– Да, сэр.

Штабная машина подкатила к дому настоятеля собора и остановилась.

Капитан Джо Беллини объяснял журналистам, что конференц-зал будет погребен под обломками, если собор взорвется, и посоветовал им переместиться вместе со всей аппаратурой в какое-нибудь более безопасное место за пределами соборного двора, когда он поведет спецназ на штурм.

Он стоял посреди комнаты около грифельной доски. За столами и вдоль стен расположилось человек шестьдесят из батальона спецназа, все вооруженные ручными пулеметами, винтовками М-16 и пистолетами с глушителями. Сзади сидели полковник Лоуган, майор Коул и десяток офицеров Шестьдесят девятого полка. Клубы сизого табачного дыма затмили яркий свет электрических ламп. Беллини обратил внимание присутствующих на изображенный на доске схематичный план собора и начал объяснять:

– Так. Пятый взвод ворвется в собор через ворота ризницы. Вам выдадут ножовки по металлу и электродрели со специальными фрезами для распиловки засовов и цепочек.

Полковник Лоуган поднялся с места.

– Позвольте мне внести предложение… Ранее вы говорили, что ваши люди должны контролировать, как ведет огонь противник… Так что за операцию в ответе вы, а наше дело второстепенное. Но главные принципы любых боевых действий… в любом случае, когда вы натолкнетесь на скрытые позиции противника, откуда он будет легко поражать ваших людей, например с трифориев или с церковных хоров, вам лучше будет подавить его более эффективным огнем, нежели залечь и отстреливаться. – Лоуган заметил, что кое-кто согласен с его мнением. – Другими словами, нужно перевести на винтовках М-16 рычаг ведения огня с одиночных выстрелов на автоматические очереди, тогда откроется такой шквал огня, что противник поневоле пригнет голову, а вы сможете спокойно вывести заложников из собора по ризничной лестнице.

Никто ничего не ответил, но несколько человек одобрительно закивали.

Голос у Лоугана стал более самоуверенным, и он принялся с воодушевлением поднимать у присутствующих боевое настроение, выдавая ценные указания:

– Ведите интенсивный огонь по трифориям, церковным хорам, успевайте только побыстрее менять рожки в винтовках, ведите беспрерывный огонь, подавляйте их снайперские огневые точки наверху, поднимите жуткую стрельбу, устройте им новый армагеддон и апокалипсис одновременно, чтобы никто – слышите, никто из снайперов наверху – не мог бы поднять голову и укрыться от пуль и осколков камней. – Лоуган окинул взглядом притихшую комнату и услышал биение собственного сердца.

Спецназовцы и офицеры полка разразились бурными аплодисментами. Беллини подождал, пока хлопки утихнут, а затем сказал:

– Хорошо, полковник, ваше предложение действительно здравое, но есть строжайший приказ – не допускать взрывов в соборе – и вы об этом знаете. В нем столько художественных ценностей… Он же… да что там… вы и сами знаете.

– Да, я понимаю, – согласился Лоуган. Он достал носовой платок и вытер лицо. – Я не настаиваю на нанесении воздушных ударов авиацией. Я предлагаю лишь усилить огонь из стрелкового оружия и…

– Но даже подобным оружием можно нанести сильный ущерб собору, полковник. – Беллини вспомнил слова губернатора: «Непоправимый ущерб собору… свод… кладка… статуи…»

Один из взводных спецназа встал и сказал:

– Послушайте, капитан, неужели художественные ценности важнее, чем жизнь людей? Моя мать меня тоже считает художественной ценностью…

Кое-кто нервно рассмеялся. Беллини почувствовал, как пот ручьями стекает ему за воротник. Он взглянул на Лоугана.

– Полковник, ваша задача… – Беллини не договорил, увидев, что Лоуган встрепенулся и принял чопорный вид.

– Моя задача, – начал полковник, – обеспечить плотное оцепление вокруг собора во время штурма. Я знаю, что должен делать.

– Нет, теперь все изменилось. – По лицу Беллини пробежала самодовольная улыбка. – Губернатор настаивает, чтобы вы приняли более активное участие в штурме. – Беллини с удовольствием смаковал каждое свое слово. – Полиция предоставит в ваше распоряжение бронетранспортеры. Это армейские бронетранспортеры, так что они вам знакомы. – Беллини заметил, как побледнел майор Коул. Поближе подойдя к Лоугану, Беллини добавил: – На каждую машину нужно посадить по пятнадцать солдат, и они подъедут к ступеням парадного входа…