– Толку только от них нет никакого – охотиться страшно, затопчут вместе с машиной. Мы вообще охотиться не пробовали, если честно, так и сидим в лагере. На базу ездили за бабами, но и продуктов набрали – макароны там всякие, тушенка, пиво и прочее по мелочи. С питанием у нас не очень, может, девки готовить смогут нормально? – с сомнением в голосе предположил Сокол.

– Чем вы там занимаетесь в свободное время – бухаете что ли?

– Не, крепкие напитки я запретил, а то вообще все синими ходили бы. Перестреляют еще спьяну друг друга. Только пиво, и то раз в неделю, после дела.

***

Дорога тянулась, тянулась и тянулась. Рельеф был уныло однообразен, оживлялся он только кучками кустов, иногда небольшими неровностями, которые даже холмами или впадинами было назвать тяжело. Иногда вдалеке виднелось стадо каких-то животных.

Часа через два поездки, между двумя пологими возвышенностями, Сокол, наконец, свернул с дороги прямо в саванну.

После минут пятнадцати езды по целине он остановил машину и скомандовал:

– Все выходим.

Место было абсолютно непримечательным. Ровная степь, трава по колено, никаких ориентиров.

Все вышли и столпились сбоку от машины. Я заметил, что Сокол вытащил и взвел пистолет.

– Бубен, забери у девки пистолет, – скомандовал он.

Бубен забрал, девушка, единственная, которая купила оружие, не сопротивлялась.

– Бабы, строимся в шеренгу, – продолжил Сокол, а затем, повернувшись ко мне: – Я говорил, что нужно будет тебя проверить. Убей одну из них.

Чего-то такого я и ожидал. Смешно было бы надеяться, что можно заниматься бандитизмом и остаться чистым. Собственно и выбора теперь у меня не было, если не считать вариант с геройской смертью. Лишнюю шлюху бандиты еще могут взять к себе и использовать по назначению, а вот снайпер, который не хочет убивать, им вряд ли нужен.

Надо было выбирать. Рассмотрел девушек.

Первой слева стояла Наташа. Девушка выше среднего роста, со светло-русыми волосами оттенка гречишного меда. Широкие плечи, узкая талия, широкие сильные бедра, длинные ноги. Среднего размера упругая грудь. Под краем топика видно подтянутый гладкий живот с шелковистой кожей. Судя по развитым мышцам, занималась или танцами, или спортом. Глаза голубые, чуть раскосые, видна примесь восточных кровей. Такую красавицу и спортсменку убивать просто грех. Такие размножаться должны.

Следующая – Марина. Эта ниже среднего роста, склонна к полноте, но еще в хорошей форме. Волосы темные, слегка волнистые. Глаза серо-голубые. Грудь третьего размера, узкая талия, широкие бедра, ноги коротковаты, зад великоват и висловат. Лицо непримечательное. Такие девушки в постели темпераментны, выносливы, просты в обращении.

Последняя – Юля. Рост выше среднего. Крашеные в цвет темной меди волосы, а может это и ее природный цвет. Голубые глаза. Огромная, размера 7-го, не меньше, грудь. Крупная грудная клетка, почти без талии переходящая в узкие бедра. Длинные, даже слишком, ноги. Лицо с длинноватым носом, узким треугольным подбородком и маленьким ртом. Такие черты лица часто встречаются у украинок, мне они категорически не нравились. В смысле черты, а не украинки.

С моей точки зрения выбор был однозначен.

– Повернитесь спиной, – попросил я.

Наташа повернулась, сутулилась и обхватила себя руками.

Марина, которая решила, что на фоне остальных она вовсе не красавица, упала передо мной на колени и начала бормотать «Не надо».

Юля, уверенная в своей красоте, с любопытством смотрела на эту картину.

Я резко поднял руку и нажал на спуск. Хлопнул выстрел. Юля успела только удивленно округлить глаза, а затем упала с дырой в голове.

– Твою мать, Камю! – из-за спины возмущенно взвыл Бубен.– Ну её-то ты нафига убил, она ж самая красивая была!

– Видимо у вас разные вкусы, – философски заметил Сокол. – Бубен, обшарь тело.

Затем повернулся к Наташе:

– А ты переоденься. – На ее штанах расплывалось мокрое пятно.

Наташа послушно взяла свою сумку и, не выходя из заторможенного состояния, переодела штаны и трусики. Марина тихонько хныкала, сидя на земле.

Загрузившись в машину, поехали дальше.

***

Сначала сзади не успокаивался Бубен:

– Ну как так можно? У нее каждая сиська была размером, как моя голова!

– Тебя в детстве молоком недокормили? – вяло вступил я в дискуссию.

– Слушай, а какая разница, какого она размера, если она больше твоей руки? – присоединился Сокол. – Или ты по очереди двумя руками каждую грудь мять планировал?

Бубен заткнулся.

По бокам от нашего маршрута почти незаметные возвышенности постепенно превратились в длинные холмы, затем мы въехали в овраг с пологими склонами и начали двигаться по его дну. Затем под нашими колесами появился мелкий чистый ручеек, бегущий по руслу с каменистым плоским дном. Судя по подмытому кое-где на склонах грунту, овраг в период дождей превращался в настоящую речку.

– Ну вот, приехали, наконец, – вздохнул Сокол, когда впереди появились палатки, установленные вдоль ручья.

Нас встретила толпа горячих парней, предвкушавших приезд дам. Меня им представили как нового члена отряда, познакомиться со всеми предложили потом. Возбужденные парни, все они были в возрасте лет 30-35, начали радостно похлопывать девушек по задам и всячески выражать свой восторг.

Девушки в первый момент совсем загрустили.

Потом они мне рассказали, что только вчера их взяли в борделях Москвы, быстро проверили на болезни и запихнули в портал. Тут они почти сразу познакомились с Соколом и Бубном, те пообещали им по 1000 экю в месяц, кормежку и жилье за сексуальное обслуживание. Переведя экю в доллары, они порадовались, доторговались до 1500 и согласились. Причем сперва пригласили Наташу и Юлю, а уже потом Марину, почему она и решила, что убивать будут именно ее. О том, что проживание будет в палатках посреди саванны, а также о том, что обслуживать придется десяток бандитов, Сокол умолчал.

Итак, в первый момент девушки загрустили, но воспоминания о судьбе Юли и высокий профессионализм подсказали им, что лучше сделать все, что потребуют, добровольно, чем злить отморозков. Так что скоро красавицы успокоились, заворковали и захихикали.

Парни настроились на немедленный секс, но Сокол потребовал, чтобы сначала был отдых после дороги и ужин.

Пока дежурные по кухне готовили ужин, я успел осмотреться и поговорить, наконец, подробнее с Соколом.

Лагерь находился в пересохшем русле речки. Его ширина между пологими склонами берегов достигала в этом месте метров двадцати. В центре протекал чистый ручеек.

Вдоль правого склона выстроились палатки. Две были побольше, человек на десять каждая, две четырехместные. Одна из них использовалась Соколом, другая выполняла функции склада для всякой всячины. Еще одну такую же палатку быстро поставили для наших дам. Я предупредил, что свою палатку поставлю подальше, метрах в двадцати ниже по течению. Селиться рядом или, тем более, в одной палатке с парнями желания у меня не было.

Источником воды и местом для мытья и стирки был ручей. В нем, чтобы удобнее было набирать воду в емкости, вырыли пару ям. Готовили на костре, в котле, подвешенном на треногу. Ели, сидя на пустых ящиках, на выстеленной брезентом площадке между палатками и ручьем. Поверх брезента расстилали полимерную скатерть. Мебели не было. Сортир представлял собой неглубокую яму с лежащими поперек нее досками от оружейных ящиков, без какого-либо ограждения. Вырыта она была напротив палаток, под противоположным склоном оврага. Хотя расстояние было приличным, запах иногда доносило. Рядом находилась куча мусора, основную массу которого составляли пустые пластиковые бутылки и консервные банки.

– Ну что, поговорим? – подозвал меня Сокол, и я присел рядом.

– В общем, дело было так…

Группа Сокола, пытаясь заработать денег, наехала не на того еврея, на кого можно было. И вынуждена была быстро рвать когти, пока их всех не похоронили. Когда они пытались выяснить у знакомых, куда они вляпались, им подсказали вариант побега на Новую Землю.