После недолгого ожидания я убедился, что никто меня съесть больше не пытается.

***

Напряжение немного отступило. Очень захотелось домой, в лагерь.

Все-таки я дошел до гиены, чтобы ее рассмотреть. Она была еще жива. Грудь медленно поднималась и опускалась, в ее горле клокотало. Я подошел со стороны спины, направил пистолет на ее макушку и выстрелил. Последний раз дернувшись, зверь затих. Рогов и привычки бодаться у гиены не было, так что сверху череп оказался не слишком прочным, пистолетная пуля его легко пробила.

Рассмотрел зверя подробнее.

Издалека бросалось в глаза, что его зубы торчат как-то неправильно. Вблизи стало понятно, почему. У земных млекопитающих клыки расположены по бокам от морды. Соответственно, когда пасть закрыта, клык примыкает к противоположной челюсти сбоку. А у гиены толстые треугольные клыки торчали по краям широкого носа чуть вперед, как резцы грызуна-переростка, и смыкались поверх губ. К тому же между длинными основными клыками так же вперед торчали и более короткие дополнительные клыки, растущие там, где мы привыкли видеть резцы.

Голова зверя была большой. Длиной примерно с мою руку, шириной, лежа на боку, – мне по колено. И почти вся она состояла из огромной пасти с массивными челюстями. Крокодил при виде такой пасти нервно нырнул бы под корягу.

Длину тела померил шагами. Получилось около четырех метров, считая шею и голову и не считая хвоста, похожего на укороченный хвост льва. Ширина груди лежащего зверя оказалась до средины моего бедра. А высота холки – не такой уж большой, как сначала казалось, меньше двух метров. Если взять крупную лошадь, укоротить ей ноги и вытянуть шею с головой вперед, то получится очень похоже. Только челюсти массивнее, и зубы торчат.

Сделал несколько фото. На некоторых снимках для понимания масштаба положил рядом с головой гиены винтовку. Качественные снимки всего тела сделать не смог, с уровня моего роста захватить всю тушу в кадр не получалось.

На этом любопытство оказалось удовлетворено, а тяга к приключениям уже давно забилась в самый темный угол. Побрел домой.

***

Когда вернулся в лагерь, приготовил и выпил кофе, посидел, но понял, что напряжение не отпускает.

Позвал к себе Наташу, попросил сделать массаж. Тонкие ловкие пальцы размяли все тело, от пальцев рук и ног до шеи. Потом мою расслабленную тушку девушка перекатила на спину и занялась грудью и животом. Постепенно массаж стал эротическим и в очередной раз я убедился, что минет является универсальным средством от всех нервных проблем.

Тушки сурков, добытых мной, отдал в общий котел. Сегодня еда как-то не радовала.

***

Во время обеда предъявил парням планшет, на который перекачал фото гиены.

После серии матерных восклицаний прочел небольшую лекцию на случай, если придется столкнуться с хищником на деле или в лагере.

– Из пистолета ее можно убить, только если сесть верхом и стрелять в затылок. Но проще самому застрелиться.

– Из автоматов стрелять спереди тоже бесполезно. Только разозлите. Я ее убил только потому, что попал в открытую пасть, и то – у меня пуля намного мощнее. Не думаю, что кто-то хочет попытаться это повторить. Единственный реальный вариант – это стрелять сбоку. Если стрелок хороший – пусть стреляет одиночными в череп позади глаз. Если не очень хороший – короткими очередями в туловище, под лопатку. Сразу не умрет, но рано или поздно подохнет.

– Погоди, – уточнил Сокол, – Если такая тварь припрется в лагерь – что делать? Отдать ей кого-то на съедение, и пока она его харчит, стрелять ей в бока, так что ли?

Такая перспектива всех напрягла.

– Почти так, – не стал приукрашивать я. – Если она на кого-то бросится, то шансов у него почти не будет, и от нас это мало зависит. Только одна жертва ее вряд ли надолго отвлечет – ей достаточно, пробегая мимо, один раз челюсти сжать. Единственная надежда – зверь массивный, бегает быстро, но разгоняется медленно, и поворачивает, наверное, тоже с большой инерцией. Так что, может, в последний момент можно отпрыгнуть в сторону, как от быка на корриде. Еще, наверное, можно по ноге пострелять, может, повезет и колено подломится. Сразу возникнут варианты для выживания.

– А если пост с пулеметом в лагере поставить? – уточнил Сокол.

– Если РПК, то принципиально это ничего не изменит. Крупнокалиберный помог бы. И то, если пулеметчик увидеть и попасть успеет. Пару сотен метров она секунд за десять может пробежать, так что тут тоже без гарантий.

– А если в воздух стрельнуть – может, испугается? – подключился Бубен.

– Шутишь? Они тут все не пуганые, что такое стрельба не знают. А гиена вообще не в курсе, что такое страх. У нее, судя по форме черепа, два состояния: «Хочу есть» и «Не хочу есть». А может и вовсе всего одно.

– Задал ты задачу, – вздохнул Сокол, – Мне не хочется половину отряда потерять, если такая тварь сюда забредет. Думаю, остальным тоже не хочется. Что теперь, бросать лагерь и перебираться жить в город?

– Погоди нервничать. До сих пор они сюда не забредали. Потому что им тут нечего делать. Травоядных поблизости нет. На север от нас недалеко до берега моря, там нет места для выпаса больших стад и таких крупных хищников. На запад дорога и насыпь железной дороги, она пути миграции хоть немного, но ограничивают. На юг и восток стада где-то бродят, и хищники тоже, но их следов в овраге мы не видели, ни новых, ни старых. Может им по склонам ходить неудобно, местные крупные копытные не слишком ловкие, как мне показалось.

– Но часового ставить все же нужно, – подумав, добавил я, – Даже не часового. Гиена или свиньи – дневные хищники. Днем у нас все равно кто-то постоянно сидит за столами. Пусть сидит с автоматом. Вообще пусть все оружие под рукой держат. Расслабились, а тут неизвестно какие еще могут быть сюрпризы. И овраг можно машинами перегораживать – не похоже, чтобы эта зверюга умела прыгать. Даже если умеет, сначала остановится, осмотрится, скорость потеряет.

На этом и остановились.

Все машины поставили поперек оврага, полностью это его не перекрыло, но препятствие от быстрой атаки получилось. Потом кто-то, вроде бы Бубен, предложил на уровне колена натягивать между машинами стальную проволоку. Для бегущего копытного это серьезная неожиданность.

Парни во время посиделок начали класть автоматы рядом с собой.

Жизнь продолжалась.

На следующее утро мне пришла в голову мысль, что гиена должна бы, как земные крупные хищники-одиночки, иметь свою территорию, а если она умерла, то на этой территории пока относительно безопасно и можно пройтись и осмотреться.

Но уже первый взгляд в небо после рассвета показал, что я был очень не прав. С той стороны, где я встретил зверя, кружилась пара стервятников. После завтрака к ним присоединился еще один, а первая пара постепенно снижалась. Эта картинка напомнила кадры с канала «Дискавери» о поведении падальщиков в саванне. Если местные хищники ведут себя так же, как земные, сейчас к месту гибели гиены стягиваются хищные свиньи, а может и другие гиены.

И сбежаться они могут с расстояния в десятки километров. Как раз, прикинул я, от дороги до побережья, а на юг – почти до базы Северная Америка. А может и до базы Россия. Дальше берег прижимался к дороге, в этом узком проходе, между насыпью железной дороги и берегом, рогачам и гиенам делать нечего.

Хотелось посмотреть, что будет происходить вокруг туши, осторожненько, издалека. Но не прямо с утра, а когда наступит аншлаг, примерно к обеду.

К этому выходу я готовился тщательнее, чем к своей первой засаде.

Во-первых, перебрал рюкзак. Просто на всякий случай. Все было на месте. Аптечка, моток веревки, иголка с ниткой, зажигалка, фонарик, колышки и прочая всячина. Добавил патронов к СВД, обновил воду, бросил пару шоколадных батончиков.

Фотокамеру с телеобъективом взял с собой. Во-первых, не смог справиться с соблазном сделать редкие кадры. Во-вторых, на качественных фото можно рассмотреть больше деталей, чем в бинокль. А камера у меня была хоть и не профессиональной, но не намного хуже.