2014 Девочка в очках («Голос. Дети») «Non, rien de rien!» Я в спальне – к ночи неодетый… (Что будет сниться мне? Начхать!) И вдруг я вижу: «Голос. Дети», и эта девочка в очках… Зачем я случаем заброшен в мир горькой склоки, чан страстей? Я ж про политику всё больше, а не про пение детей. …Родители – как пред инфарктом; друзей спасательный отряд. Все грезят наяву о фарте, и всуе Господа молят о даре милости грошовой, отринув всякий Божий стыд: мол, «дай чуть-чуть удачи, чтобы дитя не плакало навзрыд!» Но суету мой слух в миг вымел — никчемный сор интриг, карьер — и мир как будто разом вымер, лишь только громом: «rien de rien!» Под этот крик ночной, обвальный, и не захочешь – воспаришь… (О, плен страшилы гениальной, которой домом был Париж!) Разлуки боль, тоски опала… Все круче, гуще песни тон! Но где и как она узнала Божественный любови стон?.. «Довлеет серость поколений, Россию ждёт ментальный крах!» Да будет жить страна под пенье девчонки худенькой в очках! И с первых звуков песни древней пижон, пузатый прохиндей, простушка в стиле «под деревню» вмиг повернулись чохом к ней. … А правил я так и не понял Из их смешливых, бойких фраз. Но только слёзы на ладони Я ощутил. Из чьих же глаз? 2014 Заздравная Интерпретация дуэта «Libiamo ne lieti calici» Виолетты Валери и Альфреда Жермона с хором из первого акта «La Traviata» Джузеппе Верди – величайшей оперы в истории музыки Друзья! Поднимите бокалы с шампанским! Мой тост за любовь поддержите! Весёлый Париж не заснёт ни минуты, И мы не заснём вместе с ним. Забудем страхи, горести, Сегодня мы танцуем, Поём и веселимся, И ночь пройдёт, как сон. Друзья, осушите бокалы с шампанским! Пусть ночь эта будет для нас. Эта ночь, ты для нас, ты для нас! Эта ночь, ты для нас, ты для нас! Как верны, как верны слова песни этой, Их сердце моё повторяет! Бокал осушу свой до дна вместе с вами, Пусть властвует в мире любовь! Забудем страхи ложные, А завтра будь, что будет! Цени мгновенья радости, Нам жизнь дана лишь раз. Друзья, поднимите бокалы с шампанским! Мы пьём за царицу-любовь! Друзья! Поднимайте бокалы с шампанским! Париж не уснёт вместе с нами, Веселье и радость нам ночь озаряют, Пусть ночь эта длится всегда. А есть ли здесь влюблённые? Они здесь есть, поверьте… Виолетта, Альфред, хор: Пусть радость царит в этом доме сегодня, Мы вместе, друзья, веселимся, Как рады мы видеть счастливые лица, Давайте до дна – за любовь! Да, пей до дна, пей до дна, за любовь! Да, пей до дна, пей до дна, за любовь! Пей до дна за любовь, за любовь!!! 2014 К уходу Осень, хлябей небесных парад! Всё, что было сухим – за минуту намочится, Ну, давай, прыгай в зиму, ну что ж ты, пора… – Да пора-то пора, только очень не хочется. Как-то прожит наш век, что осталось? Часы? Новый вереск подрос на лужайках под соснами, Отсвистали ветра, отгудели басы, Кто был прежде детьми, стали скучными взрослыми. Мы по жизни плывём, суетная плотва, Неизвестных господ батраки терпеливые, И сникает душа, как цветка голова на своём стебельке в дни июля дождливые. Ищем, ищем иголки в просторном стогу, Тратим жизнь второпях, как копейку последнюю, Вот бы мне сочинить хоть мотив, хоть строку! Вот бы искру вдохнуть в вашу душу соседнюю! Мы сидим на краю, на последнем венце, Сруб колодезный сыр, а внизу влага стылая. Вечный мучит вопрос: что же ждать там, в конце? Но ответ не придет… Ты скажи просто: «Милая, Нам с рукою в руке, и с глазами в глаза Все ж полегче принять пустоту эту вечную. Что тебе не успел я когда-то сказать, Скажут первые звёзды безоблачным вечером». 2014 Казачья баллада Хитра ты, пуля-дура, на излёте… Как рана моя рваная саднит! Да вы уж, мама, казака не ждёте? А он ведь не в земле сырой лежит. Умел сплеча рубить я шашкой острой, Упругую, как ветер наш, лозу. А как меня любили братья, сёстры, Да та, что проводила на базу! Купили вы с отцом по деньгам справу, Коня трёхлетку, пику да седло, Благословили биться за державу, Живым вернуться ворогам назло. В полку я пластовал других не хуже, Без страха и без дурости лихой. Хоть исть порой случалось и не дюже, Но был всегда накормлен братка-конь. Да только, батя, вороги сменились: Покруче будут – стал змеючим враг. Станичные на классы поделились, А я, смекнув, червонный стал казак. И бой-тот был – не бой, а стычки вроде. Бил пулемёт, мы стали отходить, Но пуля-дура сдуру-то находит Не тех, кого бы надо находить. Ребята дотащили до окопов, И фельдшер, слава Богу, рядом был… Не то, чтоб я в чужой земле закопан, И крест корявый на морозе стыл. Спаси тебя Христос, курчавый лекарь! Гостинца, коли буду жив, свезу. Да только, мама, стал ваш сын калекой, Как буду управляться на базу? Ох, часто, мама, в жар меня бросает, И в холод, будто по степу зимой… А кто ж у нас в станице комиссарит? Неужто Пантелей, приятель мой? Уж лют Пантюха был, и офицеров Отправил столько Богу на поклон! Да вот остался нечета мне – целым, Сидит при власти точно фон-барон. Мне весточку, родные, отпишите, Я знать хочу, как там у вас в дому, И чтоб малой Мишанька, проследите, Кинжалу не касался моему. Ну вот и всё, папаня и маманя, Такие вот у сына-то дела. Ведь пуля-дура знает кого ранить, Летит себе свинцовая пчела… |
