Гримбольд привычно запыхтел, накачиваясь раздражением, но промолчал. Недавно его посетила одна любопытная мысль насчет этих мерзавцев, и не стоило лишний раз препираться с Арзаком, чтобы не вызвать подозрения.

— Вот и ладно, — по-своему понял это молчание орк. — Пусть эти разгильдяи расхлебывают только свои неприятности. И давай договоримся, что в этом деле мои ребята не участвуют, с гномами должны разбираться гномы.

— Я бы и так не подпустил орков к банку, — не остался в долгу Гримбольд. — Те, кто о сложном проценте и не слыхивали, должны держаться от таких дел подальше. Это не кулаками размахивать, здесь мозги нужны. А откуда они у степняков? Только у тебя, ты же считаешь в уме быстрее меня.

— Вот и отлично, — нисколько не обиделся Арзак. — Действительно, кому, как не гномам копаться в лепехах. Только вы под ними можете отыскать золото, а мы, тупые степняки, с детства знаем, что под дерьмом ничего хорошего не найдешь.

— В степи, партнер, в степи, — ухмыльнулся Гримбольд. — В городах все наоборот, можно озолотиться, только разгребая чужое дерьмо, чем мы и занимаемся.

— На этот раз куча слишком большая, но тебе виднее, — Арзак раскрыл газету, заканчивая разговор. Гримбольд с презрительной жалостью посмотрел на орка и вернулся к подсчетам будущей прибыли.

Тролль глянул на здоровенную водяную клепсидру, что установил недавно Кархи, и отер пот со лба. После визита к Зариэль гоблину захотелось кровь из носу сменить маленькую мензурку с водой, как он обозвал часы, подаренные им эльфийкой, на что-то, достойнее статуса их агентства. Что-то большое и красивое. Урр-Бах был к виду часов равнодушен и поэтому выбор красоты доверил другу, чем тот сегодня и воспользовался.

Пересмотрев за полдня беготни по магазинам и рынкам с пару сотен самых различных клепсидр, Кархи выбрал, наконец, достойный экземпляр, единственным недостатком которого оказалась его неподъемность. Для гоблина, разумеется. Поэтому тащить их в ящике до наемной кареты, а потом поднимать на второй этаж башни пришлось Урр-Баху. И даже троллю пришлось изрядно попотеть и порадоваться, что вода в них еще не залита. Вытащив клепсидру из ящика, тролль не смог удержаться от крепкого слова, которое самодовольный Кархи принял за похвалу.

Огромный тролль из темного мореного дуба держал высоко в руках здоровенную бочку, в которой легко бы спряталась тройка гоблинов. Из медного краника сбоку жидкость должна была стекать в кувшин из горного хрусталя высотой с Кархи, с нанесенными метками часов и их четвертей. Сбоку красовались крупные цифры, которые, по уверению гоблина, даже светились ночью. Внутри фигуры тролля проходил канал, по нему жидкость поднималась обратно наверх.

— Самое главное, что вместо воды здесь будет лучшее вино в Эркалоне, — звенящим от гордости голосом похвастался Кархи. — Всегда можно будет освежиться после тяжелого дня. Клиенты это оценят.

Урр-Бах долго смотрел на клепсидру и решил, что она ему нравится своим суровым видом и двойной пользой для глаз и глотки.

— Мы не разоримся на вине? — поинтересовался он.

— Чепуха, потратим всего золотой.

— Всего, — с чувством повторил тролль. — Год назад о золотом я мог только мечтать.

— Вот видишь, как хорошо быть моим другом, — Кархи вытащил из кармана небольшой кристалл, отодвинул пластину у мраморного основания, на котором покоился кувшин и вернул пластину на место.

— Магический кристалл, чтобы вино не портилось и не выдыхалось, — пояснил другу свои действия гоблин.

— Вину-то ничего, а на нас эта магия не скажется? — с сомнением произнес Урр-Бах.

— Эти кристаллы используются даже в королевском винохранилище, и очень давно, — успокоил его Кархи. — Как думаешь, "Эльфийская лоза" пятилетней выдержки пойдет?

— Вполне, только она куда дороже выйдет для этих часов.

— Мне знакомый орк, он сторожит винодельню у одного прижимистого человека, пообещал этой "Лозы" пару бочек подарить за золотой. Мне нужно только приехать со своими бочками.

— Опять таскать, — вздохнул тролль.

— Сам подумай, разве можно платить безумные деньги за перебродивший виноградный сок? Не может вино, даже хорошее, стоить дороже года труда каменотеса. Поэтому такие переоцененные вещи нужно только воровать, чтобы в Каэре не нарушить баланс здравомыслия. Так говорят в Зеленом Шаманате.

— Вот в Академии у нас и сперли картину Хейлора, — буркнул тролль, все еще болезненно вспоминавший ту потерю.

— Не путай баланс здравомыслия с алчностью какого-то ублюдка, — возразил Кархи. — За такие вещи надо бить морду. Можно твоим кастетом. За искусство должны платить золотом, даже если оно — современная живопись в исполнении тролля. Ладно, надо ехать за вином. Тролль еще раз вздохнул.

— Ты отослал письмо Сертонию?

— Еще вчера, — ответил Кархи. — Написал, что глубоко сожалеем и сочувствуем бедным господам магам, но дело мы не осилим из-за нехватки времени и отсутствия улик. Ну и поблагодарил за оказанное высокое доверие.

— Хорошо, что ты можешь так писать и говорить, — с чувством произнес Урр-Бах. — С этими господами язык надо иметь как у аристократа.

— Как у меня, например. Ты не забыл, что в прошлой жизни я был эльфийским благороднорожденным?

— Пошли уже, граф, — тролль поднялся на ноги.

— Графы у меня сторожили уборную, — с уверенностью заявил гоблин. — Ты знаешь, вчера мне приснилось, что я был эльфийским принцем. Даже почувствовал во рту вкус "Лесного дятла", я его пил с одной красоткой. Когда проснулся, не сразу и сообразил, кто я.

— Из-за этого ты разбудил меня ночью криками и эльфийской руганью? — Урр-Бах косо посмотрел на приятеля.

— Сам понимаешь, любой принц испугается, когда очнется в теле гоблина. — Так и дуба можно дать с непривычки.

— Ты уж береги себя, чтобы эльфы второй раз не лишились своего принца. Как там его звали?

— Кирдаль, — гоблин выпятил грудь. — Я тоже об этом подумал. Завтра же пойду и куплю книжку про предыдущую династию королей Восточной Ветви. За полвека должны уже выяснить, куда подевался ее последний представитель.

Вечером уставшие, но довольные друзья любовались на единственную в столице винную клепсидру и заодно дегустировали вино из нее.

— Жаль, что мы пока не можем позволить себе залить сюда "Лесного ручья" или "Стука дятла", — произнес захмелевший Кархи, глядя, как заходящее солнце превращает часы в гигантский рубин.

— Работай больше и заливай чем хочешь, — откликнулся изрядно утомившийся Урр-Бах, стоя у раскрытого окна под прохладным сквозняком.

— Завтра, дружище, мы заработаем за пару часов почти три тысячи золотых на твоих картинах и сможем пригласить сюда столько гостей, что к утру наши часы будут пустыми как башка гнома. И тогда мы купим "Лесного ручья". Шутка, пошлем в Восточную Ветвь надежного гобла, чтобы купил его у самих эльфов.

— Думаешь, он отличит это вино от бормотухи, а эльфы этим не воспользуются? — тролль раскрыл "Вестник Эркалона" и еще раз с удовольствием прочитал о завтрашнем аукционе, посвященном неизвестным работам великого Хейлора. История возвращения культурного сокровища была сильно переврана газетой или самим Кузроном, и изобиловала дикими троллями в пещерах и поисками смысла жизни, который юный Хейлор искал в Тролльем Холмогорье. Содержание половины текста ускользало от Урр-Баха и устав перечитывать бессмысленные абзацы, тролль бросил газету на стол.

— Теперь я понял, почему безумцев не бывает среди неграмотных, — проворчал Урр-Бах, прикладываясь к кубку.

— Наоборот, у безумцев и дураков лучше способности к письму, — возразил Кархи. — Кстати, во сколько начинается аукцион?

— В одиннадцать утра, раньше десяти утра никто из ценителей дорогого искусства не встает. Ты зачем спрашиваешь?

— Да вот, думаю, стоит ставить будящий кристалл на девять часов или сами проснемся, — отозвался Кархи, показывая в руке очередной кристаллик. — Видишь, возле каждой цифры клепсидры есть отверстие? Выбираешь час побудки, вставляешь кристалл с заклинанием и утром он тебя разбудит.