— Дальше его подпись, — сказал Кархи и бросил письмо на стол.

Бумага, едва коснувшись столешницы, вдруг слабо замерцала и стала девственно белой без малейших следов чернил.

— Умеют маги заметать следы, — с восхищением произнес Урр-Бах. — Откуда он вообще узнал, что мы знаем Гримбольда? Ах, да, он же видел гнома и нас на приеме у Бешеной Молнии. Этого дурака даже Сертоний запомнил.

— Наверно, и после этого, прежде чем нас нанять, он все-таки разузнал, кто мы такие. Как бы ни доверял он рекомендации Зариэль, но маг есть маг, тем более целый ректор, — добавил Кархи. — Абы кому поиск артефакта такой человек не доверил бы. Кстати, ты знал, что все охранные и атакующие амулеты должны регистрироваться в особом реестре Академии? Разумеется, мало кто это делает, но раз Гримбольд обратился к кому-то из Академии, то это заклинание точно учли. Интересно, зачем этому ублюдку оно понадобилось?

— Неплохо было бы, если оно сработало на самом гноме, — отозвался Урр-Бах. — Что-то надо делать с этим засранцем, у него подлянки становятся все неприятнее и обходятся нам все дороже.

— Я завтра схожу, погляжу, что там у них, — предложил Кархи. — Мне кажется, эта жертва эльфов задумала очередную каверзу.

— Только осторожнее! — предупредил Урр-Бах, тщетно пытаясь разглядеть на листе письма следы от нажатия пера.

Кархи, надев одежку попроще, чтобы ничем не отличаться от обычного гоблина, подошел к агентству, в котором некогда начал славный трудовой путь сыщика, и с удивлением увидел возле его входа ряды сложенных кирпичей, бочек с раствором извести и разумеется, несколько гоблинов. Кархи по свойски подошел к рабочим и угостил их недорогими косячками, заодно поинтересовавшись, что это они тут строят.

— Не поверишь, браток, сортиры удлиняем, — ответил один из гоблинов, стряхивая пепел прямо в раствор. Бригадир нам сказал, что заказчик гном, и он хочет объединить нужники каким-то хитрым изгибом. Зачем, непонятно. Причем, все эти сортиры исписаны отборной руганью. Мы с парнями решили, что их маловато, и добавили чуток на потолках.

После этих слов Кархи все понял, вспомнив обидное испытание на честность, что устроил им Гримбольд — гном собирался не только унизить желающих работать в агентстве, но еще их и обездвиживать. Кархи не сомневался, что ни эльфов, ни орков, ни тем более гномов это не коснется.

— Бородатый придурок! — выругался гоблин.

— Точно! — ответил второй работяга, и бросил окурок в раствор.

Кархи еще раз посмотрел на окно кабинета бывших хозяев и злорадно заулыбался.

— А что, парни, как бы мне переговорить с вашим бригадиром? У меня есть на продажу несколько тележек, отдам почти даром…

Полторы недели спустя Гримбольд недовольно смотрел на перестроенные нужники для тупых рас. Стройка неожиданно обошлась ему дороже: гоблы случайно расколотили потайное стекло на потолке и умудрились испортить половину дверей на первом этаже, таская тяжелый мусор и кирпичи. Гримбольд все убытки вычел из и так небольшой оплаты за работы, оставив гоблинов с сущими медяками.

В день приема работ Гримбольд грубо обругал строителей и велел им ждать оплату на улице, оставив одного бригадира, немолодого, но шустрого гоблина по прозвищу Плакса. Этот гоблин имел прямо фантастический дар разжалобить любого заказчика рассказами о тяжелой жизни и почти всегда умел выбивать аванс за несделанную работу. Иногда после особо хорошего аванса бригада исчезала, уйдя в коллективный запой, оставив у доверчивого заказчика даже свои инструменты, обычно им же и оплаченные.

Сейчас Плакса, предупрежденный Кархи о подлянке, задуманной гномом, подобострастно глядел на Гримбольда, и затянул слезливый рассказ о тяжелой судьбе строителя.

— Ладно, накину еще золотой, если останусь доволен вашей работой, — неожиданно согласился Гримбольд.

Плакса посмотрел в глаза гному и насторожился — щедрых гномов он еще не встречал. Впрочем, остальные расы по скупости недалеко отставали от бородачей, удивляя иногда даже Плаксу. Один благородный эльф выпер его с объекта, оплатив лишь нехитрый инструмент. Охрана из орков проследила, чтобы он с ребятами не вздумал спорить и портить ремонт, и предупредила, чтобы обходил этот дом третьей дорогой.

— Пойдем, посмотрим, как вы убрали за собой мусор, — Гримбольд открыл дверь и вошел в нужник для гоблинов.

Точная копия подъезда многоэтажного доходного дома в ходе ремонта была дополнена спуском в подвал, который соединял помещения, предназначенные для представителей низших рас. Скрытые стекла в потолке сортиров позволяли хозяевам детективного агентства следить за честностью претендентов, которых искушали брусками дегтярного мыла.

Гримбольд посмотрел на свежие ругательства на стенах нужника, половину из которых Плакса замазал лично накануне, чтобы не огорчить Гримбольда правдой о его родителях. Выкуренные косяки устилали весь пол, а также забили сток канализации, из-за чего витавшие запахи очень напоминали подъездные. Неожиданно яркая масляная лампа качалась у потолка, освещая для наблюдателей сверху эту неприглядную картину. Арзак, случайно оказавшийся у окна в полу, так громко выругался по-оркски, что заставил вздрогнуть партнера внизу. Хитрый Плакса, осведомленный о потайном окне, сделал шаг назад и сотворил в воздухе отвращающий косяк.

— Не бойся, это за стеной орки отливают, — недовольно произнес Гримбольд. — С работой вы справились. Правда хреново, но для гоблинов сойдет. Если поможешь мне вынести отсюда мыло, то заплачу как и обещал, — гном указал на открытый ящик с дегтярным мылом, лежащий на полу.

Рядом с ним на пол были свалены еще кучка брусков, не поместившиеся в объем ящика. Плакса напрягся — сбывались слова неизвестного гоблина.

— Я сейчас выйду проверить нужник для троллей, а ты пока собери мыло и вынеси его во двор, — Гримбольд быстро покинул нужник, не забыв захлопнуть за собой дверь.

Плакса, надеясь, что сверху за ним никто не следит, закрыл ящик спиной и начал быстро перебирать куски мыла, ища на них какие-нибудь отметки. На одном из брусков, сваленных на пол, он нашел по длинной царапине от ногтя, сделанных на обеих боковых гранях куска мыла. Боясь ошибиться, он перебрал оставшиеся куски, но они были без отметин. Гоблин извлек короткий ножик и осторожно сделал глубокий надрез по центру бруска. Затем с усилием руками провернул половинки в разные стороны и разломил кусок мыла напополам. В одной из половинок блестел кристалл с парализующим заклинанием.

Плакса представил, как его, парализованного, выносят на улицу, обвинив в краже и не заплатив за работу, и с трудом удержал ругательства. Гоблин взял другой кусок мыла, сделал на нем похожие отметки и положил его сверху на ящик. Те же отметки, только с одной стороны, он оставил еще на нескольких брусках и положил их рядом с предыдущим. Потом достал из кармана кристалл, переданный ему Кархи, сжал его в ладони на десять ударов сердца и положил его рядом с ящиком, прикрыв двумя кусками мыла. Кристалл гнома он спрятал в основании небольшой деревянной статуэтки лесной девы — одной из девственных жриц эльфов. Замазав тайник разломанным мылом, Плакса выбросил половинки бруска в канализационное отверстие и поднял ящик.

Когда гоблин вышел во двор, то окончательно потерявший терпение Гримбольд сначала руганью поинтересовался, какого Рхыза он так долго возился, и только потом сообразил, что гоблин стоит перед ним совсем не парализованный.

— Ящик уронил, — нарочно тяжело дыша, ответил гоблин и положил его у ног разозленного гнома.

Гримбольд оттолкнул Плаксу и принялся перебирать куски мыла. На одном из них он увидел свою метку и начал по-гномьи уже костерить недоделка мага, не справившегося с простейшим заклинанием.

— Там еще пара кусков осталась, они все время падали, — сообщил гному гоблин. — я туда больше ни ногой, там точно духи живут.