— Я вам не верю, вы просто вешаете мне лапшу на уши, хотите, чтобы я взяла ваши деньги, и пути назад не было… Помогите мне выйти, — решительно закончила Женя.

— Женя, не глупи. Подумай, что ты будешь делать одна с ребенком на руках и без работы? Я приеду завтра, и мы обо всем поговорим, идёт?

Мужчина вышел из машины, открыл пассажирскую дверь и проводил девушку до подъезда. Набрав на домофоне номер квартиры, Женя стала ждать. Через минуту из микрофона на фоне детского крика и плача раздался встревоженный пожилой женский голос:

— Женечка, что ж так долго! Ваня не спит, у него истерика, тебя зовет!

— Я уже бегу, — голос девушки был полон тревоги и отчаянья. В последний момент Дима успел схватить её за здоровую руку:

— Я приеду завтра. Я тебя не оставлю, — Женя освободилась и забежала в обветшалый подъезд.

Всю дорогу назад Бес думал о том, что произошло. Может просто перевести деньги на карту и больше не попадаться ей на глаза? Приехав домой, мужчина выпил грамм двести холодной водочки, чтобы хоть немного снять напряжение и пережитый стресс, и отправился спать.

Весь остаток ночи и утро ему снились кошмары: Женя стояла в открытом окне и отчаянно просила о помощи, где-то рядом плакал ребенок, но Дима никак не мог к ней подобраться, на его пути, то и дело, вырастали стены из колючей проволоки.

Проснувшись раздраженным и не отдохнувшим, кое-как позавтракав и собрав вещи девушки: черную дамскую сумку и стоптанные кеды, Бес помчался в город.

Возле подъезда нужного дома он обратился к интеллигентной кругленькой старушке, которая с хозяйственной сумкой семенила по своим делам:

— Здравствуйте, вы из этого подъезда? — мужчина махнул рукой. — Не знаете, в какой квартире проживает Скворцова Евгения?

— Из этого, — качнула головой женщина, от чего седой пучок на её голове утвердительно закивал вслед за старушкой. — А вы с какой целью интересуетесь? Из милиции?

— Нет, что вы. Я — просто друг, зашел проведать.

— Друг, значит, — глаза пенсионерки подозрительно прищурились. — Что-то маловато у Женечки друзей… Она совсем о вас ничего не рассказывала.

— Эээ… а мы только на днях… подружились, — пробасил Дима и, чтобы переключить разговор со своей персоны, спросил. — А часто Женю из милиции беспокоят?

— Да, бывает… Участковый приходит… Соседи сверху на шум жалуются, — вздохнула женщина. — Это всё Ванька, иногда он такие истерики закатывает, а Женечка не всегда может с ним справиться.

— Понятно, — протянул Дима мрачно. — Так в какой, говорите, она квартире?

— В двадцать пятой, второй этаж. Звонок не работает. Лучше стучите. И дверь немного заедает.

— Понятно, — еще мрачнее сказал мужчина и зашел в подъезд, дверь которого в этот момент открыла выходящая женщина с мусорным ведром.

Остановившись возле обшарпанной двери с покосившимся номером двадцать пять, Бес прислушался: из квартиры раздавался детский плач. Постучав несколько раз и не получив ответа, мужчина открыл хлипкую дверь и вошел внутрь. В прихожей было чисто и опрятно, но сама обстановка, обои на стенах и старенький линолеум говорили о скромности жилища.

Сняв обувь, Дима двинулся в сторону шума и застал странную картину: маленький мальчик стоял лицом в углу крохотной старой кухни и громко плакал, время от времени ударяя себя по голове ладошкой, а рядом на коленях сидела бледная и расстроенная Женя.

— Ванечка, мой хороший, не расстраивайся, я сейчас попробую ещё раз.

Дима бросил взгляд на кухонный стол и увидел на нем нарезную доску и кучу искромсанного хлеба и сыра.

— Привет, — тихо поздоровался мужчина. Ребенок не обратил на него никакого внимания, а девушка подпрыгнула как ужаленная.

— Вы? Как вы сюда попали? — воинственно спросила она, и Дима увидел её покрасневшие от слез глаза.

— Я же обещал. Дверь была открыта, я постучал, но никто не услышал… Что происходит?

— Вот, — девушка кивнула головой на свою загипсованную руку, а потом на столешницу. Вся её агрессия улетучилась, а сама Женя будто сдулась как лопнувший воздушный шар. — Ваня сегодня завтракает бутербродами с сыром, но кусочки сыра и хлеба должны быть нарезаны ровными прямоугольниками… а у меня не получается… — слезы покатились из её глаз.

— Он что, издевается? — разозлился мужчина и хмуро глянул на мальчика, продолжавшего истерику.

— Нет… он — аутист, — тихо выдохнула Женя и вся сжалась, будто ожидая, что на неё сейчас обрушатся с бранью и кулаками.

— Он… что… он… эээ… — Дима не знал, как правильно подобрать слова, — он — умственно отсталый?

Девушка подскочила и выпятила грудь, закрывая спиной ребенка:

— Ваня, не такой, ясно?! Он умный мальчик! Поумнее многих! Зачем вы пришли? Уходите немедленно, — из её глаз опять полились слезы.

— Погоди, не кипятись, — Бес легонько обхватил ладонями Женю за хрупкие плечи и аккуратно усадил на стул. — Где ванная?

Женя кивнула головой в нужном направлении. Буквально через минуту мужчина, вымыв руки и до локтя закатав рукава джинсовой рубашки, с точностью ювелира медленно нарезал из остатков хлеба и сыра маленькие ровные прямоугольники. Сложив всё стопками на тарелку с изображением мультяшек, Женя протянула её мальчику, который уже лишь негромко всхлипывал:

— Ванечка, смотри, мой родной! Какие красивые кусочки!

Ребенок, не глядя на девушку, не обращая внимания на постороннего мужчину, который собой занял большую часть кухни, перевел равнодушный взгляд на тарелку, взял её в руки и уселся за стол на детский деревянный стульчик. Он брал по одному кусочку хлеба и сыра и выкладывал их в две линии на стол, а потом возвращал обратно на тарелку, выстраивая ровную пирамидку. Только после того, как он проделал все эти манипуляции, Ваня принялся с аппетитом кушать бутерброды, глядя перед собой.

Дима наблюдал за всем происходящим с любопытством, время от времени посматривая на Женю, которая понемногу успокаивалась. Молодая мама равнодушно смотрела на такие своеобразные игры ребенка, которые, по мнению Беса, в детстве узнавшего, что такое голод и какова цена куска хлеба, были абсолютно неприемлемыми.

— Надо поговорить, — наконец грубовато сказал он.

— Пойдемте в комнату, тут мы Ване больше не нужны.

Зайдя в небольшую чисто убранную комнатку, Бес уселся на старый диван и обратился к девушке:

— Рассказывай.

— Что именно? — Женя с недоумением уставилась на незваного гостя.

— Всё. Что это за диагноз такой? Как ты с ребенком раньше справлялась, работая в две смены? И как планировала справляться с ним в таком состоянии? — Дима кивнул головой на перебинтованную руку девушки.

— Аутизм — это… расстройство, которое возникает в результате нарушения развития головного мозга, — Женя начала озвучивать заученные фразы из медицинского справочника, — и проявляется в нарушениях функций социального взаимодействия и общения.

— Знаешь, я не люблю все эти научные термины. Объясни по-простому. — Дима немного покраснел, смущаясь своей необразованности, но девушка не обратила на это внимания.

— Понимаете, — Женя присела прямо на пол, — Ваня — необычный ребенок, он воспринимает окружающий мир, вас, меня не так как другие, и реагирует тоже не так, как все. Для него важен распорядок дня и привычные вещи, он боится громких звуков, часто выполняет понятные только ему ритуалы — с едой, одеждой; любит во всем строгий порядок, играет с тем, что в обычном понимании не является игрушками, равнодушен к ласке и объятиям, игнорирует окружающих людей, за исключением узкого круга членов семьи; говорит крайне не охотно… Ванюша замечательный ребенок, способный, собирает огромные пазлы, любит животных… — грустно добавила девушка, — просто он — особенный. Вчера у него был трудный день, из-за моего отсутствия он поздно лег спать, распорядок был нарушен, и сегодня Ванечка немного… нервный.

— Сколько ему лет? — в мужчине проснулся не просто праздный интерес, ему было важно знать, во сколько же Женя родила мальчонку.