— Но ты же не в обиде на мою мать? — продолжил Куриленко. — Мать есть мать, пойми. Но и для тебя она много сделала, ты не можешь этого отрицать, — мужчина нагловато глянул Бесу в глаза.

— Это всё? Отпускаю тебя с миром, — хмыкнул Бес. — У меня есть дела.

— Ты ещё злишься, я вижу… даже понимаю тебя, — не смущаясь, продолжил Куриленко. — Будь я на твоем месте, я бы… — он не успел договорить, так как его перебил вконец взбешенный этими рассуждениями Дима.

— Ты бы никогда не был на моем месте! А знаешь, почему? Ты всегда думал только о своей заднице, предпочитая при этом, чтобы всё затеянное тобой дерьмо разгребали другие! — закричал Бессонов. — Мать он послушал! Она тебя, что? За руку всюду водила? Семнадцать лет прошло, черт тебя дери! Или расскажи лучше, как ты снюхался с моей бывшей девушкой! Хотя нет, не рассказывай! Теперь мне похер на всё это! Так что засунь все свои извинения… куда подальше и катись!

— Я знаю, что ты вправе злиться на меня… если бы я мог что-то изменить… — на лице мужчины застыло скорбное выражения вины и раскаяния, но глаза были холодны. — Наташа сама пришла ко мне. Говорила, что никогда тебя не любила, и ты это знал. И я подумал, что ты потом и сам не захочешь встречаться с бабой, которая тебя так отшила. А я? Почему бы и нет…

— Да, потому что это долг дружбы — не волочиться и не укладывать в постель бывшую девушку друга, которую он любит! Но тебе всегда было плевать на меня и такие понятия, как дружба и преданность…Поэтому я не понимаю, на хрена тебе моё прощение? Зачем ты пришел?

— Мне нужна твоя помощь, больше не к кому обратить! — выпалил Куриленко и ободренный молчанием Беса продолжил. — Мне нужны деньги. Большая сумма… Пять миллионов рублей. Я задолжал очень влиятельным людям. У меня будут серьезные проблемы, если я не отдам их в течение пары недель.

— У меня нет таких денег. Ты пришел не по адресу, но даже, если бы были, то будь уверен, что я нашел бы им более хорошее применение… — равнодушно ухмыльнулся Бес.

— Ты не понимаешь, — Куриленко вскочил с кресла и стал нервно расхаживать по комнате. — Меня даже не убьют, нет… Подбросят наркоту или повесят какую-то мокруху, чтобы засадить на зону и уже там… сделать всё, чтобы я мечтал о смерти.

— Кажется, всё возвращается на круги своя… — опять ухмыльнулся Дима, от чего бывший друг, забыв о смирении и кротости, зло бросил.

— Тебе жалко, да? Я же знаю, что у твоего бизнеса дела идут хорошо, деньги есть… Я всё выяснил про тебя. Или ты так хочешь отомстить мне? Воспользоваться моей ситуацией?

— Мстить? — рассмеялся Бес. — Да на хрен ты мне нужен! До того, как ты объявился, я и не вспоминал о тебе. И нечего считать мои деньги.

— Дим, я всё верну, честное слово. Не сразу, конечно. Но верну. Хочешь с процентами? Только помоги… — Куриленко нервно заламывал руки.

— Уж не знаю, в какое дерьмо ты вляпался на этот раз, но помочь не могу, — Дима был непреклонен.

— Это всё Богатырев, мой начальник. После того, как умер его младший сын, он просто с катушек слетел… Только пьет и играет, — видимо Куриленко воспринял фразу Беса как вопрос, поэтому пустился в объяснения, надеясь разжалобить друга. — Он меня познакомил с влиятельными людьми из Москвы, несколько раз мы собирались вместе, пили и играли… Потом ставки стали расти, и меня уже хотели вывести из партии, но Богатырев и его друзья из руководства вписались за меня, поручились, сказали, что я при деньгах… Бес, ты не поверишь, как мне везло! Какие карты! Деньги сами плыли в руки! С каким уважением и завистью на меня смотрели! Но потом удача словно отвернулась, я думал, что ещё смогу отыграться… но прогорел окончательно. Теперь они насели, буквально взяли за горло. Я боюсь, Бес. — Цыпленок почти плакал.

«Жалкое зрелище», — подумал равнодушно Дима, а вслух сказал:

— Витя, у меня нет таких денег, всё в обороте. Мой бизнес просядет, если я вот так выведу такую сумму. В конце концов, у меня всего лишь сеть автосервисов в городе, а не нефтяные скважины по всей стране. Ты пришел не по адресу. А теперь мне, правда, пора. Дела.

Куриленко только молчал, со злостью глядя на Беса и сжимая кулаки, а затем вышел, громко хлопнув дверью.

Задумчивый Дима отправился домой. Кто бы мог подумать, что всё так обернется?

Женя встретила мужчину теплыми объятиями и вкусным ужином, а заметив его настроение, принялась шутить и поддразнивать. Сидя на кухне со своим маленьким разношерстным семейством, попивая ароматный чай и глядя на улыбающуюся девушку рядом, Бессонов ощутил, что по-настоящему счастлив, а главное — он действительно забыл о бывшем друге и своей первой любви, отпустив все мысли о них. Больше в его жизни им не было места, даже в самых мимолетных воспоминаниях.

— Дима, а у меня для тебя новость! — вдруг встрепенулась Женя. — Ты заметил, как за эту неделю набрал вес Мухтар? Я присмотрелась, и оказалось… — она неуверенно замялась, — что Мухтар… это Муха! И, кажется, она в положении…

— Но ты же говорила, что это пес, — улыбнулся мужчина.

— Ну… у меня никогда не было собаки, а со стороны она выглядела как пёс… лохматый и кастрированный… — протянула Женя.

— Ясно, не нужно было в таких вопросах доверять девственнице! — засмеялся Бес, за что получил шутливый тычок под ребра.

Перед встречей с Арчаковым Бес очень нервничал, это и понятно, ведь от предстоящего разговора зависло его будущее с Женей.

Илья Арчаков был лишь на семь лет старше Бессонова. Рослый, чуть полноватый мужчина с посеребренными висками выглядел солидно и производил впечатление делового человека. Бессонов и раньше встречался с ним, они даже как-то раз сыграли пару партий в бильярд, но друзьями не были — уровень не тот. Бес как наемный рабочий, время от времени выполнял некоторые заказы, но не бегал при этом у Арчакова на посылках, как Андрей или другие ребята. В каком-то смысле Дима был независимым «игроком».

Для разговора Арчаков позвал Беса на обед в один из своих рыбных ресторанов, выполненных в морском стиле на европейский манер. Поговаривали, что мужчина предпочитает исключительно рыбу и питается только в своих заведениях, поэтому, получив такое приглашение, Дима ничуть не удивился.

Удобно устроившись в отдельной вип-кабинке и отослав с заказом суетящегося взволнованного официанта, Арчаков выпроводил охрану и обратился к Бесу:

— Рассказывай, что у тебя за дело ко мне.

Бессонов как всегда перешел сразу к сути:

— Я хочу выйти из дела. Завязать с прошлым. Мои обстоятельства изменились, теперь у меня есть семья. Не хочу, чтобы они хоть как-то соприкасались со всем этим. — Дима говорил уверенно, глядя собеседнику прямо в глаза.

— Семья — это хорошо, — задумчиво сказал Арчаков и замолчал, покручивая в руке дорогой смартфон, но через пару мгновений продолжил. — Думаю, я могу тебе доверять. Но мне нужно, чтобы ты оставил мне ту мастерскую и подучил моего человека…

Дима молча положил на стол папку с договором дарения на здание и подвинул её мужчине, ожидая того, что он скажет дальше.

— Подготовился, молодец, — хмыкнул Арчаков. — Но это не всё. У меня для тебя есть последний заказ. Очень важный. Не буду тебе раскрывать всех деталей, тем более сейчас, когда ты уходишь. Но в этот раз всё будет по-другому, — мужчина замялся, думая, как много стоит рассказать. — Авто не будут гнать сюда, к нам. Слишком много рисков. Я хочу, чтобы ты быстро её «перебил» и подготовил недалеко от того места, где она сейчас находится, и уже оттуда её грузовым вертолетом переправят в место назначения.

В ближайшее время Андрей скажет тебе точные координаты, туда поедешь с ним. Должны управиться за 10–12 часов.

В этот момент в комнату вошел официант с подносом и стал аккуратно расставлять тарелки с едой. Глядя на Арчакова, который принялся с аппетитом поглощать принесенный обед, изредка посматривая в экран смартфона, Бес понял, что разговор окончен и ему по сути не оставили выбора, кроме как выполнить последний заказ, нравится это мужчине или нет.