Каким-то чудом освободилась, пыхтя и ползая, так как отмычку всё время роняла в сено - затем наконец-то прикрыла глаза, подчинилась власти Луны… И я обратилась. Наконец-то я обратилась и, без труда проломив решётку, в качестве мести на резвом бегу сшибла стражника на пути к долгожданной свободе.
Я могла себя контролировать! Я была подвластна себе. Я всё видела, я всё чувствовала и должна была поскорее убраться отсюда. Потом придумаю, как мне быть, как помочь своим близким - для начала надо подумать, а значит, скрыться, пока кто-то отвлекает людей отца Соломона. Но кто?.. Будто бы услышав ответ на мой внутренний вопрос, на крышу одного из домов запрыгнул, как ловкая кошка, огромный волк. Разъярённый волк с шерстью почти серебристого, как в насмешку над излюбленным серебром охотников на оборотней, цвета. О, я бы ни за что, никогда не забыла эту расцветку, эти горящие жёлтым глаза, что являлись мне раз за разом в кошмарах. Моя безумная мать! Она всё-таки здесь. Это значит, деревня в большой опасности.
Я должна была возвратиться назад. «Сильная кровная линия», так ведь сказал отец Соломон? Это значит, лишь я одна в силах по-настоящему противостоять ей. Лишь мне подвластно спасти моих близких.
Встань этот выбор передо мною раньше (деревня или моя безопасность), я бы, скорее всего, сомневалась, но не теперь. Всегда проще от всех отвернуться, замкнуться в кругу своей боли, ведь тёплые чувства опаснее - они, чёрт возьми, побуждают жертвовать. И мне было, ради кого. Я не дам своей матери вновь разрушить то, что мне дорого.
Стоило мне остановиться, чтобы перевести дух, за пределами деревни, как вдруг я услышала чьё-то рычание. Всего мгновение, и путь мне преградил волк. И не серый, как мать, а чёрный, как я сама.
========== 8. Семейные ценности ==========
- Ну здравствуй, Николетт, - произнёс оборотень хорошо знакомым мне голосом.
- Питер?..
Я не могла поверить. Всё это какой-то бред.
- Прости, что солгал на суде. Мне было противно, - зверь недовольно рыкнул. - Я ненавижу решать проблемы посредством вранья, но другого выхода у меня не было.
- О чём ты, чёрт возьми?
- Позже поймёшь.
Я осторожно подобралась ближе, чувствуя, что от него исходит крепкий запах угрозы. Шерсть его колким ворсом стояла дыбом на шкирке - либо он не доверял мне, либо он слишком охвачен волчьим инстинктом защищать своё личное пространство от малознакомого зверя.
- Питер, послушай, как бы там ни было, в Даггерхорне сейчас другой оборотень - моя мать, Дебора, уж не знаю, помнишь ли ты её… Она та ещё штучка, но, что ещё хуже, она прямо сейчас разносит деревню, и мы должны поспешить…
- Чего ради?
Я остолбенела. Его голос звучал равнодушно и раздражённо. Я бы сказала, с нотками скуки - словно я донимаю его с чем-то, что не имеет для него ровным счётом никакого значения.
- Тебе наплевать на Даггерхорн?
- Тебе нет?
Разговор всё верней заходил в тупик. Или всё-таки…
- Питер, - я посмотрела на него с таким отчаянием, на которое только могли быть способны волчьи глаза. - Даже если тебе нет дела до жителей деревни, неужели ты не хочешь отомстить за Валери? Ведь это Дебора убила её - впрочем, ты догадался, ведь так? Ты поэтому знал, что я непричастна?
- Нет, - голос Питера сделался тише и жёстче, почти утонув в рычании. - Я знал, что ты непричастна, потому что это я убил Валери.
У меня на сердце похолодело.
- Что?.. - в смятении проскулила я. - Но почему? Я не понимаю…
- Я и сам до сих пор не могу понять. Я как будто бы потерял контроль над собой. Валери принимала меня. Она знала, кто я такой. Накануне той ночи мы оба узнали, что мать обещала её в жёны Генри Лазару. В свою очередь Валери тоже дала обещание - мне. Она поклялась, что сбежит со мной, но прежде разделит мою судьбу. В этом решении мы с ней были единодушны. Казалось бы.
- Что-то пошло не по плану?
- Всё. Я предупреждал, что, когда мы встретимся в полнолуние, я буду в волчьем обличии, но то был первый раз, когда она видела меня волком. Как я ни пытался её успокоить, она была слишком испугана. Глядя в глаза зверя, она усомнилась в том, что могла бы последовать моему примеру - просила дать ей подумать ещё, повторяла, что любит меня… Но я просто не мог упустить возможность, данную нам - в другую ночь Кровавой Луны она могла с перепугу и не явиться на встречу. Следующий шанс выдался бы нам только через тринадцать лет. И я сделал выбор за нас двоих.
- Укусил её?
- Да, в живот. Повалив на землю. Я слишком крепко прижал её горло к земле своей лапой. Я не контролировал свою силу - когда я пришёл в себя, она была уже мертва. Возможно, ты помнишь, что её тело было поедено… Это уже был не я. Может, голодные лисы или же крупные хищные птицы. Не знаю. И не хочу думать об этом.
Я пыталась отдышаться и справиться с паникой, захлестнувшей меня с пониманием непоправимости, жестокости и ужасности произошедшего. А каково было бедной Валери? Отчаявшемуся Питеру?..
- Но почему?.. - собралась я с силами, чтобы задать единственный вопрос, на который была способна. - Почему ты оклеветал меня? Какой в этом был прок? Тебя всё равно никто не подозревал…
- Он сделал это, потому что я его попросила, - раздался томный голос из-за моей спины.
Чёрт, я так заволновалась, что не смогла распознать запах третьего волка. Матери. Она шла к нам из леса со стороны деревни. Шерсть на её оскаленной морде была в крови.
- Какого дьявола?! Что ты вообще задумала?
- Моя милая девочка, разве так встречают родную мать? - волчица медленно подошла ко мне и, к моему отвращению, лизнула в нос. Из её пасти разило свежей кровью, а я и боялась, и жаждала узнать, чьей. - Питер сказал, что ты убила юную Валери по той же причине, по которой прикончил всех тех сельчан и солдат на праздновании, где тебя никто не видел. По той же причине, по которой я загрызла ту девку, Мелиссу. Всё должно было выглядеть так, будто ты причастна к смертям. Чтобы в это поверили все, включая тебя.
- Но зачем? - теперь всё становилось ясным, помимо главного. - Для чего весь этот спектакль? Чтобы подставить меня? Но ведь вот она я, живая и невредимая. Если вам двоим по какой-то причине хотелось меня убить, можно было найти куда более простой способ.
- Не убить, Николетт, - покачала головой мать, как будто бы сокрушалась над моей недогадливостью. - Не убить, а сделать из тебя волка.
Тут я совсем потеряла и без того куцую нить логики.
- Но я волк.
- Нет. Вернее, ты никогда не умела им быть. Я следила за тобой, пока ты росла в одиночестве. Я ждала, что такой образ жизни сделает тебя жёстче, и ты возрадуешься своему истинному предназначению - быть выше их всех, быть сильной. Но я в тебе ошибалась. По правде сказать, моя девочка, я разочарована и восхищена одновременно - твоё упорство не знает границ. Даже теперь, когда тебя подтолкнули к самому краю, указав тебе на всю суть этих жалких людей, ты по-прежнему жаждешь помочь им. Мне казалось, мысль о причастности к их невзгодам заставит тебя смириться с тем, кто ты есть, а то и вовсе обрадует. Казалось, ты наконец-то покажешь им всем, из какого ты теста, и всё же ты слишком мягка для этого. Вот твой брат - он всегда был готов.
- Мой… брат? - я переводила лихорадочный взгляд с Питера на мать и обратно. - Ты лжёшь. Питер младше меня на какие-то пару лет. Я не помню тебя беременной.
- Ха-ха-ха, нет, такое бы даже я не смогла провернуть, признаю… - её смех неприятно рокотал в ушах. - Он твой брат - не по крови, но более крепкими узами. Я обратила его тогда же, когда и тебя.
Перед глазами всё будто бы смазалось. Слёзы злости и боли? У оборотня?
Ну и грязная же она сука. Я знала, что Питер с рождения рос сиротой. А Дебора, выходит, этим воспользовалась? Вот, чем она занималась, когда так часто уходила из дома, оставляя меня на попечение деду? Под благовидным предлогом поддержки маленького сироты забивала ему грязью голову. Верстала его под себя день за днём, так как знала - его легко воспитать.
