Саломея Нерис 1904–1945 «Сосны и пена, как снег…» Сосны и пена, как снег. Даль, синева, белизна. Лодка и в ней человек. И на душе тишина. Колокол плачет в груди. Колокол стонет в земле. Я отпускаю – иди. Пусто в лесной полумгле. Плыть от любимой земли Больно и радостно мне. Солнце погасло вдали. Сказка мерцает на дне. Скроют песок и быльё Скрипку в сосновом бору. Сгину я – имя твоё Кто пропоёт на ветру?.. 1926 Лето пролетело
Лето отсмеялось, отцвело, умолкло, Закружили ветры в поле опустелом, Осень обступила и бормочет в окна: «Лето пролетело, лето пролетело!..» Пойте, пойте, ветры, в помертвелом поле Об осенней доле, о последней боли. Спойте мне о малом – счастье небывалом — О последнем солнце, золоте усталом. 1927 «Ближе, ближе… С острых крыш…» Ближе, ближе… С острых крыш Прянули грачи. Там Литва. О чём молчишь Сердце? Не молчи! Не даёт идти земля, Нет пути из мглы, Белорусские поля Так тебе милы?.. 1944 «Дни красны и скоры…» Дни красны и скоры. Чёрен перегной. Голые просторы Вспаханы войной. Сказочно красива Даль в огне зарниц. И растёт крапива Из пустых глазниц. 1943 Антанас Мишкинис 1905–1983 Наш роман Наш роман завершился успехом: Ты ушла без причин и помех. Ты ушла со слезами и смехом, И со мной только вечер и снег. Я не всё до копейки истратил: Эти окна – в морозных цветах, И стихи из потёртой тетради Той, где осень и что-то не так. Ну а ты отпустила поводья, Весела от любви и вина. А в глазах у тебя половодье — Так над лугом вода зелена. От волос, от одежды и кожи Веет страстью, и всё как в дыму. Пусть кого-то пьянит и тревожит Этот запах. А мне ни к чему. Та любовь завершилась успехом: Поднялась и ушла без помех. Но осталась слезами и смехом, И цветами, что брошены в снег. Стасис Англицкис 1905–1999 Утро Сумерки. Тёмные кроны Скрыли галдящих ворон. Солнце торопят вороны — Солнце бело, как творог. Вот уже на́ небе глянец, Рдеют зарницы кругом — И по земле, разрумянясь, Солнце идет босиком Или плывет, пламенея Жарче, сильней и светлей… Мне это утро нужнее Огненной вечности всей. Бернардас Бразджёнис 1907–2002 Взываю Взываю к потрясённому народу, Затравленному сворой ГПУ: Зову избрать незримую дорогу, Где злым ветрам не оборвать листву. Зову литовца вместо звучных гимнов Расслышать сердце в родственной груди, Чтобы в ночи кромешной не погибнув, Однажды на рассвете расцвести. Из тьмы, из мрака разглядите волю, При свете сердца различите храм, Рабам оставьте горестную долю! — Дух пращуров, я вновь взываю к вам. Зову народ, живой в любом смятенье, Хранящий свет в растерзанных сердцах, Прекрасный, как цветение сирени В бушующих принеманских садах, Зову крестьян, что даром слов не тратят, Чья песня тает в тундре и в степи, — Пускай тайга и мерзлота подхватят: «Утихни, злоба! гибель, отступи!..» Набатный гром разбудит миллионы; Не на столетья воцарилась тьма. Не на погост зову, не в тюрьмы и загоны, — Пускай грядущий свет заполнит закрома. Взываю к вам над чернотой провала Я, голос деревень и древних крепостей: Не мстите, чтобы злая кровь не пала Проклятием на ваших внуков и детей!.. Кричу: «Грядущей жизни недостоин, Кто устрашится нынешнего дня, Кто ненависти служит-тот не воин, Он рыцарь вероломного огня. Я сонм богов, я покаянный трепет И свет крещенья, озаривший храм. Пребудьте вечны и сильны, как солнце в небе! Дух пращуров, я вновь взываю к вам.» 1941 Моленья наши Все надежды наши, все терзанья: Мы когда-нибудь в родимый дом От бескрайней стужи мирозданья К очагу знакомому придём. Лишь о родине моленья наши: Господи, иных не надо нег, Только отхлебнув из этой чаши, Сможем успокоиться навек. |
