- Прошу меня простить сударыня, но местный врач запретил мне курить, и я пытаюсь придерживаться его рекомендаций, - попытался быть вежливым Господинов.

Ольга махнула рукой.

-Вы знаете, зачем я вас позвала, капитан. До завтрашнего дня мне нужен ваш рапорт о произошедшем. Потом я попытаюсь доставить его в Доррадо. Наверное, у нашей разведки есть и более близкие точки шифрованной связи, но я их не знаю.

Больные глаза израненного офицера внимательно осматривали Ольгу.

- Надо полагать, кадровым офицером склавийской армии вы не являетесь, девушка? – улыбнулся Господинов, - а разведка документов не носит.

- Я заведующая Государственного конструкторского бюро в Георгиополе, если хотите знать. КБ разработки и проектирования альтернативных способов связи. Сейчас нахожусь, скажем так, в академическом отпуске. Зовут меня Ольга Ангел, но в Джирапозе я нахожусь инкогнито с документами Цветаны Ваневой. Что ещё вам нужно сказать, чтобы вы прекратили упрямиться? Кем прихожусь Государю Александру? Да пожалуйста, троюродной племянницей прихожусь! Ещё вопросы?

Сквозь стеклянную дверь ресторана Ольге было видно, как встают из-за стола джирапозские офицеры, возжелавшие подышать свежим воздухом. Видимо, хотят галантно подать зажигалку прекрасной курильщице. Самым галантным был высокий полковник с покрытым оспинами некрасивым лицом.

-Эстебан Де Сото, - сказал Господинов, проследив за взглядом Ольги, – начальник контрразведки у Романо. Кажется, ему интересно, о чём мы разговариваем.

- Да ни о чём мы не разговариваем, чёрт вас дери! – прошипела Ольга, - я уговариваю вас выполнить ваши обязанности офицера, а вы стоите как осел и молчите! Подайте мне зажигалку, ну!

Господинов аккуратно поднёс огонёк к заправленной в мундштук папиросе. Ольга выдохнула табачный дым прямо в лицо вышедшему на улицу Де Сото.

-Тоже решили прогуляться, полковник? – мило улыбнулась ему Ольга.

-Решил, что настало время выкурить сигару и посмотреть на парочку фальшивых женских улыбок, - Де Сото шёл с Ольгой, что называется, «круп в круп». - Мэтр Диего не любит, когда в его ресторане курят, знаете ли.

Контрразведчик воткнул в зубы толстый коричневый цилиндр и принялся совершать священные для любителей сигар ритуалы с извлечением из специального мешочка специальной гильотинки и дальнейшего откусывания кончика сигары этой самой гильотинкой. Все это он проделывал с максимально серьезным и сосредоточенным лицом. Особенно сосредоточенным лицо было в момент, когда пламя зажигалки касалось кончика сигары. Затем по мере раскуривания лицо из сосредоточенного постепенно становилось умиротворенным. У Ольги при взгляде на курильщиков сигар в такие моменты начинала дергаться щека.

-Разрешите вам сказать пару слов наедине, Цветана, - внезапно раздался голос Господинова, - вы позволите, полковник?

-Разумеется, сеньор Господинов, только далеко не уходите, - Де Сото даже не пытался изображать вежливость. - На улицах этого городишки ночью небезопасно, сами понимаете, война. - Он выпустил из ноздрей струю дыма, не переставая сверлить Господинова острым взглядом глубоко посаженных глаз.

- Рапорт я составлю сегодня ночью, – Господинов заговорил по-склавийски, когда они ещё не успели толком отойти, - передам вам завтра утром через Романо.

-Через кого? - ахнула Ольга, - вы с ума сошли?!

-Я запечатаю конверт, - улыбнулся Господинов, - письмо будет адресовано моей жене в Хладгороде. И да, в конверте действительно будет письмо для неё. Помимо моего рапорта командованию, конечно же. Попрошу Романо при свидетелях отвезти конверт вам, так как вы тут единственная склавийка. Я не военнопленный, а подданный Склавии, которому Директория оказала помощь, соответственно, запретить мне что-то говорить или что-то посылать они не могут. Ну или пусть срывают лицемерную маску дружелюбия, - Господинов усмехнулся. – Вы знаете, сколько ещё тут пробудете?

-Ну, если Снорри не зарежут на сегодняшнем ужине офицеры, - Ольга покосилась на ресторан, из которого даже на небольшом удалении слышались сердитые выкрики, - то не меньше суток ему понадобится, чтобы написать статью и отправить её радиотелеграфом в ближайший корреспондентский пункт норжцев. Вряд ли Романо выпустит нас раньше.

-Значит, у меня будет время. Что ж, постараюсь написать все бумаги до завтрашнего вечера.

Когда они вернулись к столу, накал спора Бьорсона с военными резко уменьшился. Снорри, налив себе очередной бокал вина, вежливо попросил Романо позволить ему собственными глазами осмотреть место крушения склавийских кораблей, а также дать возможность взять интервью у кого-то ещё из склавийских моряков, «так как общение с капитаном Господиновым абсолютно непродуктивно». Романо обещал подумать и дать ответ завтра утром. Офицеры, уже готовые линчевать дерзкого норжца, поумерили пыл после этих слов своего командира. Остаток вечера прошёл в шутливых разговорах умеренно пьяных людей.

В Ратуше Лазарова узнали довольно быстро и долго думали, прежде чем отправить ведущего инспектора Синода в камеру к уголовникам. За время раздумий с патрулей вернулась вся ночная смена, поведавшая ещё о пяти инцидентах, один в один похожих на произошедшее с Лазаровым. Во всех случаях нападавших также пришлось убить. Быстро обдумав ситуацию, дежурный разрешил Богдану провести время до прихода на работу Димова не в камере, а на капитанской кушетке в комнате отдыха.

-Ну ничего себе, - только и сказал Димов, увидев в своём кабинете инспектора Синода, раздетого до кальсон, - кто же вас пустил в мой кабинет в таком виде, господин инспектор?

- Люди, совершившие ошибку. Но очень сильно постаравшиеся её загладить, - хмыкнул Богдан. - Не бойтесь, в таком виде я пробуду недолго. Кого-то из ваших вроде как уже отправили в гостиницу за моими чистыми вещами. Вы слышали, что произошло сегодня утром?

-Вы про нападение на вас? - Димов положил на свой письменный стол целую кипу отчётов, - про это сказали. Но поймите меня правильно, по сравнению с другими событиями этой ночи, ваша история чуть ли не самая банальная.

-Согласен, - сухо ответил Лазаров. - Капитан, у вас есть телефонная связь с Костовском?

-Пока только телеграф, – машинально ответил Димов. – Чёрт побери, инспектор, вся эта чертовщина как раз по части Синода! Вы можете объяснить, что случилось?

-Телеграф так телеграф, - вместо ответа пробурчал себе под нос Лазаров, схватив без спроса один из лежащих на столе Димова листков и принявшись что-то писать на нём найденным на столе карандашом.

-Вот. Нужно доставить эту телеграмму немедленно. Номер абонента я написал ниже.

Димов принял из рук инспектора бумажку, заполненную аккуратным почерком матерого бюрократа.

-Срочно. Лазаров. Ичит. Настоятелю Стылой Пустыни, комиссару Западной провинции Государственного Синода, начальнику Надзорного Ведомства Западной провинции Государственного Синода. Лично в руки. Обнаружена общественная аномалия, предположительно, класса 2-7Б. Запрашиваю инструкции. – Димов прочитал написанную на листке тарабарщину без единой запинки, отчего Лазаров даже проникся к нему уважением. Впечатление подпортил тот факт, что после прочтения капитан жандармов не кинулся немедленно к телеграфисту, а продолжил стоять, небрежно держа листок в чуть приподнятой руке. Впрочем, к такому поведению начальников городской полиции Богдан давно привык.

-Объяснения, – процедил Димов, стоя на месте. – Прежде чем выполнять ваши указания, я требую объяснить мне происходящее! Немедленно.

-Для этого мне самому нужно понимать происходящее, - вздохнул Лазаров. – А я сам пока ничерта не понимаю.

-Судя по тому, что вы уже рассылаете письма, всё вы прекрасно понимаете, - насупился Димов.

Как же все эти мелкотравчатые начальники обожали спорить и задавать свои бесполезные вопросы вместо того, чтобы делать срочные, не терпящие отлагательств дела. Лазаров возвёл очи к потолку. Но от язвительных комментариев воздержался.