— А тогда еще вот такой вот вопрос: почему подселить можно только душу нелюдя? А душу творца?..

И тут я вспомнил. Я вспомнил всё. Меня закрутил водоворот сцен из прошлого. Детская комната с зелеными обоями, мама, детский сад, первая поездка на море, рождение братика, первые соревнования, школа, выпускной, экзамены, усатые преподы в университете, Алеся, офис, виноградники, сангрия, шум прибоя, темноволосая смуглая женщина в отчаянии, перепуганный мальчуган… Когда наплыв воспоминаний достиг своего пика и смешался в какую-то дикую вакханалию образов, ко мне вернулся слух. Сначала просто какие-то приглушенные звуки. А вскоре я уже мог расслышать и полноценные слова. Говоривших было двое и благодаря вернувшимся воспоминаниям я уже чётко понимал, кто это. Алеся и Арсений Михайлович.

— Ну что? — обеспокоенно спросила девушка.

— Всё относительно хорошо, — ответил мужчина уставшим, но не лишенным энтузиазма голосом. — Наш студентик не стал двоедушником.

— А кем он стал?

— Энергетическим вампиром. Хотя нет, не так. Он им был всегда.

— Но это же невозможно. Даже когда душа покинула его тело, она имела свет человеческой души.

— Я знаю! Я тоже там был. Но комиссия говорит именно так. Когда студентик очнётся, его поставят под наблюдение и будут изучать феномен, как вообще так получилось, что в человеке при рождении оказалась душа энергетического вампира.

— Ну, здравствуйте, спасибо за новости, — это уже был я, с едва слышным, хриплым, но появившимся голосом.

— О, студентик, ты очень вовремя очнулся! Или ты подслушивал нас? — обрадовался Халк Хоганович.

— Ага, я б еще и подсмотрел за вами с удовольствием, только не вижу ни черта.

— Это нормально, после вселения долго отходят, и в последнюю очередь всегда возвращается зрение и способность двигаться.

— Можно воды и вопрос? — хрипло прошептал я, продолжая моргать в надежде, что вот-вот вернётся зрение.

— Сейчас принесу, — сразу же ответила Алеся.

— Тогда с меня ответ на вопрос.

— Может, вы уже скажете, наконец, чем занимается ваша фирма и зачем я вам понадобился?

— Пфф… Легко, студентик. Нам нужен новый логист.

Станислав Валерьевич, ныне более известный как Стасян, был самым обычным бомжом. Нет, естественно, это не его личный выбор, но жизнь сложилась именно так, что из уважаемого доктора биологических наук и заведующего целой лабораторией по развитию нервной системы он превратился в самого обычного бездомного. А виной всему этому — слабая сила воли и, какая банальность, алкоголь. Сначала элитный, и лишь по праздникам. Затем проблемы на работе, урезание спонсирования, второй выкидыш у жены. И вот уже «Джек Дэниэлс» сменился самой обычной дешевой водкой. Полтора года и… хоп — денег на водку уже не хватает, вместо нее глушиться всякий шмурдяк и самогон хрен пойми из чего. Затем из-за долгов исчезает квартира, как бонус, уходит жена, и вуаля — уважаемый Станислав Валерьевич превращается в Стасяна.

…На дворе стояла уверенная и лютая зима конца января. Дул ледяной, пронизывающий до костей ветер. И даже валенки, надетые на порванные кроссовки и сверху обмотанные тремя прочными и большими пакетами, не спасали ноги Стасяна от обморожения. Он уже больше часа бродил в темноте по посёлку в поисках какого-нибудь заброшенного дома или закрытой на зиму дачи, чтоб забраться туда и погреться. Наученный горьким опытом, он обходил десятой дорогой все богатые и двухэтажные особняки, даже если они не подавали никаких признаков жизни.

Мужчина уже было собрался на второй круг по поселку, но понял, что ничего лучше не найдет и побрёл к аккуратному одноэтажному домику из белого кирпича с зеленой пологой крышей. Больше всего в этом доме его привлекали окна без решёток. Нетронутые сугробы вокруг и большой замок на железной калитке говорили о том, что хозяев тут не было с осени.

Стасян подошёл к калитке, потрогал заледенелый увесистый замок и улыбнулся. Никогда он этого не понимал. Зачем ставить высокую железную прочную калитку, если всю остальную территорию ограждает хиленький деревянный штакетник высотой до подбородка?

Мужчина обогнул участок, зашёл с тыльной стороны и закинул через забор свою поклажу — большую клетчатую сумку и детский потёртый рюкзак с Барби. Из недр своей старой длинной дублёнки, местами крепко поеденной молью, бомж достал пластиковую литровую бутылку. Тара была полна наполовину, а значит до завтра Стасян был снабжен горючим. Онемевшими пальцами он открутил крышку, сделал затяжной глоток, пару капель при этом упало на покрывшуюся ледышками бороду. По желудку растеклось блаженное тепло. Мужчина умостил баклагу на законное место, посильнее натянул на голову шапку-ушанку с рваной дыркой на затылке, оглянулся по сторонам — на горизонте было чисто — и принялся за забор.

Стасян хоть и был алкашом и бомжом, но человеком оставался культурным. Поэтому, когда доктор биологических наук в отставке и ночевал где-то на чужой территории, то старался не причинять ущерба имуществу.

Мужчина достал из бокового кармана кухонный ножик с зазубринами, обломанный на середине, и стал не спеша пилить поперечную балку, которая соединяла штакетины.

Пару минут работы, за которые даже пальцы успели слегка оттаять, и с верхней и нижней балкой было покончено. Стасян приподнял пролет забора, который подпилил, отставил его в сторону, неуклюже пролез внутрь и поставил забор назад. Утром, уходя, он склеит балки скотчем, либо забьет гвоздями. Хотя скотча, гвоздей, а тем более молотка у него не было.

Подняв сумку и рюкзак, мужчина подошел к дому. Самое ближнее к нему окно было деревянным, а подоконник, если встать на выступавший фундамент, едва доставал до пупка. В дело вновь пошел обломанный ножик. Десять минут манипуляций с гвоздями, которые держали стекло в раме, и с самой рамой, и вот уже Стасян аккуратно кладет целое стекло на снег. Со вторым стеклом пришлось повозиться чуть дольше, и даже немного расковырять раму. Но усилия были вознаграждены, и вскоре замерзший, но довольный мужчина оказался внутри. Он решил не ставить сейчас стекло на место, отложив это дело на утро, плотно закрыл дверь в комнату, с которой началось его знакомство с домом, и пошел на кухню.

— Джек-пот, — прошептал себе в бороду довольный Стасян.

На кухне, на белом старом столе, стояла маленькая газовая плитка, а рядом на полу — газовый баллон.

Через пол часа довольный и более-менее отогревшийся Станислав Валерьевич сидел в тёмной кухне и пил горячую воду из чашки, предварительно вскипяченную в старом чайнике в красные розочки. Свет он решил не включать — нечего соседям глаза мозолить.

Итак. Какова же была территория временных владений особы без определенного места жительства? Кухня, две небольшие спальни, чердак, просторная гостиная с камином и туалет. Что интересно, в туалете даже душ имелся, но вода была перекрыта, да и бойлер, судя по всему, хозяева на зиму забрали с собой.

Станислав Валерьевич смотрел на огонь в конфорке плитки и мысленно благодарил судьбу за то, что сегодня он не замёрзнет до смерти. Дальнейшим гвоздем его развлекательной программы планировалась забава, которая состояла в том, чтоб найти все возможные одеяла и покрывала в доме, свалить их на старый покосившийся диван, и зарыться в них, предварительно допив содержимое баклажки. Стасян даже подумывал шикануть: поискать дрова на участке и затопить камин в гостинной, уже пофиг на дым, привлекающий внимание, но этим планам не суждено было сбыться.

До острого слуха Станислава Валерьевича, которым он всегда гордился, донеслись отголоски рёва двигателя машины. Сначала он не придал этому значения, продолжая безмятежно посёрбывать горячую воду из чашки, но через пару секунд до одурманенного алкоголем разума дошло, что машина остановилась возле его нынешнего пристанища.

Мужчина, благо он не раздевался, схватил валявшиеся под ногами сумку с рюкзаком и рванул в комнату, через которую проник в дом.