Мы молча вышли на улицу и подошли к чёрной машине. На ней не было никаких опознавательных знаков и эмблем. Но на вид что-то среднее между Шкодой и БМВ. На переднем пассажирском сидении сидела Алеся, поэтому я умостился сзади.

— Доброе утро.

— Привет, привет. — улыбнулась в ответ Алеся.

— Так, сейчас сразу поедем в участок, а потом можно и перекусить. — сказал дядя Вова, или Владимир Курсов, без понятия, как мне теперь его называть.

— Без проблем. — ответила девушка и мы двинулись с места.

Машина плавно вырулила с парковки и грациозно влилась в городской трафик.

— Так это значит и есть тот самый Дима, за которым ты целую неделю следила? — поинтересовался мужчина.

— Ну па-а-ап, это скрытая информация.

— Ты за мной следила? — опа-па! Интересно девки пляшут.

— Нет.

— Так это получается… тогда возле трамвая…

— То была случайность. Мы тогда как раз накрыли банду уклонистов, поэтому метро и перекрыли и я, разобравшись с бумагами, вышла со станции и наткнулась на тебя.

— Мы? — уточнил отец Алеси.

— Ну вы. Ой, я столько времени помогаю вам с отчётами и прочей писаниной, что меня уже смело можно оформлять секретарём на пол ставки.

— А не жирно вам будет, мадам? — засмеялся мужчина. — Тебе должно хватать и моей отцовский любви, которой я тебя щедро одариваю за бескорыстную помощь нашему отделу.

— Ага, одной любовью сыт не будешь. — Алеся наигранно надулась и отвернулась к окну.

— Так ты всё же за мной следила? — решил я немного подлить масла в огонь.

— Нет! Повторяю, для тех кто в бронепоезде, тогда, возле трамвая, мы случайно столкнулись.

— Алесь, ну зачем сейчас от юнца скрывать правду? Он же уже ваш сотрудник.

— А я смотрю вы спелись, вот сам ему и рассказывай всё, раз такой умный. — Алеся теперь действительно насупилась и скрестила руки на груди. Повисло неловкое молчание.

— Так вот, она следила за тобой, потому что…

— Па-а-ап, ты нормальный?

— Да ладно, шучу, сама расскажешь, когда захочешь, прости, Дима, я пытался.

— Ничего страшного.

— Опять пробка. Сколько можно, когда же они доделают эту дорогу. Ну что ж, день только начался, можно и потратиться.

И в следующий момент отец Алеси щёлкнул пальцами. Я даже моргнуть не успел, а мы уже стояли на парковке, возле здания, которое было точь-в-точь, как двухэтажная налоговая для нелюдей.

Мы молча вышли из машины и направились не к центральному входу, а к спуску в подвал.

— В общем, сейчас ты нам поможешь составить внешность бездомного, которого ты видел тогда в метро.

— Это бомжа с гранатом?

— Его самого.

— А вы думаете это именно тот, кого вы ищете?

— Я очень на это надеюсь.

— Но я не помню уже его лица.

— Ничего страшного, Клава сама всё сделает.

— Клава?

— Штатная ведунья. — Алеся, которая шла чуть сзади, ответила за отца.

— О, ты уже перестаешь дуться, эт хорошо. Алеся у нас отходчивая, не умеет долго обижаться.

— Па-а-а-ап…

— Всё, молчу, молчу.

Мы зашли в железную, как сказал бы мой отец: дэбэлую дверь, и оказались в морге. Мда-а-а. Если смотрели фильм Жмурки, то сразу узнали бы это место: белая плитка, мутные полиэтиленовые перегородки между отсеками с трупами, еще и запашок лютейший. У меня аж волосы на руках зашевелились.

Фоном играла какая-то тантрическая музыка, под такую только глубины своего космоса познавать.

— Таблетки справа на тумбочке. — прозвучал женский голос из недр тёмного подвального помещения. Зловеще. Очень!

Мы подошли к тумбочке, там лежала пригоршня маленьких зелёных таблеточек. Отец Алеси взял одну, преспокойно, как будто делал это тысячу раз, вставил её себе в правую ноздрю и вдохнул. Девушка сделала тоже самое. Ну а дальше, думаю не сложно догадаться, что я последовал стадному инстинкту и тоже засунул таблетку себе в ноздрю. Глубокий вдох. Трупный смрад сменился запахом свежескошенной травы.

— Налево, в подсобку заходите. — вновь этот голос из утроба морга.

Мы молча зашли в каморку. Три на четыре метра, раскладушка, два стула, стол, неисчислимое количество стопок с папками, один светильник. Спартанские условия в чистом виде.

— Пациента на стул. — скомандовал женский голос, который раньше звучал из дали, а сейчас прямо за мной.

Ох ты ж! Я невольно засмотрелся. В подсобку зашла девушка, вот девушка, не дать не взять, двадцати лет. Из одежды — чёрные стринги и чёрный топик. Из всего остального — вся измазана кровью, в руках стальная пила, на шее — ожерелье из костей. Так же не сразу я заметил маленькие рожки, скрываемые чёрной челкой и какие-то непонятные костяные наросты на плечах. Брррррр. Коричневая аура.

— Сел на стул! — сказала она мне. Я посмотрел на Алесю — та даже глазом не моргнула, скрестив руки на груди. Я посмотрел на её отца — тот кивнул головой. Я послушно сел.

Девушка, измазанная кровью даже в районе пяток, положила пилу на стол.

— Без твоего разрешения, я не смогу выудить внешность того, кого вы ищите. — она протянула мне скальпель. Он был чист и даже наверное стерилен, а я выпучил на девушку глаза.

— Мне нужна твоя кровь.

Я вновь посмотрел на отца Алеси, тот опять же утвердительно кивнул. Ну а че мне еще делать? Подписался помочь — так давай, иди до конца. Я взял скальпель и резанул большой палец.

— Теперь громко скажи — я разрешаю, аморано.

— Я разрешаю, аморано.

Девушка забрала скальпель и спокойно, как профессионал своего дела, облизала раздвоенным языком скальпель, на котором была моя кровь.

— Когда?

— Одиннадцать дней назад, первая половина дня, метро, бомж, который разговаривал по гранату, как по телефону. — отчеканила Алеся.

Девушка в крови положила скальпель рядом с пилой, а затем резко запрыгнула голыми ступнями мне на ляжки, а руками ухватилась за голову. Какого…

Картинки в голове начали сменять друг друга. Как будто кто-то листал фотоальбом в моей голове.

Кровать. Умывальник. Маршрутка. Алеся. Трамвай. Вагон метро. Клетчатые сумки. Гранат.

— За отчетом зайдете через пару часов.

Что? Откуда голос? Бомж заговорил женским голосом? Ничего не вижу. Где я?

— И дайте ему апельсинового сока, а то отходить будет долго.

«Ховала»

Нелюдь

Распространены в Славянских странах.

Могут через прикосновения делиться с существами жизненной энергией.

Устойчивы к перепадам температур.

Доброжелательны.

Очень редки, потому что Ховала женского пола может за жизнь родить только одного потомка.

Так вот оно что. Теперь большинству странностей Рантуса есть объяснения. И его вечное маниакальное желание кого-то помять, и одевание лёгкой весенней курточки в минус пятнадцать, всё обрело смысл. От Рантус! От же… нелюдь!

Я заблокировал телефон и положил его в карман парки, как любят нынче называть длинные и просторные зимние куртки. На коленях лежал верный рюкзак, который всегда был со мной, а в наушниках играл Bruno Mars со своим хитярой Uptown Funk. Я откинулся на спинку сидения вагона метро и на лице непроизвольно проросла улыбка. Я уже почти отошел от посещения морга и сейчас мне это даже казалось прикольным. Хотя, кого я обманываю, это было круто! Моя улыбка выросла до таких размеров, что уже виднелись зубы. Надо не сильно показывать, что ты на седьмом небе, а то вселенная увидит как ты радуешься и опустит на землю какой-нибудь подлянкой.

«Станция имени Архитектора Бекетова» — прозвучало из громкоговорителя. Я, как обычно, встал, вышел из вагона, затем вышел на улицу и направился к нужному мне зданию. На улице уже потемнело, ветер дул со всех сторон, а прохожие поплотнее закутывались в свою верхнюю одежду, как будто скрывали там что-то запрещенное.

Судя по листику, который выдал фамильяр Люциус, инструктор будет ждать меня в нехилом пятизвездочном отеле. Мы, кстати, там когда-то работали в банкетном зале, на празднике какого-то мужика. То-ли юбилей, то-ли еще что-то, сейчас уже и не вспомнишь. Эх, сколько на моем веку было этих корпоративов, свадеб, выпускных и прочего… Так. А вот это интересно!