– Жрать охота, – невпопад сказал Леха.

– Ага.

– Как нога?

Я присел на бордюр и принялся развязывать правый ботинок, Леха сбросил рюкзак, в нем звякнуло стекло. Он прощупал ногу.

– Ничего. Вывих или ушиб. Пройдет.

– Не перелом?

– Нет.

Леха вынул из рюкзака бутылку, быстро ее откупорил:

– На, выпей.

Я зажмурился и сделал глоток прямо из горлышка. Еле сдержался, чтобы не выпустить все наружу. Скорчил рожу. Протянул бутылку Дартсу. Тот взял, и завелась волынка:

– Помню, как однажды в детстве свалился с лошади. У моих родителей приличная ферма на юге Шотландии. Отец учил меня верховой езде. Я оказался на несколько миль от загона, и ни с того, ни с сего начался дождь. Сильный. Засверкали молнии. Конь испугался и помчался с бешеной скоростью…

– Тс-с! – перебил его Леха, настороженно вглядываясь в сторону калитки. – Слышите?

Дартс полурастерянно, полуобиженно заморгал:

– Нет.

– Тс-с! Там кто-то есть. Тихо-тихо шагайте к тем кустам. Я посмотрю. Ни звука!

Леха киношной походкой, беззвучно перебегал от одного дерева к другому. Через минуту раздались приглушенные голоса:

– Парни! Свои!

Рядом с Лехой стояла Фанни, а за ними блевал Костик. Леха снова предложил водку, и мы снова выпили. Дартс угостил сигаретами. Мы молча курили. На душе было спокойно. Я устал и жутко хотел спать.

– Надо идти к магазину. Там Борис, – спохватился Леха.

– А его, случайно, не того … Ну, не арестовали? – спросил Дартс.

– Нет. Он там.

Это, наверное, действовала та штука, про которую постоянно говорят: близнецы чувствуют друг друга на расстоянии.

– Стюарт пойдет со мной. Тоха и Фанни пока останутся здесь. У кого есть мобильный?

– Вот, – протянул телефон Дартс.

Леха набрал номер, подождал немного:

– Не отвечает. Возьми, – он вложил мне его в руку.

– А почему я не могу пойти с тобой?

– Так надо.

– Что?

– Отойдем. Мы на секунду, – обратился Леха к Дартсу и Фанни. – Послушай, мне нужно найти Бориса. Пробираться через пять кварталов, причем быстро, у тебя не получится из-за ноги.

– Бежал же!

– Это другое. Опаснее.

– Нашел тридцать три причины, чтобы побыть с этим! Дартсом!

– Идиот! Он мне нафиг не нужен! Тем более с нами будет Костик. Я забочусь, в первую очередь, о тебе!

– Заметно!

– Да, не ори ты. Как только отыщу брата, позвоню тебе. И вы с Фанни, не спеша, как влюбленная парочка, доплывете куда угодно. Если мы пойдем вместе, нас тут же поймают.

– А если поймают вас?

– Не поймают. Обещаю. Дождись моего звонка. Так будет лучше.

Леха прижал меня к себе, мягко поднял голову за подбородок и поцеловал.

– Стюарт, Костик, идем.

Леха все еще держал меня за руку, тихо сказал:

– Все будет хорошо.

Перед тем, как исчезнуть из вида он обернулся и помахал. Я подмигнул, мысленно желая удачи. Хотя в темноте Леха моего лица, конечно же, не разглядел.

– Что, зайчик, мы одни? Выпьем?

Фанни придвинула ко мне наполовину опустошенную бутылку. Я вспомнил, что тоже взял одну с крыши, но, скорее всего, выронил, когда бежал. Я сделал глоток и шумно выдохнул.

– За тебя, милый.

Она несколько раз булькнула и закурила.

– Будешь?

– Ага.

Я потянулся к красноватому огоньку, но Фанни отвела руку в сторону так, чтобы я не сумел достать сигарету. Мягко взяла мою ладонь другой рукой и, слегка улыбаясь, смотря мне в глаза, облизнула мой палец. Затем обхватила его полными губами и запихнула целиком в рот.

– Эй, ты что? – я одернул руку.

– Какой недотрога!

Она наигранно обиженно отвернулась, но ненадолго:

– А ты давно… как же лучше выразиться… гей?

– Ага.

– Сколько лет?

– Не важно.

– Приблизительно? Когда впервые переспал с мужчиной, сколько тебе было?

– Может, пятнадцать.

– А с девушкой у тебя …?

– Да.

– Понятно.

Она замолчала.

– Что понятно?

– Тебе просто не повезло, ты разочаровался. Поэтому тебя и потянуло на мужиков.

– Вроде все нормально. И девушки замечательные, и секс неплохой.

– Ты не знаешь, что такое настоящий секс!

– Да ну! Не жалуюсь!

– Нет. Я имею в виду с настоящей женщиной.

– Женщины меня не заводят. Вообще.

– Я тебе совсем не нравлюсь?

– Нравишься. Ты обаятельная, женственная. Вся такая… в моем вкусе. Будь я натуралом, я бы тебя обязательно трахнул.

– А что во мне тебе нравится больше всего? Какая часть тела?

Фанни уперлась в меня вызывающим взглядом. Я вновь отпил из бутылки:

– Губы.

– Хочешь меня поцеловать?

– Хочу.

Я придвинулся к ней вплотную, почувствовал ее дыхание у себя на шее, улыбнулся и спокойно прислонил на мгновение губы к ее чуть влажному рту.

– Нет. Не так, глупый.

Ее поцелуй был другой: страстный, горячий.

– Понравилось? – томно прошептала она.

Я рассмеялся:

– Если честно, да. Никогда не думал, что еще могу получить удовольствие от поцелуя с девушкой. Приятно.

Мы сидели на бордюре. С правой стороны от Фанни устроился я, а с левой стояла бутылка. Я попробовал ее достать.

– Ой, ой, ой. Что это у нас такое?

Она дотронулась до ширинки моих штанов, где, действительно, что-то меня предало. Я вскочил на ноги и выпалил:

– Тебе показалось.

– Ладно.

Она закурила и протянула сигарету мне. Я шагнул, едва успел взять ее Мальборо, как она быстро, стоя на коленях, расстегнула молнию и обвила губами мой член. Я допил водку, швырнул в кусты бутылку и с мыслью «какая разница, кто на том конце» обхватил ее голову руками.

– Ну как?

Вместо ответа я насадил ее на себя и застонал. Дело было не в ее внешности и не в способе соблазнения, не в качестве секса, который в последствии не ограничился ртом, скорее всего, дело в выпитом и скуренном, тем более, что возбуждался я за вечер несколько раз, и это сводило меня с ума.

– Тигренок, ты супер!

– Ага, – выбившись из сил, промычал я. Мы повалились на траву, курили и смотрели на светлеющее небо.

Вдруг мне послышался странный звук, какое-то методичное жужжание.

– Где телефон? – опомнился я.

– Не знаю.

Мы встали, потом снова сели на землю и, прощупывая каждую травинку, искали мобильный. Звук стих.

– Черт! Теперь его не найти! – озабоченно произнесла Фанни.

– У тебя есть телефон?

– Да-да.

Фанни дрожащими руками принялась ковыряться в сумке. Почувствовав серьезное раздражение, она вытряхнула из нее все на тротуар.

– Нет. Забыла, наверное, там. В квартире Костика.

– Понятно.

То ползая на коленях, то стоя, раздвигая траву ступнями, я обошел почти весь сквер, но без толку. Я отчаялся. Телефон завибрировал вновь.

Я прислушался. Он лежал где-то рядом. Я увидел гладкую черную коробочку, шевелящуюся на серых камнях дорожки, на которую Фанни свалила горы дамских мелочей. Я нажал на кнопку ответа:

– Алло!

– Тоха! Я уже забеспокоился! У вас там все нормально? – громко зазвучал Лехин голос.

– Да.

– Чем вы там таким занимаетесь? Звоню, звоню!

– Телефон на беззвучном стоял. Не слышал.

– Ясно.

– Бориса нашел?

– Нашел. Тут с нами еще народ есть, – Леха казался неожиданно веселым. – Дуй сюда. Мы у того же магазина, в подземелье каком-то.

– Как туда добраться?

– Вам ближе к Ноттинг Хилл, но метро все равно закрыто. Через те же ворота. Тот путь, которым мы бежали, забудь… Отстань… На Портобелло сто процентов появляются торговцы. Меньше народу – лучше. Сверни на Кенсингтон парк роуд. Там налево будет Пембридж-роуд, дойдешь до… Черт! Нет! А вдруг там копы дежурят.

– Ладно. Сориентируюсь. От Ноттинг Хилл к Квинсвей и я почти у вас.

– Умница! Так и сделай. Отвали, скотина, – периодически Леха обращался к кому-то, и меня сильно это злило:

– Кто там с тобой?

– Костик, Стюарт. Денис и Маша, его девушка. Смокки. Кстати, тот крендель, который… Да, Тони, его зовут Тони, спасибо, – опять он говорил еще с кем-то, – так вот он попытался смыться, а его в наручники и уволокли. Ха-ха, – засмеялся на том конце целый хор.