Погибли и 8 из 10 случайных свидетелей. Один из погибших был не случайным. Кто-то погиб от температуры, кто-то ослеп от убивающей яркости света, так и не сумев вернуться к исходной точке своего последнего вояжа, кто-то, обезумев от увиденного, разбился о скалы. 10-й всё понимал, любопытство было удовлетворено.

Покидая последнее место своего наблюдения, он оставил знак на вертикальной горной стене: «Инох д. Ф.». Стена на сотни метров была недоступна для человека-альпиниста… Приблизившись к погибшему неслучайному наблюдателю, расположившемуся на, казалось бы, достаточно удалённом расстоянии, он дождался, пока остатки обгоревшей плоти поглотит уже чуть осмелевший и привлечённый запахом мигрирующий хищник-падальщик. И опоздавший на пиршество ворон нашёл красивый, блестящий на солнце прозрачный кристалл в форме правильного ромбокубооктаэдра и унёс его в своё гнездо. Неподалёку, на скале, ещё перед его появлением у остатков, также появились знаки ↑ «Инох д. Ф.».

В ящик для почты уже была вставлена коробка с пиццей, заказанной полтора часа назад, перед его отъездом с испытательной площадки. Коробка была надорвана, как если бы кто-то хотел посмотреть на его содержимое. Боцик отогнул надорванную часть и заглянул внутрь – пицца на месте, но это всё равно было неприятно. Надо будет позвонить и сообщить об этом доставщику! В ящике лежало также письмо на его адрес, адресованное Петранеевич Найку, а вернее – выпотрошенный конверт от письма.

Письмо было с родины, из Беларуси. От Фреда, представленного как Глюк Арканов. Ключ от двери никак не мог попасть в свою щель. «Чёрт знает, что такое!!!» – совсем теряя настрой, Боцик, наконец, вставил ключ своей влажной от волнения рукой и отпер дверь квартиры. Что-то было не так. Войдя в кабинет, он увидел открытый пустой сейф. Там лежали только документы на русском и литовском – папка, переданная Фредом, исчезла. Отложив пиццу, Боцик внимательно осмотрел кабинет: «Ничего особенного?! Это проникновение! Кража! Это больше, чем кража!». На столе лежала пачка сигарет – хороших сигарет, но не его. Пачка была не распечатана. Боцик, особо не задумываясь, вскрыл пачку, достал сигарету, прикурил и затем, немного подумав, начал набирать номер Службы охраны.

Что-то неприятное обрушилось на него внутри. Летучая форма тетродотоксина обездвижила его, прервав даже процесс дыхания…

Он созерцал свою последнюю минуту, своё последующее удушье, пытаясь осознать свою ошибку.

«Не надо было ехать в эту страну, соблазнившись «длинным рублём».

Он предчувствовал, что его «обложили» некоторые особенные сотрудники ведомства – их почти незаметно задаваемые вскользь вопросы. «Что хотел сообщить мне Фред? Лучше бы остаться в Питере – хоть и денег в обрез, зато друзья, тусовки, жизнь…. Жаль и то, что в родной стороне ничего этого инновационного не нужно, не до того». Вспомнились родители…. Разряды умирающего мозга заканчивались в блокированных синапсах – он так и остался сидеть с открытыми глазами, только телефонная трубка методично повторяла: «Пожалуйста, проверьте набранный номер…».

Сегодня Фред получил целых два письма. От Боцика – с множеством штампов пути следования и от Славика, из столицы соседней страны. Письма – достаточно редкое явление в его практике – как правило, всё передавалось по электронке. Некоторое время назад даже серьёзно, на правительственном уровне, обсуждалась проблема полного закрытия этой системы связи. Однако, согласно протоколу изучения этой проблемы, оказалось, что около 78 % электронных писем и посланий взламывается и прочитывается отнюдь не только адресатами. Популярной темой школьного трёпа является именно «взлом» – юные хакеры делятся в тусовке выжимками из прочитанных ими взломанных посланий, подспудно поощряются педагогами, гордящимися своими питомцами, которые освоили факультативные занятия по электронной дешифровке.

Потому почта пока осталась.

Оставив «сладкое на потом», Фред вскрыл сначала письмо Славика, которое было весомее и форматом побольше. В нём был оттиск его статьи в «Naturmore», в которой экспериментально подтверждалось, что фермент из шелкопряда (активный только для личиночных стадий) проявлял свою активность у человека, взрослого человека. Это место в статье было выделено цветным фломастером и помечено галочкой и восклицательным знаком на полях. Кроме того, чуть ниже были словно приставлены тем же цветом в столбик буковки: «И., д., Ф.». На отдельной странице приводился перевод резюме – выводы из результатов исследований. На обратной стороне перевода было написано от руки Славиком: «Привет, Фред! Высылаю свою публикацию в известном журнале. Это важнецкая статья! Человек – пока единственное исключение с проявлением активности этих ферментов для объектов на конечной стадии онтогенеза. Но и у этого исключения имеется своё, всё ещё пока не подтверждённое, исключение. У одной очень пожилой женщины результаты анализа выпали из выборки. Пробовали повторно сдать на проверку, а до неё не дозвониться – на приём запись. Она какая-то то ли целительница, то ли ведьма. Её ткань (мазок) давалась для идентификации родства. Если там у тебя не затерялись какие-то ещё записки из «Манускрипта», по моему, относительно этого вопроса – очень хочется пересмотреть этот архив с такой позиции! Через месяц буду проездом, обязательно поговорим об этом! К этому времени также завершу проверку активности на расширенной группе объектов со стадийным онтогенезом – в частности пчёл и муравьёв. Это важно! Не жмись. Это тихая сенсация. Пока, не суетись. Молчок. До встречи». Ниже стояла подпись («Вячеслав») и дата написания.

Письмо было обычным для Фреда, ничего не значащим.

– Этот Славик – фанат науки. Что-то там надумал.

Фред сейчас был на волне эйфории от своего приобретения. Новый шикарный электрокар красовался у подъезда. Пока на приколе – надо было ещё сдать на права. Но каждый день раз по десять Фред подходил к новоприобретённому кару, протирая пыль, осматривая, иногда садясь в салон и включая музыку или видеоканал на просторном экране GPS-датчика.

Наличие второго письма от Боцика(!) – достаточная причина того, чтобы не углубляться в некие рассуждения, связанные с письмом Славика.

«Наверное, информация не телефонная и по электронке не посылаемая», – подумал Фред.

В своём последнем письме он рассказал о своей главной покупке – крутом электромобиле, 6-тая модель «Бiбл®÷Остен». А также о том, что предупреждённая по определённому поводу сестричка выехала с племянницей навестить супруга Гену, работающего в исследовательском центре в Великобритании. Не преминул он также вскользь признаться-похвастаться, что «его он также устроил».

Письмо Боцика было кратким, на одном листе бумаги, написано от руки. После приветствия, поздравления с покупкой и намёком на замочку, Боцик сообщил ему, что нашёл покупателя для его архива. Очень состоятельного покупателя, работающего, к тому же, директором Музея. Сумма предлагаемой сделки в 50 раз превышала стоимость его электрокара, однако указывалось и другое условие – оригиналы документов и все копии навсегда передавались новому покупателю. Все, без исключения! С юридически оформленными (на двух языках) условиями договора об абсолютной конфиденциальности.

– С такими деньгами можно прожить счастливо, беззаботно и не работая лет десять, – оторвав глаза от письма, подумал Фред.

Ну а копии – дело личное, всегда можно что-то оставить для себя.

Также постулировалась полная секретность сделки с момента его согласия и до… В общем, навсегда. Далее Боцик писал о его переводе, с повышением, в особо секретный отдел, о получении звезды и о том, что он и сам уже передал свои копии документов. В случае согласия, следовало ответить однозначно – «Да», на высланный электронный запрос от рекламной службы “Sis”. Предложение было столь значительным по сумме, что Фред не стал долго размышлять над некоторым изменением манеры повествования Боцика, ставшей или более скованной, стандартной, или как будто иноязычной по происхождению.