Каро снисходительно усмехнулся:

— Правда? Тогда почему вас пришлось спасать? Вы настолько ненавидите свое пламя, что готовы умереть, лишь бы не использовать его?

Он смотрел со стороны, и все понимал неправильно, и поэтому она попыталась объяснить:

— Дело не в этом. Если бы я действительно могла умереть, я бы сорвалась, и пламя напало бы само. Но пока был шанс спастись иначе, даже крохотный шанс, я должна была его использовать.

Каро фыркнул снова, усмехнулся на удивление добродушно:

— Что ж, хоть раз ваше чистоплюйство сыграло нам на руку. Вейн и правда не собирался вас убивать. Точнее, ему наплевать, уцелеете вы или нет. Если вы умрете — одной алой жрицей меньше. А если сожжете убийцу, можно обвинить вас в том, что вы нестабильны и опасны. Это я знаю, что вы защищали свою жизнь. Но для окружающих все совсем иначе. Человек пришел к вам в дом, вы впустили его сами, и вы намного сильнее. Кто поверит, что он напал первым?

Силана почувствовала во рту горький, какой-то металлический привкус:

— Вы говорите, Вейн отправил человека на смерть лишь бы оболгать меня?

— Не только вас, — пояснил Каро. — Всех алых жриц. Мало убрать вас, нужно сделать так, чтобы король перестал доверять Храму, чтобы больше ни одну жрицу не пустили в армию. А вы идеальная, просто как по учебнику кандидатура. Сами подумайте: жрица из Парной Лиги, дочь богатой семьи, героиня, вернувшаяся с войны. И вы ведь кажетесь такой безвредной, такой скромной. Если вы кого-то сожжете заживо, о, это привлечет внимание.

— Перестаньте, замолчите, — попросила его Силана. — Пожалуйста.

— Я могу замолчать, но как долго вы собираетесь прятаться от правды? У вас появился враг, он не остановится, не отступит и вы не готовы бороться с ним сами. Доверьтесь мне, и я помогу вам. Доверьтесь, у нас общие цели. Мы оба не хотим новой войны.

Он знал на что давить, и каждое слово резало глубоко и точно.

— Я вам не нравлюсь, Силана, — спокойно и прямо продолжил он. — Вы боитесь меня, я это понимаю. Вам все кажется, вы что-то потеряете, если согласитесь. Но терять вам нечего. Вас уже втянули. Вейн не отступится.

— И вы тоже, — тихо отозвалась она.

Каро мало чем отличался от Вейна, от командира Гийома, от множества тех, кто шел к своей цели, не оглядываясь на последствия.

Она вдруг подумала: а ведь он тоже мог, отправить к ней убийцу от лица Вейна, чтобы вовремя вмешаться, чтобы спасти и убедить.

Хотя нет, глупости. Наверняка, она просто накручивала себя зря.

— Я… Мне надо подумать. Дайте мне три дня.

Это было трусостью, бессмысленной попыткой отсрочить неизбежное, но Силана все равно попросила, потому что не могла иначе. Не могла сдаться сразу.

— Я знаю, почему вы медлите, — ответил ей Каро. — Вы видите во мне монстра. И не так уж ошибаетесь. Но я монстр, который на вашей стороне. Если вы поможете мне уничтожить Вейна, я защищу вас. Ни одна беда, ни одна неприятность вас не коснутся. Так что решайте, — он встал, кивнул, прощаясь. — У вас есть ваши три дня и ни часом больше.

***

Когда Силана думала про Арену, она всегда представляла себе толпы людей, крики зрителей, плотный, пропитанный ожиданием и азартом воздух. Ярче всего ей запомнился поединок с Лиамом, переполненные скамьи и собственный страх ошибиться, сделать что-нибудь не так. Все казалось ей непонятным и сложным.

Но назначить обычный поединок, вызвать тех, кто потерял право участвовать и просто числился в Парной Лиге, было на удивление просто. Это не требовало ни заключения контракта, ни официального вызова, только регистрации у распорядителя.

Людей на трибунах в этот раз собралось намного меньше, над ареной стоял негромкий гул — зрители переговаривались, отвлекались, многие и вовсе не смотрели на гладиаторов. Это показалось Силане странным.

— Это «игроки», — пояснил ей Рейз и пожал плечами. — Они делают ставки и зарабатывают на выигрыше. Те, кто давно здесь, уже всякого насмотрелись, им все приелось.

— Они не переживают, что могут проиграть? — осторожно спросила Силана.

— Не особо. Даже если проиграют, отыграются в следующий раз. Это же не любители, они этим живут.

— Вы многое о них знаете.

— Так они же не только в Парной Лиге ставки делают, в Одиночной тоже, вот и примелькались. Нескольких я даже по именам знаю.

До их боя оставалось около получаса, Рейз уже успел размяться, оглядел зал, в котором предстояло выступать, и отошел в сторону. Он не волновался, не переживал, или же так только казалось.

Силана видела их сегодняшних противников только мельком — высокую женщину-дворянку и массивного, немолодого уже гладиатора с крестообразным шрамом поперек груди — с ними разговаривал Рейз и даже письмо-вызов Силана писала с его слов. Женщина была в нарядном струящемся платье, которое напоминало кровь, и выглядела будто дорогая кукла. Рядом с ней Силана чувствовала себя невидимкой.

— Переживаешь? — спросил ее Рейз, когда увидел, как она смотрит на их противников. Ей было неловко признаваться, что да, и она спросила, уходя от ответа:

— А вы?

— Бой есть бой, — он пожал плечами, снова скользнул равнодушным взглядом по трибунам. — Я привык к Арене. В Парной Лиге, конечно, многое иначе, но не паниковать же из-за этого.

— Я… раньше думала, что вызвать на поединок сложнее.

Еще вчера утром Рейз узнал о том, что Силане нужны деньги, а на следующий день вечером назначил первый бой.

Силана думала, что Лиам тоже придет, даже ждала, что он вот-вот появится, но люди шли бесконечной вереницей и знакомой юношеской фигуры среди них не было.

— Я выбрал тех, кто вот-вот вылетит из Парной Лиги. Конечно, они уцепились за возможность показать себя. Все-таки последний шанс.

Силане было немного жаль и ту женщину, и ее гладиатора. Она думала, может, им тоже, как и Силане нужны деньги, может, это возможность что-то доказать или…

Рейз фыркнул и усмехнулся:

— Я по одному взгляду могу сказать, о чем ты думаешь. Нет, все не так. Это только ты пришла в Парную Лигу ради денег. Остальные хозяева совсем не такие. Здесь играют те, кто может купаться в золоте. Ты просто на это платье глянь, да оно стоит как небольшой дом. Хозяева приходят сюда за азартом, чтобы почувствовать свою значимость и превосходство. То есть дурью маются от скуки. Я рад, что ты совсем не такая. Ты простая и искренняя.

Силана промолчала и отвела взгляд. Она не рассказала о человеке, которого подослал Вейн, и о сроке, который дал ей Каро. Объяснила только, что государственные агенты следят за домом. Рейза это даже не удивило.

— Не называйте меня искренней, пожалуйста. Я вам врала.

Он подмигнул и усмехнулся шире:

— Ну, ты врала искренне. От души.

Она почувствовала себя неловко и отвела взгляд — снова посмотрела на вход и потому заметила Джанну первой. Та стояла в дверях, оглядывалась по сторонам, словно высматривала кого-то, и казалась юной, и очень красивой. Ей невероятно шло ее небесно-голубое платье и плащ, подбитый волчьим мехом.

Рейз тоже ее заметил, тихо выругался сквозь зубы:

— А я ведь говорил ей не приходить.

Джанна направилась в их сторону.

Силана подумала о том, как к гладиаторам относились в Парной Лиге, о том, как их заставляли унижаться. Конечно, Рейз не хотел, чтобы его сестра это видела.

— Вам не нужно… подстраиваться под правила, — тихо сказала ему Силана. — Вы просто сражайтесь за меня. Этого будет достаточно.

Он посмотрел на нее удивленно, а потом нахмурился:

— Ты же слышала, что говорила Мелеза. Если я не стану перед тобой лебезить, остальные решат, что ты плохая хозяйка и сожрут нас обоих.

— Мы что-нибудь придумаем, все-таки здесь ваша сестра. Я знаю, как вам… тяжело уступать.

Он фыркнул и смерил ее взглядом, на удивление добродушным и снисходительным:

— Я просто вел себя как идиот. Ничего не понимал и ничего не видел. И теперь, когда я знаю, что ты не станешь смотреть свысока, я легко могу встать перед тобой на колени. Пусть остальные думают, что хотят. Мы с тобой знаем, как все на самом деле.