— Если ты сейчас не прекратишь ерзать, я тебя трахну.

— Трахнешь по голове, в смысле ударишь, или традиционно? — ну наконец-то, Сереженька соизволил ко мне повернуться.

— Сначала по голове, а потом традиционно, так устраивает? Спи уже давай.

— Не могу. Здесь неудобно.

— Неудобно — трахаться на потолке, а здесь все очень даже удобно. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Наутро я проснулась от приятной тяжести внизу живота, в полудреме понимаю, что сзади ко мне кто-то прижимается и чьи-то руки меня гладят, причем не просто гладят, а забрались под сорочку и лапают меня за грудь. И вспоминаю, что сплю в одной кровати с Сережей, и начинаю улыбаться, но тут же приходит мысль, что я не должна позволять этому говнюку себя трогать, не заслужил! Резко поворачиваюсь к нему и с возмущением в голосе спрашиваю:

— Ты что себе позволяешь?

— Ой, прости, это ты? Я перепутал, забудь, — отвечает Сережа с ухмылкой, встает с постели и направляется в ванную.

Все последующие дни до отъезда Сережиных родителей, мы провели в полной гармонии. Ни одного обидного слова, подколок и упреков. Мои новые родственники, как и обещали, уехали во вторник. С мамой Сергея мы и вправду подружились.

А после отъезда родителей, Сережа очень редко появлялся дома, все вернулось на свои места. Но и к этому я привыкла, но вот новость о том, что он уезжает на три недели на какое-то обучение, меня добила. Три недели, это же так много…

— Остаешься за старшую, если что, сразу звони. И давай без происшествий.

— Я постараюсь.

— Постарайся. На улице холодно, не забывай про шапку, не хватало еще снова заболеть. Ладно, мне уже пора, — подходит ко мне и целует в щеку. — Будь умницей, — подхватывает дорожную сумку и уходит.

Ксения

Три недели… Нет, такое количество времени нельзя провести с любовницей. Даже с великолепным поленом. Я стараюсь об этом не думать, но, к сожалению, дурацкие мысли поглощают меня с каждым днем все больше и больше. За минувшие дни, я маниакально рисую Сережу, кажется, я скоро сооружу с его помощью выставку.

Приехал он в пять утра, никого не предупредив заранее, чем снова меня вывел из себя. А пообщались мы и того настолько сухо, что мне захотелось сделать все, что угодно, лишь бы он обратил на меня внимание. Но сделать этого не успела, трудоголик умчался на работу. Ну ничего, пока еще не сдамся.

Стою напротив больницы, зуб на зуб не попадает, ноябрь выдался ужасно холодным. На улице настоящая зима. У самой ноги словно к земле приросли, не могу войти. Ненавижу больницы, а после того случая и подавно обхожу стороной. Но раз Сережа и больница-это почти одно целое, придется пересилить свою нелюбовь. Я специально проторчала в университете до шести часов, чтобы попасть на конец его рабочей смены и напросилась поехать обратно вместе, благо универ находится в трех минутах от сего кошмарного места. Ужасно, учитывая, что Маша дома одна. Нет бы за ребенком следить, а я стою тут. Это может показаться странным, навязчивым и наверняка первыми предпосылками к походу к психиатру, но с другой стороны, я же только посмотрю на него. И немного побуду рядом. Стойко борюсь со своей фобией и шагаю по направлению входа. Как только захожу в здание, начинает вибрировать телефон. Быстро беру трубку, увидев любимое имя.

— Я еще не закончил, поднимайся на девятый этаж в ординаторскую, посидишь пока тут. И бахилы надень, — ни приветствий, ни добрых слов. Все четко, сухо и по делу.

— Хорошо.

Так и не дождавшись лифта, пошла на своих двух. На шестом этаже мои силы иссякли, и все это мне уже не показалось хорошей идеей. Остановилась. Дышу, словно умирающая бабка, то ли сердце колит, то ли бок.

— Девушка, вам помочь? — сзади раздается мужской голос.

— Нет, спасибо. Кажется, я переоценила свои силы. Лестница тут какая-то дурацкая.

— Для этого и существует лифт, — улыбка у мужика до ушей, вроде симпатичный, но что-то неприятное проскальзывает.

— Его как-то не дождешься. Но я уже в порядке, спасибо, — вновь собираюсь с силами и поднимаюсь по лестнице. Чувствую, что мужик плетется за мной. Буквально дышит в спину. Мы почти равняемся на нужном мне этаже и вместе заходим в холл.

— Может вам помочь? Я здесь работаю, так что знаю каждый закоулок.

— Мне нужна ординаторская.

— Какая именно, прелестная незнакомка, тут их целых две, — все-таки мерзкий мужик. И стоит так близко, словно мы сто лет знакомы. Не успеваю ляпнуть какую-нибудь глупость, как моего плеча касается чья-то рука. Резко оборачиваюсь.

— Где ты бродишь столько времени? — совсем не доброжелательным тоном произносит Сережа.

— Я пешком поднималась. Лифта долго не было.

— Нужно было зайти с другой стороны, там их целых три, специально для посетителей.

— Вот-вот, я как раз хотел тоже самое сказать. Сергей, ты читаешь мои мысли, — вновь что-то тявкает мой лестничный знакомый.

— Так у тебя и мыслей не особо много, читать легко.

— Ой, ой, ой, вот только не надо мне снова завидовать, Сереженька.

— Знаешь, при таком малом количестве мыслей, тебя пора жалеть, а не завидовать. Ксюша, пойдем, — тянет ко мне руку Сережа.

— Стрельников, ну куда ты так торопишься, познакомь меня с этим прелестным созданием. Милая девушка, мы же так и не познакомились. Я Иван. Коллега и в скором времени начальник нашего уважаемого Сергея Александровича.

— И по совместительству Иван-болван. Ты не утруждайся, не придумывай достойные ответы. На сегодня твой мозг переработал. Ну, максимум можешь запомнить, что это Ксения-моя жена, — Сережа хватает меня за руку и тянет за собой.

— Вы не особо ладите. Мне он сразу не понравился. Что-то такое гадкое в нем есть. Он тебя подсиживает, да? А правда, что он станет твоим начальником?

— Слишком много вопросов. Не забивай голову ненужной информацией.

— Если мне интересно, значит она нужная.

— Окей. В ближайшее время этот болван действительно станет заведующим отделения. Надеюсь, я ответил на твой вопрос. А теперь присядь и не мешай мне.

Сама не замечаю, как мы оказываемся в просторной комнате. Присаживаюсь на удобный диван, осматриваю обстановку. Все довольно чистенько, нет никакого нагромождения. Столы с компьютерами, за один из которых присаживается Сережа. На столе фото Маши. Миленько, значит не такой уж он и бесчувственный, каким пытается показаться.

— Справа от тебя кофемашина. Если хочешь кофе нажимаешь на большую серую кнопочку справа. Не слева. Право это вот та твоя рука, на которой находится колечко.

— Я знаю, что такое право и лево! И как пользоваться кофемашиной тоже знаю. Прекрати делать из меня неразумного ребенка.

— Ага. Я передам это той кофемашине, которую ты изнасиловала у меня дома.

— Она изначально была сломана! Все, не хочу я никакой кофе. Делай свои дела.

— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа. Ну, если боишься расхреначить еще один агрегат, завари чай. Там всего-то нужно надорвать этикетку, а на чайник ты умеешь нажимать, — подмигивает гад.

— Ты мало поиздевался над своим будущим начальником, решил продолжить на мне?

— Ни в коем случае. В разговорах с тобой я получаю истинное удовольствие. Разве ты не чувствуешь, что это не издевательство? И да, бахилы можешь снять. Формальность ты уже выполнила.

Оставляю без ответа все сказанное, ибо все равно проиграю эту словесную битву. Смотрю на него, и сама не понимаю, как же я могла так втрескаться в него. Злюсь и тут же об этом забываю, стоит только взглянуть на него. До чего же он красивый, статный. А этот белый халат на нем… Ух. Чертовски ему идет. Кто-то его видит каждый день, с девяти до шести. А кого-то он касается… Блин, так и хочется стать его пациенткой. И плевать, что придется лежать в ненавистной мне больнице. Это лучше, чем видеть его какие-то жалкие полчаса за ужином и завтраком.

— Чего ждем, дите? Пошли уже и прекрати витать в облаках. Давай лапку.