Сережа же за весь вечер так и не вышел, чему мы были, если честно, рады. Маша решила, что Жуля будет спать в ее комнате, чтобы не дай Бог не попасться Сереже на глаза. Около одиннадцати мы разошлись по комнатам. Несмотря на суматошность дня, в свою комнату я вошла с прекрасным настроением и предчувствием чего-то хорошего. Долго принимала душ, намазала тело кокосовым маслом, наконец, почистила зубы от “вкусняшки”. С еще более хорошим настроением, я вышла из ванной.

— А я думал надо водолазов вызывать, — Сережа лежит на моей кровати, подложив руки под голову.

— Что ты здесь делаешь?

— Жду свою жену. Давай мальчика делать, — хлопая по кровати рукой, с улыбкой произносит Сергей.

— Так не пойдет. Я хочу девочку, — Сережа заливается смехом.

— Ну, тут у нас вообще проблем не будет! Девка, так девка, в конце концов, одной меньше, одной больше, иди сюда.

— Пошутили и хватит.

— Какие шутки, нам нужно консуммировать брак, — Сережа прекращает смеяться и снимает с себя футболку.

— Консу… что?

— Ой, серость, ты где выросла?

— Сережа, надень обратно футболку, это уже не смешно. Ты, кажется, много выпил.

— Все что было, то и выпил. Иди ко мне.

— Ага, побежала.

— Ну, если Ксюша не идет к Сереже, значит, Сережа идет к Ксюше, — Сережа встает с кровати, и до меня вдруг доходит, может и шутит, но не совсем. Все же пьяный мужик, он и в Африке пьяный. А я в одной сорочке. Хорошо, что еще в трусах. И при всем при этом, мне совсем не страшно, какая-то ненормальная у меня реакция.

— Стой, — выставляю руки вперед. Сережа перехватывает мою ладонь и тянет меня на себя, впечатывая в грудь.

— Стою. Платья, говоришь не было? Ну, ничего. Ты в белой сорочке, на мне белые трусы, чем не лучший наряд для первой брачной ночи? — спрашивает Сережа и зарывается руками в мои волосы. — Ты знаешь, у тебя шикарные волосы, может действительно девку забабахаем, будет красавицей- в тебя.

— У тебя уже есть красивая дочь, может, отпустишь уже меня? — стоит и долго смотрит на меня пьяными глазами.

— Неа, не отпущу, — не знаю почему не остановила его, а просто стояла и смотрела, как Сережа как будто в замедленном кино тянется к моим губам. Вот он медленно прикасается к ним, как будто пробует на вкус, а потом замедленный режим прерывается и включается реальная жизнь. Сережа больше не осторожничает и углубляет поцелуй, а я тоже хороша, обвиваю руками его шею и отвечаю с удовольствием. Некстати подумалось, что это не слюнявый поцелуй со Стасом, словно в меня влили литр слюны, это так хорошо… Сережа отрывается от моих губ. — Вкусная. Ты кокос что ли ела?

— Собачий корм я ела, — Сережа не сдерживается и вновь начинает смеяться.

— Ты просто неподражаема, — и вновь целует, только теперь в шею. Стыдно признаться, но мне приятно, никогда не было так хорошо, да и до шеи моей никто еще не добирался. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но когда Сережа стал задирать мне сорочку и едва коснулся края трусиков, я опомнилась и резко вынырнула из дурмана.

— Хватит, Сережа, — убираю его руки с моего тела и отхожу назад. Он тяжело дышит и, кажется, разочарован. А вот фигушки, трахнул бы меня по пьяни и не вспомнил. Нет уж, не для козла мама ягодку растила. Хотя, никакой он не козел, в общем-то.

— Прости, — и больше ни слова не произнося, слегка пошатывающейся походкой, выходит из комнаты, не закрыв за собой дверь.

Он ушел, а я почему-то так и осталась стоять, как вкопанная. Женщины действительно дуры, нет, чтобы лечь в кровать и заснуть, я почему-то направляюсь в комнату Сережи. Наверное, убедиться, что он лег. Да, точно.

Не стучусь, просто аккуратно открываю дверь, в комнате по-прежнему горит ночник. Сережа лежит в штанах, ноги свисают с кровати. Он что так и собирается спать? Подхожу к нему ближе, но он не спит, просто смотрит в потолок едва осмысленным взглядом.

— Зачем пришла?

— Убедиться, что ты дошел и лег спать.

— Убедилась?

— Да. Ты так и будешь спать в одежде, на краю кровати с болтающимися ногами?

— Так и буду. У меня нет сил и желания переодеться.

— Тебе только штаны снять, хочешь, я помогу? — Сережа приподнимается на кровати, опираясь на локти.

— Слушай. Не пойму, ты издеваешься что ли? Вот только штаны мне сейчас не хватало снять. Брысь отсюда! — Гаркнул Сережа, надо же и язык не заплетается.

— Все, успокойся. Спокойной ночи, — прихватываю пустую бутылку из-под виски, бокал и выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь. Спускаюсь на кухню, выбрасываю бутылку и только сейчас понимаю, почему не надо было снимать штаны. И все-таки я действительно бестолочь, теперь смеюсь уже я. Поднимаюсь наверх и ложусь в кровать. Несмотря на череду событий, засыпаю я довольно быстро.

Сережа

Просыпаюсь от того, что безумно хочу пить. Когда ж я так нажирался в последний раз? Кое-как разлепляю глаза, смотрю на часы и не верю своим глазам — одиннадцать утра! Приехали, блин.

— Доброе утро, — поворачиваю голову на голос Ксюши.

— Господи, а ты-то что здесь делаешь?

— Сижу. А тебе в головушку видимо сильно ударило, я Ксюша, а не Господи. Держи, — подает мне стакан воды. — Пьем и писаем, снова пьем и снова писаем, и так до тех пор, пока не выведем всю каку из организма.

— Ты меня уела. Один — один, — беру стакан и выпиваю залпом воду.

— В мою пользу. Так как ты дяденька взрослый, с тебя и спрос больше.

— Слушай, за воду спасибо, и давай на этом все. У тебя, конечно, прекрасный голос, но не трещи мне на ухо больше, — сажусь на кровати и обхватываю голову руками.

— У зайки болит, у мишки болит, а у Сереженьки пусть головушка не болит, — поднимаю взгляд на Ксюшу, которая гладит меня по голове.

— Я вижу у тебя хорошее настроение с утра?

— Нормальное. Все, иди принимай душ и спускайся на завтрак.

Ксюша выходит из комнаты, а я иду выполнять то, что мне сказали, в надежде, что именно душ приведет меня в форму. Включаю прохладную воду, и мне действительно становится лучше. Не знаю сколько так простоял, кажется целую вечность. Спускаюсь на кухню в относительно нормальном виде. Ксюша молча подает мне кофе и омлет, при этом ехидно улыбаясь.

— Спасибо. А где Маша?

— У себя в комнате играет с Жулей.

— С Жулей?

— Да, мы решили так назвать собаку, — Ксюша присаживается напротив и подносит чашку с кофе к губам. И я почему-то зависаю на ее губах.

— А я уже забыл про собаку.

— Ничего, она скоро о себе напомнит. Ешь.

Кое-как проглатываю омлет и начинаю собирать мысли в кучу. Что вчера было в итоге? Я точно приперся в комнату Ксюши, долго лежал на ее кровати и ждал пока она выйдет из ванной. И вот с каким намерением я к ней пришел-точно помню. А что было дальше, хоть убей, не помню.

— Ксюша, что вчера было в твоей спальне?

— Ничего такого, о чем нужно помнить, — как-то недовольно произносит Ксюша.

— Я тебя ничем не обидел?

— Я разве похожа на обиженную или несчастную? — Ксюша встает из-за стола и выливает остатки кофе в раковину.

— Не похожа. Но что-то же мы делали или о чем-то говорили?

— Да. Мы говорили о собаке. Сошлись на том, что когда ее можно будет выгуливать, это будешь делать ты, но только по утрам.

— Я точно на это согласился?

— Однозначно. Я так понимаю, в таком состоянии ты сегодня никуда не захочешь идти с Машей?

— Не захочу.

— Тогда выбирай, что приготовить на обед?

— Что тебе удобнее, тем более, как ты понимаешь, есть я не хочу.

— Хорошо, значит, сегодня мы едим вредную пищу, — Ксюша проходит около меня, оставляя за собой легкий запах кокоса. Кокоса… Твою мать! Все пролетает в моей голове яркими картинками. Хорошо хоть постелью дело не закончилось. Придурок, мальчика бл*дь захотелось. Так ладно, подумаешь, поцеловались, не трагедия. Да и Ксюша нормально себя ведет, значит не все так плохо, сделаем вид, что ничего не произошло, тем более она, судя по всему, не против такого расклада. Выхожу из кухни и направляюсь к дочери. Захожу к ней в комнату и наблюдаю замечательную картину: Маша с Ксюшей весело играют со щенком. Ладно, надо смириться с этой собакой.