Их хвалили и ругали, особенно отличившихся выгоняли, а они мечтали, вне зависимости от возраста.

Вожатые весь день развлекали детей, как могли, а каждый вечер собирались на «летучки» перед отбоем и быстро обсуждали произошедшее за день, узнавали причуды детей, их внезапные аллергии, о которых не сообщили ответственные родители. Конечно, пили, курили, но в меру, и не дрались.

Муза, когда посещала такие места, во все происходящее вмешивалась по минимуму: старалась уберечь от травм, вдохновить на что-то. Этим были особенно интересны подготовки к концерту. Если замечала что-то негативное, то уходила в другое место.

Первым делом перед отбоем она обошла все комнаты, чтобы убедиться, что никто из мальчиков не видит ее, вскоре поднялась на крышу, пройдя сквозь несколько дверей, и начала тихо петь, всю ночь, до самого рассвета, радуясь каждому порыву ветра.

После зарядки, на завтраке, она, стоя у двери, придержала поднос, который норовил упасть у девочки из старшего отряда. Музе очень не нравилась каша «Дружба», поэтому она не подходила ближе, чтобы не чувствовать ее вкус. Один же парень мечтал питаться ей все время.

Во время матча по футболу между 3 и 4 отрядом, около полудня, она намеренно не вмешивалась, не позволяла себе кого-то вдохновлять. Среди них много кто чувствовал себя будущим великим футболистом.

Муза, как никто другой, знает, что все силы и все слабости находятся внутри самого человека, а она лишь помогает раскрыть потенциал, дать толчок, обнажить сильные стороны личности – и это нельзя делать постоянно. Человек должен наполнятся эмоциями, чтобы взамен муза могла дарить вдохновение достойное.

Дети помладше играли в салки, в прятки, беседовали в беседках, играли в фишки, к чему у разных воспитателей и вожатых было разное отношение. Некоторые отбирали до конца смены, некоторые позволяли играть, не замечая в этом ничего дурного: подумаешь, круглые картонки с картинками. В них можно не только играть, их можно коллекционировать. И некоторые явно мечтали собрать коллекцию какой-нибудь серии типа «Mortal Kombat», хотя такие фишки уже и были потрепанными.

А если у кого-то из детей были красочные пластиковые сотки, то ребенок всегда становился объектом особого внимания со стороны взрослых: игры играми, но заначку с чипсами стоило найти.

– Буквально три дня назад наелся своих сухарей с дымком, – говорила одна вожатая другой про нападающего 4 отряда, – а мы корми его «Полисорбом». Вон, скачет.

– Главное, что все обошлось, – другая вожатая не понимала негодования коллеги. Она еще не поняла, что «Полисорб» был у коллеги личным, для себя.

Муза досмотрела матч до конца и направилась обратно в корпус, по пути встречая группу разновозрастных ребят, которые бегали по территории и размахивали полыми пластиковыми палками.

Девушка вытянула руку в их сторону и закрыла глаза.

Она видела, что в воображении детей санаторно-лесная школа была космическим кораблем, а размахивания палкой были напряженными дуэлями на лазерных мечах из «Звездных Войн».

– Кто это?! – крикнул один из детей и показал пальцем в сторону музы.

– «Ты же меня не видел», – напряглась девушка с янтарными глазами.

Ребенок побежал в ее сторону и прошел насквозь.

– Мы должны забрать артефакт, который он охраняет! – продолжил кричать мальчик, «отстреливаясь от врагов».

Муза выдохнула и зашла в «космический корабль».

Прямо при входе кто-то агрессивно разговаривал по телефону: девушка почувствовала весь этот негативный поток, но у нее не было на это никакой реакции. Она даже не задумалась о том, что нужно держать себя в руках. Действительно, мало ли по какому поводу идет разговор.

После обеда начался тихий час.

Кто-то отдыхал, кто-то читал, но одна воспитанница сидела за партой в общей комнате отряда и трудилась. А именно к тем, кто трудится, и приходит вдохновение.

Девочка лет двенадцати перерисовывала какого-либо персонажа из комикса «Микки Маус» №19 со срезанной снизу обложкой, который постранично перелистывала. Затем она меняла персонажу выражение лица, позу и приписывала новые реплики.

На оборотной стороне срезанной обложки находился конкурс от группы «Би-2». Выиграть в нем у девочки было маленькой мечтой, большой же – стать настоящим художником и автором комиксов.

Муза встала рядом и аккуратно положила ей руку на плечо.

Девочка продолжала свою работу: зерно совершенствования уже было у нее внутри и сейчас прорастало быстрее обычного.

А после тихого часа во всех общих комнатах и на улице, незадолго до полдника, стало вновь очень оживленно, как и после завтрака.

– Что это ты тут за хренью страдаешь, а? – подошел к девочке ровесник, про которого говорили «из неблагополучной семьи» в качестве любого объяснения его поступков.

Голос у него был надменный, «с предъявой».

– Рисую, – ответила она и отложила карандаш.

– Макар, подойди сюда! – крикнула мальчику воспитательница.

Ребенок еле заметно махнул рукой и засунул руки в карманы.

– Хочешь, мяч с тобой погоняем? – он неловко дернул плечами и отвел взгляд.

Девочка медленно сложила на парте свои рисунки.

– Мне не нравятся такие игры, – она чуть отодвинула стул назад.

– А ты гоняла хоть раз? – усмехнулся Макар в ответ. – Хотя да, у тебя ноги кривые. Ты даже по мячу не попадешь.

– Это у наших футболистов ноги кривые, – художница поднялась. – Поэтому папа после каждого матча ругается.

Муза подошла к ним, не зная, что делать. Она надеялась, что ситуация не станет конфликтной, но зная, что про этого ребенка говорили вечером на «летучке», можно было ожидать и ссору.

Мальчик схватил верхний рисунок из стопки, разорвал его пополам и убежал с половинками.

Хорошего разрешения ситуации не вышло:

– Не надо, спокойно, – муза выставила руку перед девочкой, хотя сама расстроилась, потому что вдохновляла на этот рисунок. – Ты ему нравишься. Он воспринял это как отказ.

Девочка пробежала музу насквозь и погналась за обидчиком прямо на глазах воспитательницы. Женщина под пятьдесят быстрым шагом пошла за ними в коридор. Муза после короткого раздумья догнала её.

– «Тебе-то какое вообще дело, уйди и не лезь», – думала она с одной стороны, а с другой… – «Ведь так все и начинается. Сначала рисунок, потом десять рисунков – и всякий творец превращается в разрушителя».

– Я тебя убью! – девочка догнала мальчика и вцепилась в футболку.

– «А чем ты-то поможешь?» – но ноги музы буквально вошли в ритм.

Мальчик начал сопротивляться.

– Маша! Маша, успокойся! – громко сказала воспитательница со свойственной ей преподавательской выдержкой.

Маша тем моментом повалила Макара, забрала два обрывка листа А4 и начала пинать ровесника со злобой.

– Это лишнее! – крикнула муза.

Девочка резко остановила ногу.

Ей показалось, что кто-то схватил ее и вытащил одним рывком из ямы, в которой полностью теряешь контроль над собой.

Начались долгие разборки, к которым привлекли вожатого и медсестру.

– Ты же девочка! – говорила Маше вожатая. – Ну, какая девочка будет так бить ногами кого-либо, девочки же так не поступают!

Муза закатила глаза.

– А это нормально, что он берет мои вещи и рвет их! Как вы вообще можете мне что-то говорить, если я защищалась!

Макар чуть усмехнулся, но затем продолжил строить из себя главного пострадавшего, когда ему начали мазать несколько синяков йодом.

– Мы в любом случае будем связываться с вашими родителями. А с родителями Макара особенно, – сказала воспитательница.

И так по кругу: вожатая отчитывала Машу, воспитательница отчитывала Макара, медсестра долго заполняла какие-то бумажки по произошедшему инциденту, хотя ее просили не делать этого, а муза поражалась бессмысленности происходящего.

Затем начались звонки, долгие разговоры. Отец Маши поговорил с дочерью и похвалил ее. И Макара выгонять не стали, потому что «отстаньте от моего мальчика, своё он уже получил, и еще нужно посмотреть, у кого урона больше».