– Не жить тябе, Захар, на белом свете, а кобылу твою пристрелим!

– Поговорите, поговорите. Я братьям пожалуюсь, вложат вам ума, – Лена пригрозила Кадашовым кулаком.

Заведующая открыла дверь и прежде чем скрыться за ней предложила:

– Заходите, внутри подождите начала фильма. Они могут вернуться да ещё подмогу приведут.

– Мы здесь побудем, – Захар снял пиджак и стал с сожалением рассматривать наполовину оторванный рукав.

– Воздухом подышим, – Добавила Лена.

– Как знаете.

– Может не пойдём в кино, а то правда придут ещё лошадь угонят или сделают с ней что или с коляской?.. – предложила Лена.

– Вообще-то я смотрел…

– Тем более. «Броненосец Потёмкин» – это наверно про войну.

– Нет, про восстание моряков.

– Один хрен. Я про войну даже книги не люблю читать.

Обратно ехали медленно. Захар отпустил вожжи, предоставив Ночке полную свободу. Она быстро поняла, что хозяин не спешит и пользуясь случаем часто останавливалась, чтобы похрустеть молодой травой у края дороги.

– Лен, ты не забыла, что родители сговаривались насчёт нас в прошлом годе, летом?

– Припоминаю что-то такое.

– И как ты на это смотришь?

– А, ты хочешь меня взять в жёны?

– Если честно, хочу. Ты мне нравишься… очень. Ты не ответила.

– В шестнадцать лет не очень-то охота выскакивать замуж. Но я не могу ослушаться и не выполнить волю покойного батюшки. И, если мамка не передумала.

– Сама-то ты как? Я тебе нравлюсь хоть чуток?

– Ты интересный, скромный, и я вижу смелый, в общем хороший человек. Хозяйство у вас крепкое. Лошадка у тебя какая!.. Просто загляденье. Чем ни жених. Как мамка скажет, так и будет… Загрустил, вижу. Не переживай. Нравишься ты мне, – Лена вспомнила Павла, – Может только не так как надо? Не знаю, что и сказать.

– Рукав оторвали и вторую пуговку не нашёл. Взгреют меня дома за новый-то пиджак.

Лена осмотрела порванное место:

– Ничего страшного, по шву порвалось. Зашить можно, и не заметят. Мы с мамкой зашьём и пуговки подберём. Придётся к нам зайти. Привыкай к будущей родне, – и она рассмеялась.

– Зайдёшь?

– Неудобно как-то, ни с того ни с сего приду.

– Неудобно, знаешь что, штаны через голову одевать.

Некоторое время ехали молча, думая каждый о своём.

– Лена, что мне надо делать, чтобы тебе больше понравитца?

– Ничего не надо делать. Просто мне надо поближе тебя узнать. Вообще-то… – Лена улыбнулась, показав красивые ровные зубы, – Уж больно ты стеснительный. Девчата рассказывают, после танцев провожаешь кого, так ни то что поцеловать даже обнять не решаешься.

– Чо целовать, если не нравятся. Лишь бы как, я не могу, – Захар неожиданно обнял Лену одной рукой, прижал к себе и поцеловал в щёку.

«Везёт мне на женихов: один комсомолом завлёкся, всё какую-то пятилетку строит и мировую революцию, другой дитя – дитём. А, я, что, не дитё? Куда уж мне замуж. Скажу мамке, пока не будет восемнадцать, пусь не выдаёт», – с лукавой улыбкой Лена посмотрела в глаза Захару:

– Это значит, что я напросилась или взаправду нравлюсь?

Захар не убрал руку, и они ехали так молча, чувствуя тепло друг-друга.

Упряжка остановилась у больших тесовых ворот.

– Неудобно всё – таки, Лен, может, поеду я?

– Опять за своё. Ты к своей будущей жене в гости идёшь, можно сказать будущим хозяином в дом заходишь, – и Лена от души расхохоталась, – Пойдём, уж, жених.

Войдя в горницу, Захар остановился поражённый убранством и чистотой в доме.

Дневной свет, струившийся из трёх больших окон, отражался в большом зеркале и в стёклах шкафов из ореха на высоких изогнутых ножках. Стол также был из ореха. Особенно богато выглядели стулья с мягкими сиденьями и спинками. На одной из стен висел гобелен с изображением озера и красивой деревни. На стене между шкафов висела большая керосиновая лампа.

За маленьким столиком у окна сидел брат Лены, склонившись над листком бумаги, что-то рисуя. У другого окна сидела в кресле Александра и вязала крючком кружева.

Заметив, как от усердия младший брат высунул на бок кончик языка, Лена подошла к нему:

– Смотри, откусишь, – и легонько хлопнула его по губам.

– Не мешай, – отмахнулся от неё Миша.

– Мам, сможем зашить, что б незаметно было? Захар подойди поближе.

– Почему не сможем? Снимай. Это как же ты так, Захар? Жалко. Такой дорогой пиджак. Беречь надо вещи.

– Представляешь, мам, ко мне у клуба братья Кадашовы прицепились и начали доводить, а Захар не побоялся и заступился за меня, хотя их было трое.

– По этим кадашатам давно тюрьма плачет. Зашьём так, что твои и не заметят, – Александра выдвинула один из ящиков, стоящего рядом шкафа, достала лубяной коробочек с нитками и принялась за работу, предварительно отпоров часть подкладки.

Захар возвращался домой довольный сегодняшним днём, мечтая о свадьбе и о будущей семейной жизни, так, как он её себе представлял при полном отсутствии опыта.

Семейство Петра Сергеевича Сергеева готовилось ко сну, когда перед их домом остановился, грохоча и пуская клубы дыма, легковой автомобиль с открытым верхом. Мужчина в штатском и милиционер направились к крыльцу.

– Ульян, Греня, кто – ни будь, откройте непрошеным гостям, – Пётр одел пиджак и встав приготовился поприветствовать приехавших.

Мужчина в штатском вошёл с видом хозяина и попросил всех кроме хозяина выйти из комнаты. Кода все ушли, милиционер встал у двери, а мужчина сел, вытащив из-за пояса револьвер, положил его на стол перед собой.

– Садись, Пётр Сергеевич, разговор предстоит серьёзный и от него зависит во многом твоя дальнейшая жизнь и жизнь твоих близких.

Ещё не садясь за стол напротив гостя, Пётр уже догадывался, о чём будет речь.

– Ко мне, как уполномоченному райкома по делам коллективизации и колхозного строительства, поступила бумага от Филипповского Сельского Совета об отнесении вас к подкулачникам. Кроме этого мне передано решение о конфискации вашего хозяйства и выселении всей семьи на неосвоенные земли Сибири.

– Я не знаю, что там удумал Совет, но к подкулачникам и тем более к кулакам меня относить не справедливо и глупо. Какой я подкулачник? Хозяйство справное, но небольшое. А что богаче других живу верно. Позволяю себе жить так, потому, что я по полгода работаю в городе и хорошо зарабатываю. Завидуют, вот, и принимают такие решения, что б моё нажитое прибрать к рукам.

– Откуда ваше богатство я не собираюсь выяснять.

– Это совсем не трудно, – Пётр достал из сундука коробку папирос «Герцеговина флор», – Подарок Иосифа Виссарионовича Сталина. – произнёс он, как бы невзначай. – Берегу, как память. А эта бумажка – справка с благодарностью, за подписью начальника хозяйственной части Кремля и коменданта Кремля.

«Хорошо, что не успел пустить на самокрутки», подумал Пётр, разворачивая многократно сложенный листок.

Уполномоченный несколько раз прочитал справку:

– Представляешь, товарищ Кротов, – обратился он к милиционеру, – Не проверив, человека подвести под раскулачивание. Выслужиться перед районом хотят. В передовики рвутся. И что теперь с этим можно поделать? Пётр Сергеевич, – изменил тон разговора уполномоченный, – Я надеюсь, что смогу убедить сельский совет принять другое решение. Но Вы тоже должны подумать. Страна развивается огромными темпами. За колхозами будущее. Как бы Вы ни противились, никуда Вам не деться кроме колхоза. Рано или поздно придётся вступить. Бумажку эту храните, она Вас ещё не раз защитить сможет, да и меня от необоснованных кляуз. Пётр Сергеевич, в связи с вскрывшимися обстоятельствами я вполне официально ещё раз обещаю защитить Вас от нападок Сельсовета. Но прислушайтесь ко мне, пройдёт время и ни какая бумага Вас не защитит, придётся выбирать или колхоз или гонение на вашу семью. Предлагаю следующее: в этот четверг я в очередной раз собираю сход. Было бы очень хорошо, чтобы Вы первый высказались за вступление в колхоз и других бы сагитировали. Я знаю, что Ваше мнение, Пётр Сергеевич, крестьяне определённо уважают и прислушаются к нему. Подумайте, время есть, почти неделя. Сход назначен на девятнадцать часов, и проходить будет в избе-читальне в Глушково. Райком планирует создать колхоз из четырёх деревень. Туда войдут крестьянские хозяйства из Филиппово, Глушково, Гришково и Федуркино. Деревни расположены компактно, легко будут управляться. В правление колхоза я лично порекомендую включить Вас Пётр Сергеевич. Подумайте. Это Ваш шанс выйти победителем из этой ситуации. Надеюсь увидеться второго мая на сходе, очень надеюсь. До свидания. Думайте.