Конечно, прямо сейчас охота не выходить из сети и дождаться обратной связи от тех, кто будет вот прямо сейчас идти по моим ссылкам.

Особенно охота поглядеть на реакцию китайцев: есть основания полагать, что «та сторона гор» отреагирует именно на мою личность никак не медленнее, чем «родные пенаты».

Но завтрашний день может быть непростым и не лёгким, потому выхожу из сети и ложусь спать.

Ватсап чат "ПАТРОНАЖ НОВОЙ КЛИНИКИ"

Уважаемые пациентки.

С завтрашнего дня, я могу быть недоступен в Клинике по обычному месту работы, в связи с личными обстоятельствами: #ссылка

Если вдруг кому-то из вас \ ваших детей я буду нужен срочно, меня вы сможете найти на Новой Площади, возле канцелярии Премьера: #ссылка

Если ваша клиническая картина того потребует, я прямо оттуда проследую с вами в НОВУЮ КЛИНИКУ.

Заранее приношу извинения за причинённые неудобства.

Спасибо за понимание.

Александр Стесев.

Полиции где-то просто не повезло.

Вначале, с утра пораньше, от Комитета пришла обычная сводка на отработку. Эта сводка регулярная и всегда поступает с утра, поскольку «компетентные службы» (так называемых «коллег») дежурят в круглосуточном режиме. У Комитета, говорят, вообще бывшие перлюстраторы за годы независимости разрослись до целой функции (с громким названием «Монторинг»).

Из срочного, в сводке был только пацан, вставший на Новой Площади перед канцелярией премьера с (!) политическими требованиями.

По-хорошему, работы на раз-два. Раз: подъезжает ближайший наряд (ладно, тройка нарядов, на случай если пацанов с требованиями несколько). Два: предъявите документы. Три: либо «пикетчики» получают поджопник (виртуально!) и, осознав, гребут домой, делать уроки.

Либо — садятся (в том плане, что усаживаются) в машины, в задний сектор, предназначенный для перевозки задержанных. И отправляются в ближайший райотдел на отстой: проверка документов, раз. Выписка штрафов (найдётся за что), два. И так далее.

Государственная машина, в принципе, вещь хоть и инерционная, но непобедимая. При отсутствии конфликта интересов (служб), сбоев практически не даёт.

Чекисты — отмониторили и сообщили. Полиция — проехалась и отработала.

Всё давно известно, не раз имело место и вообще… Ну несерьёзно это: пацан — и политические требования.

Старший лейтенант Ахметов, которого «на задачу» отправил лично отзвонившийся комбат, только недоумённо пожал плечами в ответ на вопросы начальства:

— Есть. Принял. Минута… Да, фотоотчёт отправлю.

Площадь была недалеко, а на служебной машине можно ездить и по встречке.

Лихо развернувшись через двойную разделительную, экипаж притормозил возле горе-пикетчика и Ахметов, в порыве необъяснимого благородства, махнул рукой напарнику, выбираясь из машины:

— Сиди, я щ-щас… Сам, две секунды. Старшлейнант Ахметов!.. ваши документы!.. — привычно отмахнул рукой он, подходя к пацану и косясь на самодельный плакат, стоящий на «пауке» рядом. «Паука», кстати, надо будет тоже забрать, изъять и правильно оформить…

Что интересно, чуть в стороне тусовалась стайка ровесников «дебошира», явно с ним знакомых либо как-то связанных. Поскольку все всё снимали сразу на несколько видео.

Но насчёт остальных присутствующих, сверху никаких распоряжений не было; потому их Ахметов дисциплинированно проигнорировал.

Против всех ожиданий, пацан в ответ не стал ни ныть, ни спорить; а молча и дисциплинированно предъявил общегражданский заграничный паспорт (в качестве документа, удостоверяющего личность, годится, чего уж), плюс внутреннее удостоверение личности и свёрнутый вчетверо листочек. Одним свёртком.

Ахметов, не читая, бросил было документы себе в карман, указывая взглядом на машину:

— Проходи, заднее сидение твоё. Поехали.

— Бумажку прочти, — ответил парень, указывая в ответ взглядом на карман Ахметова.

Старший лейтенант покладисто пожал плечами, вежливо бросил руку обратно к карману и извлёк листик наружу. Пацан — вежливый, почему бы не ответить взаимностью… Хотя бы на эмоциональном уровне. Проехать, конечно, всё равно придётся, но если культурно, то почему бы и не пообщаться? Смена только началась, развлечений пока никаких.

Пробежавшись глазами по бумажке, Ахметов без разбега вспотел и прочёл всё внимательно ещё раз.

То, что пребывание пацана на площади было согласовано, это полбеды: ну документы неразборчивы… Или по ориентировке похож. На три часа пацана можно было «брать» по-любому, несмотря на любые его согласования и разрешения.

Если бы не подпись.

Согласование пацана на его говномитинг было подписано в Генеральной Прокуратуре. Человеком, использовавшим в подписи должность «заместителя генерального прокурора». И, попутно (вернее, по совместительству), Начальника одной очень интересной службы. Специальных Прокуроров, если совсем точно.

У Ахметова возникло подозрение, что именно он, именно сейчас, поневоле попал под каток каких-то внутренних разборок между собой «наверху»: понятно, что «просто так» заместители генпрокурора подписями не швыряются. И даже если имело место превышение полномочий либо процессуальное нарушение, не Ахметову о том судить. В лучшем случае, можно составить рапорт.

Прикинув новые обстоятельства, Ахметов вспотел повторно: хотя мозги и понимают, что можно не нервничать, и лично его это всё не коснётся никак (муравью шакал не страшен), но рефлекторный страх перед такими «титулами» никуда не денешь.

Ахметов молча извлёк из своего кармана документы пацана, всунул в руки пацану весь пакет обратно (включая листик согласования митинга) и отошёл на два шага, повернувшись к «дебоширу» спиной и доставая телефон. Набрал комбата и, косясь на пацана, быстро и точно изложил ситуацию на государственном языке.

Комбат, не дослушав, разорался матом. Суть текста, если опустить предлоги, была следующей: «волна» идёт от министра. Самому комбату лично (!) только что звонил чуть не заместитель министра. Была команда пацана с площади убрать без шума, потому отправили именно Ахметова. Доверив святое, так сказать. И не сомневаясь в его способностях.

А он, такой-сякой… Дослушивать Ахметов не стал, бросив телефон всё в тот же нагрудный карман (комбат продолжал разоряться, что было слышно через динамик) и направляясь обратно к пацану:

— Прости, братан, ничего личного, — вежливо сообщил новые изменения в обстановке Ахметов. — Проехать всё равно придётся. У меня своё начальство. Твоего уважаемого человека, — кивок на листик, — я уважаю, но у меня своя власть… Давай в машину. И конструкцию эту с собой тащи, — Ахметов вежливо кивнул на «паука» с плакатом.

— Ага, щ-щас, — буркнул пацан, нажимая кнопку на пульте, висевшем у него на поясе.

Пульт походил на обычную автосигнализацию, потому Ахметов ни разу не напрягся: ну мало ли. Может, машин закрыть хочет… машин вон сбоку запарковано на целый полк.

— Норматив три минуты, — продолжал бормотать себе под нос пацан, но явно с расчётом, что Ахметов слышит. — Но Саматов говорил, что площадь центральная, потому приедут из минуты: место удачное.

При словах «Саматов» и «из минуты» Ахметов чуть поднапрягся: что такое «из минуты», ему в контексте происходящего было не понятно. А о названной пацаном фамилии в городской полиции ходили весьма определённые слухи, хоть связь с ней именно в данной ситуации не прослеживалась.

Примерно эту самую упомянутую минуту.

Пока рядом с полицейской машиной, в точности повторив её разворот через двойную разделительную, не припарковался штатный экипаж КУЗЕТа. С унылым видом вылезая из машины, выводя «длиные» стволы в горизонт (в сторону полицейских, что характерно) и с непонятным вздохом командуя:

— Офис шерифа — на месте! Стесев — ко мне!

— Э-э, какой офис? Кто есть шериф? — забеспокоился Ахметов, поскольку сценарий явно выбивался из наработанных.