И Премьер вопросительно взглянул на Президента, как бы ожидая от него одобрения.

– А что, по-моему, любопытное предложение, – произнёс Президент и посмотрел на Министра иностранных дел, приглашая его к диалогу. – Представьте себе на минуту, что вы – Джон Рокфуллер, и к вам от имени российского руководства поступает официальное предложение возглавить правительство России с самыми широкими полномочиями. Вам предлагают, принимая во внимание ваши знания и ваш уникальный управленческий опыт, сделать из России вторую Америку и тем самым вписать золотыми буквами своё имя в историю российского государства. Чем не стимул? Неужели бы отказались?

– Я бы, пожалуй, не отказался, – дипломатично согласился Министр, – но согласится ли Рокфуллер – вот в чём вопрос.

– Вот вы и постарайтесь сделать так, чтобы и он тоже не отказался.

–То есть как? Вы поручаете это мне?

– Да, вам. На то вы и Министр иностранных дел, дипломат волею божьей, вам и карты в руки. А мы со своей стороны окажем всяческую поддержку, – и Президент предупреждающе поднял руку в ответ на вытянувшееся лицо Министра. – Не торопитесь. Я понимаю ваше душевное состояние, однако в сложившихся обстоятельствах я не вижу более подходящей кандидатуры. Сыграйте на его честолюбии, наконец, на его гражданской позиции. Ему как американскому гражданину и патриоту должно льстить, что своим участием в возрождении России он одновременно будет служить и своей стране, способствуя экономическому и политическому сближению двух великих народов, а значит, и делу укрепления мира. Я уж не говорю о том, какие широкие возможности откроются в этом случае для американского бизнеса в России. Он же деловой человек и без труда оценит все преимущества. Так что шансов у нас не меньше чем пятьдесят на пятьдесят. И только если он всё-таки ответит решительным отказом, будем искать другую кандидатуру.– Президент выдержал короткую паузу, давая Министру иностранных дел возможность прийти в себя, и заключил: – Для проведения такой операции вам потребуется время на наведение мостов, но мы не торопим. Прозондируйте ситуацию, подключите наше посольство, короче, постарайтесь максимально удобрить почву. Уверен, что при нынешних тёплых отношениях с Соединёнными Штатами мы можем рассчитывать на успех.

– Не было печали – купила баба порося. Напросился, называется, – вздохнул Министр.

– Родина вас не забудет, – пообещал Президент и, уже обращаясь к присутствующим, подвёл итоги: – Если нет других предложений, будем считать, что повестка дня исчерпана. Спасибо всем. До свидания.

* * *

Один за другим члены Совбеза потянулись на выход.

В приёмной Министр финансов дружески подхватил под руку Министра иностранных дел.

– Не расстраивайтесь, у вас всё получится, – почти конфиденциально приободрил он коллегу. – Кстати, знаете, о чём я ещё подумал, когда Президент столь горячо ухватился за вашу идею?

– О чём? – почти безучастно откликнулся тот.

– О том, что это – гениальнейший ход. Миллиардер Рокфуллер обойдётся нам в разы дешевле, чем любой менеджер средней руки, не говоря уже о каком-нибудь тяжеловесе. Но я бы предложил пойти ещё дальше и предложить ему поработать на Россию вообще бесплатно. Точнее, за один доллар в год.

– Это каким же образом? – опешил Министр иностранных дел.

– Просто, как палец. – Министр финансов многозначительно помолчал, раздумывая, продолжать или не продолжать, и, наконец, решился: – Только не удивляйтесь и выслушайте, пожалуйста, до конца. Надеюсь, вы согласитесь с тем, что для Рокфуллера деньги – тьфу, навоз, он и те, что имеет, не знает, куда девать. Потому и жертвует миллионы на различные благотворительные проекты. Отсюда вывод: купить его за деньги, даже очень большие, едва ли получится. Миллиарды мы ему предложить все равно не сможем, а десяток-другой миллионов долларов ему просто неинтересны. А вот на честолюбивом желании прижизненной славы великого реформатора, победителя, мецената и так далее и тому подобное, как верно заметили Премьер и Президент, можно превосходно сыграть. Моральные стимулы, в отличие от материальных, не имеют границ. Более того, некоторые готовы отдать себя всего не только ради прижизненной, но даже посмертной славы. Хотя, казалось бы, какая усопшему разница? Ан, нет, существует. Ибо надежда на посмертную славу греет уже при жизни. Что скажете?

– Скажу, что вы меня здорово сбили с толку. Есть над чем поразмыслить.

– Рад, что мы понимаем друг друга.

– Да-а, – задумчиво протянул Министр иностранных дел. – Проблема. А может, поступить ещё хлеще, – неожиданно усмехнулся он от пришедшей в голову озорной мысли, – потребовать от Рокфуллера входной билет за право называться Премьер-министром России. Вот вам и ещё один источник пополнения бюджета страны.

– Блестящая идея. Только, ради Бога, не делитесь ей с Президентом. Боюсь, он не оценит ваш благородный порыв.

– Жаль, что не я Министр финансов. С удовольствием поменялся бы с вами сейчас местами!

– Каждый по-своему печётся о благе России.

И Министр финансов медленно отчалил от Министра иностранных дел, оставив последнего в смешанных чувствах. Ведь если подумать, то не такая уж это и бредовая мысль – конвертировать презренный металл в посмертную, а там, глядишь, и прижизненную всемирную славу. Даже очень сильные люди не лишены человеческих слабостей, среди которых тщеславие занимает одно из ведущих мест.

Белый дом приходит в движение

В этот будничный, ничем не примечательный день над всей территорией Соединённых Штатов Америки от Тихого до Атлантического океана безраздельно господствовало жгучее майское солнце – предвестник засушливого лета. Небо было такое же чистое и бездумное, как личико пятилетнего карапуза, не обременённого финансовыми и иными житейскими тяготами. И как тот карапуз, оно дружески и доверчиво улыбалось каждому, кто обращал на него внимание.

Часы показывали без пяти минут двенадцать. Ровно в полдень в кабинете должен был появиться секретарь Президента Джо Крисман с традиционным ежедневным докладом, а до того хозяин Овального кабинета мог себе позволить короткий отдых. Для кого-то пять свободных минут пустяк, но для человека, рабочий день которого расписан едва ли не по секундам, любая отдушина на вес золота. Он поднялся из-за стола, с удовольствием потянулся и неторопливо направился к восточной двери, ведущей в Розовый сад. Распахнув дверь, остановился на входе и полуприкрыл глаза. Из сада потянуло характерным ароматом от бесчисленного количества раскрывшихся бутонов. Пять минут активной ароматерапии заменяли час физических упражнений и восстанавливали благостное расположение духа. Утомление сняло как рукой. Президент неторопливо затворил дверь и вернулся на рабочее место. На столе в папке «На подпись» тонкой стопкой всё ещё продолжали лежать несколько неподписанных документов.

Ровно с двенадцатым ударом часов распахнулась северо-восточная дверь, за которой находился кабинет секретаря Президента, и на пороге, на ходу произнося дежурную фразу «Разрешите, сэр?», появился Джо Крисман.

– Добрый день, мистер Крисман, – приглашая секретаря к столу, поздоровался Президент. – Чем порадуете? Если вы и сегодня пришли с хорошими новостями, то эту дату можно будет занести в книгу рекордов Гиннеса: целых полтора месяца хороших новостей и ни одной плохой. Если не ошибаюсь, такого ещё не было в новейшей истории Америки. Надеюсь, предчувствие меня не обмануло.

– Как вам сказать, сэр, – замялся секретарь, – и да, и нет. То есть я и сам в некоторой растерянности.

– Вот это уже забавно, – сложил губы в недоумённую улыбку Президент. – Уж если вы в некоторой растерянности, что говорить обо мне. Выкладывайте, что случилось? Надеюсь, не очередной теракт на Ближнем Востоке? Последние сорок минут я был слишком занят бумажной работой, чтобы интересоваться новостями.

– Нет, нет, – поспешил успокоить его Крисман. – Никаких терактов. Это было бы слишком болезненной новостью. Хватит и тех шести, которые имели место за последние восемь месяцев. Моя новость совершенно другого свойства.