Ровно в 12 часов дня, минут а в минуту, играя отточенной улыбкой, в зале появился Президент Соединённых Штатов Америки. Заняв место за «Голубым гусем», Президент обвёл взглядом притихшую аудиторию и негромко откашлялся. Обладая отличной памятью, своё заявление для прессы, перед тем как отвечать на вопросы, он сделал, не заглядывая в бумажку.

– Добрый день, дамы и господа!

От всей души приветствую находящихся в зале представителей американских и мировых средств массовой информации. Хорошо понимая повышенный интерес к теме предстоящего брифинга, постараюсь не разочаровать ваших ожиданий и сообщить максимально полную информацию о договорённостях, достигнутых между правительствами Соединённых Штатов Америки и Российской Федерации, в отношении перехода мистера Джона Дэвидсона Рокфуллера на работу в российское правительство в качестве Премьер-министра. Да, теперь, после достижения соответствующего соглашения, мы можем говорить об этом как о свершившемся факте. Вполне закономерно, что оно вызвало во всём мире шквал самых невероятных домыслов, гаданий, и даже откровенных насмешек и грубых инсинуаций, и цель нашего брифинга –донести наконец до мирового сообщества официальную позицию Соединённых Штатов Америки по данному вопросу.

Хотел бы сразу отмести одно укоренившееся в сознании многих предубеждение, будто решение мистера Джона Рокфуллера не является вполне добровольным, иными словами, принято под давлением Администрации Белого дома. Данное утверждение ни в коей мере не соответствует истине. Мистер Рокфуллер имел полную свободу выбора, исходя из собственных интересов и побуждений, и правительство Соединённых Штатов с должным уважением отнеслось бы к любому его решению. Однако, осознавая всю меру своей ответственности перед страной, он предоставил право принять окончательное решение правительству Соединённых Штатов. Таково реальное положение дел.

Следует также упомянуть, что правительство Соединённых Шатов долго и всесторонне исследовало все возможные последствия данного шага, прежде чем пришло к заключению, что переход мистера Рокфуллера на работу в Россию послужит в равной степени интересам обоих государств, беспрецедентному укреплению доверия между ними, росту благосостояния обоих народов и объединению усилий по укреплению мира во всем мире.

Президент говорил неспеша, акцентируя внимание на отдельных словах и фразах, словно взвешивая каждое из них на весах истории. И хотя все они были лишены эмоциональности, затёрты и привычны на слух, сама тема брифинга придавала им необычайную весомость и глубину.

– Ещё раз хочу обратить ваше внимание на то, – в очередной раз дождавшись тишины в зале, продолжил он, – что решение далось нам не сразу и не легко, имели место острые дискуссии и даже споры. Были и сомнения относительно правильности принимаемого решения, но всё-таки прагматичный подход, очищенный от налёта эмоций и предрассудков, одержал верх. Правительство Соединённых Штатов исходит из того, что в настоящее время Российская Федерация не только не представляет военной и иной угрозы для нас и наших союзников в Европе, Азии и других частях света, но всё больше и больше руководствуется в своей деятельности теми же ценностями, какими руководствуется весь цивилизованный мир. Я имею в виду свободу личности, право каждого на открытое выражения личного мнения, рыночные механизмы хозяйствования, уважение к закону и порядку. Отныне и впредь мы не считаем Россию нашим потенциальным противником, а рассматриваем её как надёжного партнёра в деле укрепления мира во всём мире. Мы рассчитываем также на активное развитие и углубление экономических отношений между нашими странами, которые пока оставляют желать лучшего. Но это уже предмет будущих переговоров, не имеющих прямого отношения к настоящему соглашению. Таковы мотивы, которыми правительство Соединённых Штатов руководствовалось при принятии данного решения. И в заключение хочу выразить уважаемому мистеру Джону Дэвидсону Рокфуллеру, который по объективным причинам не смог присутствовать на сегодняшнем брифинге, от имени американского правительства и от себя лично искреннюю благодарность за его патриотизм и мужество. Можете мне поверить, я говорю это как человек, который знает не понаслышке, как тяжело и мучительно далось ему это решение.

Президент снова замолчал, как бы заново проживая сказанное, и наконец заключил:

– А теперь, леди и джентльмены, я готов отвечать на ваши вопросы. Судя по количеству поднятых рук, у вас накопилось их достаточно много и вам очень не терпится их задать. Что ж, я готов.

И Президент повернулся к пресс-секретарю, который только и ждал отмашки, чтобы взять ведение брифинга в свои руки. Дело было привычное, почти рутинное, хотя и требовало определённых навыков. Скотт Шафнер неторопливо заскользил взглядом по залу, выбирая счастливчика, которому выпадет честь первым задать вопрос, пока не остановился на корреспонденте «Нью-Йорк таймс» как газете, раньше других пронюхавшей о большой игре и сделавшей её достоянием гласности.

Итак, предоставим ему слово.

Вопрос корреспондента газеты «Нью-Йорк таймс». Мистер Президент, способно ли, по вашему мнению, соглашение оказать влияние на мировую экономику в целом? И если да, то какое?

Ответ. А вы как считаете? Разумеется, иного и быть не может! И, конечно, оно будет носить исключительно позитивный характер, содействуя ещё большей глобализации мировой экономики, развитию производительных сил и росту всеобщего благосостояния .

Далее началась обычная перестрелка, состоящая, из достаточно острых и даже провокационных, вопросов, с одной стороны, и традиционно обтекаемых ответов, с другой.

Поскольку нас не слишком интересует, какие именно СМИ получали слово и какие страны они представляли, мы не видим необходимости зацикливаться на их названиях, а бережно сохраним для потомства лишь протокольное содержание перестрелки.

Вопрос. Не кажется ли вам, мистер Президент, что в стремлении укрепить свои позиции в России, Америка пошла слишком сложным и рискованным путём? Не проще ли было, например, предложить России стать её 51-м штатом?

Ответ. Мы предлагали, но она по непонятной причине отказалась. (Психологическая пауза.) Шучу. (Смех в зале.) А если серьёзно, ни о чём подобном не могло быть и речи. Мы не ставили в прошлом и не собираемся ставить перед собой задачу перекраивания политической карты мира. Моральная и в некоторых исключительных случаях ограниченная материальная поддержка демократических движений в тех или иных странах – вот так граница, та красная линия, через которую наша страна ни при каких обстоятельствах не намерена переступать в своей внешней политике.

Вопрос. Имели ли место какие-либо конкретные экономические договорённости в рамках заключённого соглашения? Например, о доступе американских нефтяных компаний к разработке шельфовых месторождений в районе Баренцева моря и в других местах?

Ответ. Я уже говорил: никаких дополнительных соглашений мы не подписывали.

Вопрос. А существуют ли соответствующие намерения у мистера Рокфуллера или его аффилированных структур?

Ответ. Об этом вам лучше поинтересоваться у самого мистера Рокфуллера. Могу лишь заметить, что согласно американскому законодательству лицо, принятое на государственную службу, не имеет права заниматься предпринимательской деятельностью, из чего следует, что весь свой бизнес он обязан передать в доверительное управление. Надеюсь, в России дело обстоит точно таким же образом.

Вопрос. Не направлено ли соглашение между США и Россией против какой-либо третьей страны, например Китая?

Ответ. Ни в коей мере. Соглашение вообще не содержит каких-либо межгосударственных договорённостей, будь то политика, экономика или сотрудничество в военной области. Но если Китай захочет последовать примеру России и пригласить, например, на должность Премьер-министра своей страны американского специалиста, как это сделала Россия, то мы охотно пойдём ему навстречу. (Дружный смех в зале.)