– Нет, сэр, – поднялся Джо Крисман, – я попросил его приехать несколько позже. Полагаю, мистеру Рокфуллеру, учитывая его психофизическое состояние, не следует участвовать в дискуссии, которая, как я предвижу, может оказаться достаточно эмоциональной. Боюсь, она не пойдёт на пользу его нервам, которые и так не в лучшем состоянии. Поэтому я пригласил его на вторую часть заседания, когда у Совбеза уже сформируется консолидированная позиция.
– Я тоже надеюсь, что к тому нам удастся выработать консенсус, – согласился Президент. – Так что побережём драгоценные нервы мистера Рокфуллера. Итак, джентльмены, приступим к обсуждению. Какие есть мнения? Прошу!
И Президент неторопливо обвёл взглядом присутствующих, не останавливаясь ни на ком персонально, но в то же время пытаясь угадать, кто первым захочет взять слово. Будучи опытным политиканом, он превосходно знал, что то или иное начало нередко задаёт тон последующему ходу дискуссии. Это было тем более актуально, что вокруг стола и вдоль стен сидели как на подбор сплошные тяжеловесы: Вице-президент Майкл Билл Нельсон, Государственный секретарь Флоренция Тейлор, Советник Президента по национальной безопасности Бенджамин Миллер, Специальный помощник Президента и старший директор СНБ по проблемам России и Евразии Крейг Томпсон, Министр обороны, Министр финансов, Министр юстиции, Министр торговли, Председатель экономического совета при Президенте, директор ЦРУ, директор ФБР. Не затерялись среди этой внушительной компании и представители оппозиции – лидер республиканского большинства в Сенате Эрик Брэгг и конгрессмен от штата Техас Калвин Бейнер. Их мнения тоже немало значили. Эти люди могли с треском провалить в Сенате любую серьёзную инициативу президентской команды, если только она не была обговорена с ними заранее.
– Итак, – повторил Президент, – какие будут мнения, господа? – и выжидательно заскользил глазами по лицам членов Совбеза, пытаясь угадать, кто именно первым попросит слово.
– Позвольте, – коротко приподнял руку с вытянутым указательным пальцем директор ЦРУ Скотт Локхарт.
Это был знаковый ход. Все знали, что если обсуждение начинал шеф ЦРУ, споров не миновать. Если же он уступал право первого хода другим, то это означало, что данный вопрос казался ему не столь существенным, чтобы задавать тон обсуждению. Нельзя же быть таким твердолобым, чтобы везде и всюду считать свою точку зрения единственно верной. И он снисходительно уходил в тень. Пусть сцепятся те, кому обсуждаемая тема кажется значимой. Однако при обсуждении любых вопросов, касавшихся отношений с Россией, он первым по-ястребиному бросался в бой и не шёл ни на какие уступки так называемым голубям.
– Прошу, мистер Локхарт, – подавляя внутреннее недовольство, кивнул Президент.
Не вставая с кресла и лишь повернувшись лицом к главе государства, Скотт Локхарт взял слово.
– Моим первым ощущением, когда я услышал о предложении русских, было желание расхохотаться и предложить мистеру Крисману поучаствовать в каком-нибудь конкурсе лжецов, где у него были бы шансы занять одно из призовых мест. Говоря откровенно, у директора ЦРУ есть дела поважнее, чем выслушивать чёрт знает какие бредни, особенно в рабочее время. Но к моему удивлению оказалось, что это вовсе не бредни и что русские действительно сделали мистеру Рокфуллеру соответствующее предложение. Всё ещё сомневаясь, я задал себе вопрос: а не отвлекающий ли это манёвр, единственной целью которого является попытка пустить нас по ложному следу, чтобы затем нанести нам удар совсем с другой стороны? Тем более что мы неоднократно являлись свидетелями того, как умело русские применяют отвлекающие манёвры. И тогда, желая убедиться в справедливости или ошибочности своих подозрений, я решил провести собственно расследование по закрытым каналам – через нашу легальную и нелегальную агентуру как в России, так и в некоторых других, в том числе и смежных с Россией, странах, которые не испытывают особой приязни к русским.
И вот какую любопытную информацию мне удалось получить. Не стану вдаваться в детали, сообщу лишь о сделанных мною выводах. Да, верно, некоторое время тому назад торговый атташе России в Америке мистер Хворостенков имел неофициальную встречу с мистером Джоном Рокфуллером и от имени русского правительства предложил ему – только представьте себе! – должность Премьер-министра в российском правительстве. Ничего удивительного в том, что подобное предложение повергло мистера Рокфуллера буквально в ступор. И я его хорошо понимаю. Сто против одного, что любой из присутствующих в этом зале точно также схватился бы за голову, если бы русские сделали ему аналогичное предложение.
Однако прежде чем приступить к реализации своей завиральной идеи, русские развернули широкомасштабную пропагандистскую кампанию внутри страны, направленную прежде всего на то, чтобы убедить собственных граждан в необходимости и неизбежности подобного шага. Через подконтрольные государству СМИ кремлёвские политтехнологи провели соответствующую психологическую обработку населения и добились внушительного результата. Как показали выборочные опросы, около восьмидесяти процентов граждан высказались за приглашение, и только одиннадцать против. Девять процентов воздержались.
Более того, в некоторых городах даже были проведены хорошо организованные митинги и демонстрации под броским девизом «Хотим жить как в Америке». Забавно, не правда ли? Короче, кремлёвские лидеры сделали всё от них зависящее, чтобы убедить как собственных граждан, так и, в дальнейшем, весь мир в серьёзности своих намерений. Но именно это и вызывает у меня сильнейшее подозрение. В искренность русских я никогда не верил и, извините, никогда не поверю, как бы они ни пытались уверить нас в противоположном. Слишком публично и гладко разыграно, чтобы оказаться правдой, и это наталкивает на мысль, что русские затеяли всего лишь глобальную провокацию с дальним прицелом. Но тогда закономерно возникает вопрос: с каким? Подорвать экономическую и военную мощь Соединённых Штатов? А заодно и перетянуть на свою сторону ряд государств, которые одним глазом косят направо, а другим налево? Не исключено, хотя и может показаться на первый взгляд совершенно невероятным. Но нам, разведчикам, хорошо известно, что чем невероятней провокация, тем выше шансы на успех. Именно так я и склонен считать. То, что замыслили русские, классический пример провокации, направленной на достижение своих стратегических целей путём введения в заблуждение мирового общественного мнения. Тут нет ничего нового. Будем откровенны: Соединённые Штаты в своей истории тоже не раз и не два прибегали к глобальным кампаниям по дезинформации мирового общественного мнения, за которыми следовали вполне конкретные действия. Вспомните хотя бы… впрочем, каждый из присутствующих отлично осведомлен, что я имею в виду. Но то мы, а то они. Буду рад ошибиться, но пока я предпочитаю оставаться при своём мнении. Америка была и будет извечным соперником России. И пусть лучше нас продолжают обвинять в стремлении к мировому господству, чем допустить, чтобы русские перехватили инициативу. Ибо стоит только проявить слабость или потерять темп, как чьи-нибудь длинные руки немедленно потянутся к тому, что пока ещё находится под нашим контролем. Я имею в виду не только русских, но и китайцев, и даже индийцев, но русских, которые контролируют огромную часть суши, в первую очередь. Да, джентльмены, мир не стоит на месте, и кто знает, как он изменится через каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят лет, если мы не сохраним глобальное лидерство. Итак, я резюмирую: никаких шагов навстречу русским. Любая уступка – губительна. Мистер Джон Рокфуллер, как и все остальные Рокфуллеры, начиная с самого основателя империи, были и остаются символами процветания Америки. И уступить им даже на время наше национальное достояние значило бы совершить преступление против американского народа. Вот именно. А если русским так уж необходим новый Премьер-министр, пусть выбирают из того кадрового дерьма, извините за грубое выражение, которое у них есть. Может, что-нибудь подходящее и найдётся. А не найдётся, тем лучше для нас. Короче, я решительно выступаю против того, чтобы Совет по национальной безопасности одобрил переход мистера Джона Дэвидсона Рокфуллера на работу к русским.
