– Что-то про тьму и тяжелые времена? – Эрика выдавила из себя улыбку.

– Да, и не только. Отнесись к этому серьёзно.

– Рассказывайте. – Девочка взяла печенье и протянула брату.

– В общем, Эрика, есть силы, которые, ммм… противоборствуют в нашем мире. Но для нас, простых смертных, их вражда кажется случайными событиями. Как ураганы, наводнения или землетрясения…

– А разве они происходят не случайно? – Эрика отставила чашку с кофе. – Я хочу сказать, учёные же не умеют точно предсказывать такие вещи, а если они не случайны, то, получается…

– Умница, – Илзе уважительно посмотрела на девочку. – Учёные могут предсказать событие, если есть признаки того, что оно случится. Но для катаклизмов, которые считаются случайными, наука признаков пока находить не научилась. А они есть. Некоторые люди могут видеть такие знаки.

– Например, вы? – Эрика расширенными глазами смотрела на Илзе. – И с силами вы тоже общаетесь? Та штука, типа медведя…

– Да, милая. Я вижу знаки и могу просить такие силы о помощи. Ну, и ещё по мелочи.

– Вы колдунья? Вёльва3?

– Можно сказать и так. Ты веришь мне?

Эрике явно было не по себе.

– Мне страшно. Там, возле Бастиона, я думала, что медведь убьёт нас…

– Не бойся, милая. Люди боятся того, чего не понимают. Тебя я научу понимать и работать с этими силами. Если, конечно, захочешь.

– А почему я?

– Силы выбрали тебя, милая. Мне был знак – помочь тебе.

Эрика замялась.

– А если я не хочу? Мне только четырнадцать лет, я ведь ещё подросток?..

– Я помогу и научу тебя всему, что знаю. В первую очередь тебе нужна защита. Те силы, которые не хотят, чтобы ты справилась с предназначением, будут мешать. Как сегодня.

– Так это что, они на нас не просто так напали?..

– Нет, милая. Теперь всё будет не просто так.

Эрика тоскливо вздохнула.

– Я расскажу об этом папе. Он всё знает и может.

– Конечно, расскажи. – Тут уже настал черёд вздохнуть для Илзе. – Только я сомневаюсь, что он поймёт, как поступить. Знаешь, что? Если ты решишься, то приходите вместе с ним сюда. Или нет… Лучше ко мне домой. Я возьмусь учить тебя, и это бесплатно, что немаловажно, – она слегка улыбнулась. – Возьми мою визитку.

Эрика положила карточку, которую ей протянула Илзе, в карман.

– Хорошо, я поговорю с папой об этом. Вы проводите нас домой?

– Естественно! Подождёшь меня пять минут?

– Ага. – Эрика взяла ещё печенье, запив остывшим кофе. – Можете звать меня Рике. А брата – Улле.

– Замечательно! – обрадовалась Илзе. – А меня можешь звать Илзе. И не смотри на возраст, в душе я совсем девчонка, – и она, совершенно неожиданно для Эрики, звонко рассмеялась.

– Папа! – Рике прижалась к груди отца. От него привычно пахло портом – машинным маслом и рыбой, одеколоном и табаком.

– Ри! – он неуклюже обнял дочь. – Всё хорошо?

Девочка подняла голову и чмокнула отца в подбородок. Его щетина, отросшая за день, привычно царапнула Рике нос.

– Да, пап, всё нормально. – Она улыбнулась, убирая со лба непослушную прядь. – Мы с Улле быстро добрались, хотя там на улице такое творилось!.. – Рике сделала большие глаза.

Улаф, выйдя в коридор, бочком подобрался к отцу и обнял его сбоку.

– Вот хорошо, я волновался за вас. – Ларс Тьоре, высокий, сильный, подхватил сына на руки и прижал его голову к своей. Улаф разулыбался, довольный отцовской лаской.

– Я звонила несколько раз, а ты трубку не брал, – с упрёком сказала Рике, отступив на шаг.

– Ри, у нас запарка возникла на причале, и я сотовый в офисе забыл, – отец виновато протянул к ней руку, и Рике сразу оттаяла.

– Ну ладно, ничего страшного ведь не случилось.

– Вы знаете, что происходило в городе? Новости смотрели? – отец и Улаф, наконец, оторвались друг от друга, и Ларс стал раздеваться, – снял куртку и ботинки.

– Смотрели, но там ничего не понятно. Сказали, что жители города вышли на митинг против приезжих из Ближнестана, а полиция их хотела прогнать, а они начали драться с полицией… А почему люди против беженцев, они ведь к нам убежали от войны?.. А мы их принимаем, потому что им негде жить, а люди их даже не видели, но хотели прогнать… А, пап?..

– Ох, дочь, все сложно, – отец невесело покачал головой. – Давай, ты покормишь меня ужином, а я постараюсь объяснить.

Рике выставила на стол селёдку, картошку в мундирах и подогрела шкварки. Отец с аппетитом принялся за еду. Улаф забрался к нему на колени, болтая ногами. Рике привычно залюбовалась отцовским профилем – Ларс Тьоре, голубоглазый блондин с лицом средневекового викинга, нравился женщинам.

– Понимаешь, – начал он, – беженцы едут к нам из стран, где много лет идет война. У них там нет ни закона, ни правил – у кого автомат, тот и прав. И у нас они начинают решать свои проблемы таким же образом. Им приходится долго привыкать к мирной жизни.

– Понятно, – Рике положила подбородок на сцепленные в замок кисти рук. – Надо, чтобы с ними работали психологи, да?

– Это еще не всё. – Отец отправил в рот очередную картофелину, заев ею кусок селёдки. – В их краях – другая религия, причем самые мрачные её версии. Там жёсткие правила для женщин, как им одеваться, как себя вести. И когда они смотрят на наших женщин, то видят не раскрепощённых свободных людей, а блудливых распутниц, не уважающих мужчин, заслуживающих наказания. На этой почве очень часто происходят сексуальные преступления, насилие над женщинами. Да и однополая любовь у них карается смертью, а у нас она в порядке вещей. Если пара геев наткнется на компанию таких приезжих, то их могут и убить.

– Ого, – растерянно пробормотала Рике. – А им разве нельзя объяснить, как себя у нас вести? Ну, что в Нордланде так не принято, – убивать, если тебе кто-то не понравился?

– Пробовали, – усмехнулся отец. – Но эти люди живут замкнуто, своими общинами. Встраиваться в нашу жизнь они не хотят, преступников полиции не выдают. Со временем они привыкают к нашему укладу, и молодёжь вырастает здесь… Но с занятостью сейчас туго, кризис, и обеспечить рабочими местами такое количество приезжих муниципалитеты не могут. Они платят им пособия по безработице – и беженцы не хотят трудиться, их устраивает такое положение. Получается, что мы берём к себе немалое количество дармоедов, которые кормятся за счет коммун. За наш с вами счёт. – Ларс потрепал по голове Улле, притихшего у него на коленях.

– Я и не знала, что столько всего. – Рике задумчиво повозила пальцем по столу. – А что тогда с ними делать? Выгонять обратно?

– Обратно тоже вряд ли. Мы не можем отправить назад людей, которым грозит смерть. Но и никто не хочет оставлять у себя рассадник криминала. Вот муниципалитеты и соседние страны и стараются переложить ответственность за мигрантов на других… И ведь вот ещё какая беда: у большинства из них нет документов. А террористы, которые орудуют в их странах, под видом беженцев отправляют к нам десятки и сотни своих агентов. И проверить их власти не могут, и опасность, что кто-то совершит теракт – очень высока… Вот люди и протестуют. А правительство дало гарантии по приёму мигрантов, отсюда и беспорядки.

Дальше отец ел молча.

Рике наконец решилась:

– Пап… А магия существует?

Ларс, погружённый в свои мысли, поднял голову.

– Какая магия? Из книжек, фильмов, ты хочешь сказать? Такая?

– Да нет, в реальной жизни. Есть ведьмы там, колдовство? На самом деле?

– На самом деле есть куча шарлатанов, – вздохнул отец. – Не верь никому, если тебя будут заставлять поверить в колдовство и магию. Это обман, Ри. Серьёзно. А почему ты интересуешься? Читаешь что-то?

– Да нет, в общем-то… В паблике девчонки пишут всякое, – соврала дочь. – Да и вот.

Она потянулась к брату:

– Покажи папе, пожалуйста.