Мы успели пройти не так много, когда усердно крутящую в любопытстве головой, меня, Борт не утянул в сторону и не спрятал за палаткой.

— Это немыслимо! — причитал Олтумб, а рядом шёл Зервус кивая головой и ехидно улыбаясь. Должно быть, перемывали косточки учителю, обсуждая то, что произошло на совете.

— Фух! — выдохнул Борт, сосредоточенно провожая мужчин взглядом и в пол голоса пробубнил- Сплетницы.

Я хихикнула, удивлённая поведением мужчины и с интересом приглядываясь к нему, когда вновь вышли на тропу. Беловолосый, с ледяными голубыми глазами, в которых, казалось, отбивал бардовый свет, кидал на меня косые изучающие взгляды и усиленно создавал безучастный вид.

Но у меня было слишком хорошее настроение, что бы я могла не обращать на эти действия внимания. Каждый раз, когда ловила его взгляд, улыбалась шире.

У шатра к которому мы вышли, стояла охрана, которая с интересом наблюдала за нашим приближением.

— Ни велено.

— Приказ Хедрота. Отправили дожидаться его.

— В палатке уже отдыхает та, что «дожидается его»- гыкнул воин слева- Кто такая?

— Соратник ээкера Кирмелова- со значением протянул Борт и взяв мою руку продемонстрировал ранее показанный мной воинам, окровавленный браслет.

Охранники тут же подобрались и откинув ткань, приглашающе расступились.

Борт же повернул меня к себе и похлопав по плечу сказал:

— Будет нужна помощь, обращайся… Каира, ученица Хедрота.

Как-то странно прозвучали его слова, словно меня окатили холодной водой и выставили на съедение голодным волкам, продрогшую и испуганную.

Я вошла в шатёр и поежившись осмотрела обстановку. Возле входа широкая скамья, с брошенным на него покрывалом, посередине стол и стоящие две незажжённые свечи, дальше стола, ширма, взглянув за которою, я обнаружила сундук, подставку с тазом и кувшином и … лежанку, с мерно спящей красавицей.

От веселого, счастливого настроения не осталось и следа. Я прошла, села за стол, сложив на груди руки и стала думать о Киме с новоявленным другом Йори. Эти мысли отвлекали от пожирающей пустоты в груди.

Когда пришёл Рахим, я невольно заулыбалась и подскочила с места к нему.

Он тоже улыбался, но только как-то холодно и отстранённо.

— Катя. — обратился он, складывая руки на груди и вскидывая подбородок, правда я не понимала этого жеста высокомерия, он и так был выше меня и мог смотреть сверху вниз и без подобных поз. — Меня очень удручает твое поведение. — О, со всеми этим весельем, что мы творили вместе, я действительно забываю, как умеет отчитывать и наказывать учитель. Был ли он всегда весёлым и всепрощающим? Нет. Он умел располагать людей, давая им расслабиться, когда на самом деле, нужно держать ухо в остро всегда. С ним надобно следить за словами, ибо Рахим не любит не уважения. Он может при всех рассмеяться и пошутить, но потом, отведя меня в сторонку от лишних глаз, вот так спокойно выскажет всё что он думает. Так было, когда я была в плохом настроении, и что-то грубо ответила Кардони. Так Учитель меня пол часа распекал так, что я чуть ли не в ноги кланялась дворецкому в извинениях. — Твои излишние комментарии на собрании; это открытое неуважение. Тебя не учили, что старшим грубить нельзя? Сколько раз мы поднимали эту тему, а ты продолжаешь пропускать мои слова мимо ушей. Неужели у тебя нет хотя бы какой-то капли уважения хотя бы ко мне?

На глаза помимо воли навернулись слёзы. Я Вас очень-очень уважаю, Рахим!

— Не смей. Слышишь? Не смей даже вякать в их сторону. Это умелые воины, которым не составит труда стереть тебя в порошок. И даже твой статус не поможет. Унижение достоинтва- это не то, что мы привыкли прощать.

Я ещё ниже склонила голову и сильнее ковырнула ногтем заусеницу на большом пальце. Уши и лицо пылали от стыда. Я тяжело вздохнула, сдерживая судорожное рыдание.

— Катя, лагерь, это тебе не дом ээкера Кирмелова. Здесь нет всё позволяющих тебе охранников, и никто не будет гоняться за тобой в воспитательных целях, как Кардони. Тебя будут учить по-иному, и поверь мне, ты не захочешь этого испытать. Голову подними. — я дёрнулась и втянула голову в плечи- Мне в глаза посмотри. — Рахим умел рявкать тихо, не повышая голоса, но до мурашек по коже пугающе.

Подчинившись, подняла взгляд наполненных слезами глаз, и мельком подумала, что из огня, да в полымя. Мои слёзы не смягчили грозного тона учителя:

— В подобных местах, рот держи на замке. Не поддавайся влиянию Йори, его второе имя не за просто так Хитрым дано. Следующее. Что за шутка, про падение Дуси? — Рахим с тяжёлым вздохом прошёл к столу, и я повернулась к нему- Ты что, роняла её? Сказать тебе как действует восстанавливающее сонное зелье? Новые травмы он может разжечь, как кислота. Телу нужен покой. Я понимаю, что в вашей ситуации, об этом было некогда думать, но всё же, ты могла быть осторожнее.

Сердце пропустило пару ударов, и забилось с оглушающей частотой, заставляя просто забурлить крови и импульсом ударить в голову.

— Торнео, Колин и Йори, на перебой рассказывают про то, как ты вступила в сражение против вампиров. Ты призвала меч?

— Да- хрипло ответила я.

Рахим вновь тяжело вздохнул.

— Ты лишь недавно залечила свои раны, что бы было если бы они вновь открылись?

— Лучше бы я не призывала его? — раздражённо перебила я, и взглянула прямо в глаза, ощущая как срывается и повышается мой голос, это действительно то, что он хочет мне сказать? Я действительно значу для него так мало? — Лучше бы ты нашёл семь погибших тел? Ах нет прости, шесть. Ведь Дуси они бы не убили- забрали. Ты ведь поэтому начал про бережливое к ней отношение? Ведь именно поэтому её держали отдельно от других заложников? Она нужна им живой ведь так? — я увидела каменное лицо, и это сильнее подцепило меня — Я призвала его и раньше, там в подвале. Он спас мне жизнь, пока Вы спасали Дуси. Если бы я не перерезала этому уроду глотку, ты нашёл бы мой хладный труп!.. Да что я говорю, я и была им! В таком случаем нужно было просто дать это чёртово зелье оборотней ей, а не мне, раз она так важна для вас, и не переживать по пустякам, что она лишний раз приложится головой о землю! Вы становитесь похожим на Кима, ээкер Хедрот. Скрывать от меня правду, и делать вид, что ничего не понимаете… Что ж, есть чему поучиться…

Я уже не понимала, что говорю, слова путались с мыслями и больше не было сил находиться с ним и дальше. Рыдание вырвалось изо рта, а ноги вынесли меня из шатра. Лишь краем глаза я заметила, как удивлённо меня встретили охранники, а дальше я просто выскочила из лагеря, и сев под кустом, далеко от этих ужасных мужчин, разревелась в голос.

Глава 23 Ложное мнение жестокого мира.

Когда истерика стихла, я попыталась вспомнить, что наговорила Рахиму, и на ум приходило лишь то, что я в открытую заявила, что ревную его к Дуси! Матерь божья… Ведь ради меня он упустил возможность схватить предателя. Отдал мне сильное зелье, которое предназначалось не мне, и все ради того, чтобы я выжила! А я ему сцены ревности устраиваю.

«Но я хотела… что бы он пожалел меня и обнял»

Я хлюпнула носом, вытирая слёзы рукавом и ощутила, как в лесу быстро темнее. Нет, дорогу до лагеря я видела, просто удивилась тому, что уже плохо различимы контуры деревьев.

— Одолжить платок? — раздался голос сверху, и я вздрогнув, резко вскинула голову, но рассмотреть засевшего не было возможности, хотя голос я и так узнала.

— Борт? — в нос проговорила я.

Он спрыгнул, бесшумно приземляясь и так же бесшумно присаживаясь рядом.

— Так платок нужен? — хмыкнув повторил он вопрос.

— Зачем он мне? — я демонстративно протёрла рукавом под носом.

— Фу… — тихо протянул воин и так же тихо рассмеялся- Сопливая мартышка…

— Меня… так Рахим назвал? — вздрогнув спросила я.

— Услышал на собрании и подумал, что это весело.

— Не надо меня так звать- надулась я, опуская подбородок на поджатые колени. Должно быть я привыкла к этому обращению от учителя, но не от посторонних.