— Будем здравы- буркнула я, без энтузиазма отсалютовав парню и просто выпила неприятное нечто, содержащее в своём составе кровь. — Что дальше?

И стоило мне произнести эти слова, как сознание начало меня медленно покидать. Да уж, о том, что я в одном нижнем белье ухожу взглядом во тьму перед парнем, радости не принесло.

Глава 16 Боль и меч

Кто-то звал. Приказывал откликнуться… подчиниться. Этот незнакомый требовательный голос внушал неописуемый ужас и страх. Голова болела, а тело, словно качало из стороны в сторону. Что? Всё такое серое… Свет! Слепит! Снова приятный полумрак. Рука тяжёлая, обвешанная сотней браслетов. Почему я не могу ничего вспомнить?… Ммм, я бегала с Кимом по парку… нет не Кимом, Рахимом…Да, а вот потом появился Ким. Позвал гулять.

Ритуал.

Кровь.

Мороз прошёлся по спине. Да, мы провели с Кимом ритуал. Так ведь и должно быть? Кирмелов предупреждал о потере сознания. Не проще ли было остаться в той квартире, и подождать пока я не приду в себя? Но вместо этого меня куда-то несут… Несут полуголую.

Тишина нарушилась знакомым голосом, и радость наполнила душу.

— Что с ней?

— Не знаю- отвечает взволнованно Ким- Не знаю. Всё было нормально. Я провёл ритуал, она должна была минут на десять всего сознание потерять…

— Сколько она в отключке? Дайте её сюда, и успокойтесь! Вы белен как бумага — недолгая тряска, и вдруг стало как-то теплее, и мягче. Меня переложили в одеяло- Ваше Высочество, время?

— Это третий час…

— Вы точно сделали всё правильно? Хотя, что там такого напутать можно было? — Рахим бубнил себе под нос и сейчас его голос стал таким же тревожным как у Кима. При этом он то и дело проводил рукой по лбу, и это холодное прикосновение, словно глоток свежего воздуха. — Это плохо, она горит.

— Стоит позвать Дуси?

— Нет… Здесь и так двое представителей другого мира. Скорее всего, наличие портала как-то отрицательно подействовало на неё.

— Может ли это быть связано с тем, что она родилась в этом мире?

— Я думаю над этим. И всё же повторюсь, что Вы поторопились.

— В тот момент, я посчитал это верным…

Снова холодная рука скользнула по лицу и ушла. Я замычала.

— Рахи…

То, что лежать стало мягче, не изменило того, что тело продолжало ломить и тянуть непонятной тяжестью. И казалось, что центр этого очага, далеко не голова, а моя правая рука.

— Ваше Высочество, выйдите.

Молчание, за которое, я успела вновь почувствовать руку Рахима.

— Нет.

— Двое представителей, ей хуже.

— Ну, вот и выйди!

— А Вы знаете, что делать?

— Ты скажешь.

— Рахим… — рука на сей раз легла и никуда не двигалась.

Раздался непонятный звук, и я поняла, что мы остались одни. Я и прохладная рука на лбу.

— Хей, мартышка. Я же знаю, что ты в сознании. Давай открывай глазки вампирёнок, дело есть.

Дышать трудно, а открывать глаза, вообще вершина Эвереста.

— Давай-Давай.

Напряглась и вторая прохладная рука легла на глаза. Вмиг стало так приятно, что всё напряжение сошло на нет.

— Вот так. Давай, малышка. Ты должна смотреть на меня. Когда я буду это говорить.

Приоткрыла глаза, и свет ослепил на долгие три минуты.

— Всё-всё, штору задёрнул. Продолжай. — Рахим коснулся правой руки и я наконец поняла причину моего состояния. Рука отозвалась адской болью. Я закричала.

Чужая ладонь закрыла мой рот, могла ли она с такой же лёгкостью перекрыть мою боль?

И тут, что-то полилось на меня, заглушая все истеричные приступы.

— А…А! — распахиваю глаза, долгие секунды разглядывая муть, а потом…передо мной полуголый Рахим с кинжалом в зубах медленно проводит им по запястью.

И всё во мне взвыло.

— Не рань… — голос сорвался, пытаясь прорваться из-под его ладони, и я задохнулась собственной паникой.

— Тихо мартышка, успокойся- мужчина навис сверху- А, теперь… Катя! Успокойся!

— Не рань себя, из-за меня… прошу… Не рань себя- слёзы потекли совсем неосознанно, а возможно они уже текли от предыдущих вспышек боли, но я никак не могла их остановить.

Он поменял позу, уперев руку у моего лица и приблизив лицо к моим заплаканным глазам. И я затаила дыхание. Глаза… его глаза, что всегда были светло карими, а в полумраке вечера почти чёрными, теперь же еле светились волшебным зеленым цветом. Было ли это из-за помутнения моего рассудка, а может из-за пробивающегося лучика, из-под задёрнутой шторы, но эти зелёные глаза, заворожили меня, заставив забыть обо всём.

И в воцарившейся, волнующей тишине, Рахим приблизил к моим губам свою раненую руку, и я уже понимала, что должна делать.

Пересохшие губы почему-то не дали почувствовать вкуса. Я сделала пару глотков крови, перемешенной со слезами и слюной, просто вылизывая его руку и чувствуя, как где-то внизу, под полом, меня что-то зовёт. Я дёрнулась.

— Это портал. Ты, наконец, начала его чувствовать. — Рахим еле поморщился, когда я сильно задела языком рану. — Ты снова потеряешь сознание, но ненадолго. Отдайся забытью, я буду здесь.

Не то что бы, я не верила его словам, но я обняла его руку обеими руками и, повернувшись набок начала проваливаться в темноту.

Он словно почувствовал, что я пришла в себя.

— Во всём виноват браслет. Кровь Кима, используемая в ритуале, означала его смерть. Браслет взбунтовался предательством «Соратника» и начал тебя медленно убивать. Не вини Кима. Даже я не предполагал, что так получится.

Я сидела у него на коленях, укрытая одеялом и его руками. Чувствовала себя, как после обычного сна. Смысл сказанных Рахимом слов доходил медленно, как и воспоминания произошедшего.

— Сколько я … спала?

— Минут двадцать. — Рахим пересадил меня на диван, но словно потеряв равновесие я повалилась на подушки, выдав удивлённое «оу!».

— Ты всё это время держал меня? — глядя на хихикающего учителя, спросила я. Вид его обнажённого тела встревожил меня, представила бессознательную себя прижимающуюся к его груди и отвела взгляд, пытаясь спрятать смущение.

— Пришлось, ты вцепилась в мою руку как коала.

На обиду у меня было не то настроение и не тот запас сил. А вот спохватиться.

— Как твоя рана?

— Это ритуальный нож, малышка. — Рахим показал совершенно здоровую руку- от него раны затягиваются. А вот от потери крови, я очень оголодал. Перекусить не хочешь?

Он подобрал с пола валяющуюся футболку, и я наконец-то огляделась. Комнатка, чем-то очень похожая на мою, когда я жила у тёти. С права от окна диван, который, видимо, служил и кроватью, напротив небольшой шкаф. На полу не было ни ковров, ни дорожек. Только холодный линолеум. Помещение казалось не обжитым.

— Мы… у тебя дома?

— Дома? Ну, если хочешь так называть это место, то ладно. Мой дом. Моя холостяцкая нора. — он весело подмигнул, заставив меня невольно улыбнуться и позабыть, что передо мной взрослый мужчина лет под тридцать. — У меня в холодильнике также стандартный холостяцкий набор еды.

— Пельмени и бутерброды? — я захохотала, укутываясь в одеяло, так как тот факт, что я всё еще оставалась в белье, никак не изменился.

На сей раз, учитель улыбнулся странно. Тепло и вроде как даже нежно, словно открывая душу. Неужели это так действует осознание, что он у себя на территории?

Мне же от этого стало немного не по себе.

— Эх… Видела бы ты свою мордашку, не смеялась бы так- Рахим вышел из комнаты потом вернулся с пакетом. — Ким оставил тебе вещи. Ванная налево. Можешь принять душ… Да… А я пока… пельмешки сварю… Потому что ты права… Пельмени и бутерброды… да…

Он неожиданно замялся, и начал потирать шею, от чего та покраснела.

— Не трите так её.

— Мойся, иди. Чудо… чумазое. — и громко хохоча, он направился на право, видимо на кухню.

Зайдя в ванную, кисло осмотрела себя в зеркало, на лицо, перепачканное засохшей кровью и ванные принадлежности учителя, находящиеся всё в одной непромокаемой сумочке. Рытья я в ней не стала, мне было нужно только мыло и мочалка, и кроме них и полотенца данного Рахимом, более ничего тут не имелось.