Я никогда не подвожу людей. Не подвозила. До этого момента.
Остановившись, я предложила докинуть её до города, который был уже близко. Она отнекивалась, ссылаясь на скорый автобус и мокрый плащ. Я не хотела настаивать, но проклятое чувство одиночества не отпускало меня всю дорогу, поэтому идея провести время с живым человеком, а не с Европой плюс, грела мою душу.
После нескольких минут препираний она все же села. На вид женщине было около сорока пяти, аккуратно и прилично одета, но без излишеств. Я в своем базовой футболке от Томми Хилфигера и «дизелевских» джинсах выглядела рядом с ней, мягко говоря, претенциозно.
Мне хотелось немного поддержать эту грустную женщину. Спрашивать, что она делала в лесу, было бессмысленно. Я знала, что за лесом находится кладбище - я приезжала туда часто к отцу. Черный платок, который женщина теребила в руках, выдавал цель визита в эту глушь.
Она назвалась Еленой и замолчала. Я же в свою очередь стала для неё безмолвным попутчиком. Легкий джаз по радио и барабанящий дождь за окном, по всей видимости, активировали тот самый пресловутый режим поезда - откровенность с незнакомым попутчиком.
Мне всегда казалось странным в такие моменты осознавать, что мы готовы вести разговоры о личном, скрытном с незнакомцами, но по душам поговорить с близкими нам тяжело. Что это? Бегство от реальности или типичный страх оказаться в глазах близких людей не тем, кем мы являемся?
- Я звала его Витом, - женщина улыбнулась, - представляете какая ирония? Он был летчик, - я краем глаза взглянула на неё.
- Муж? - она отчего-то засмеялась.
- Мой муж Сергей жив. У нас сегодня годовщина двадцать лет совместной жизни, - она вздохнула, - дома меня ждет вместе с сыном, ему пятнадцать, бог своих не дал, и мы сыночка взяли из дома малютки.
Она замолчала, я услышала её прерывистое дыхание и не осмеливалась нарушить эту тишину.
- После его смерти я впервые приехала. Думала, что не найду могилу, боялась, что не смогу попросить прощения у него, - Елена грустно улыбнулась и достала из кармана помаду, - вон как приготовилась, как на свидание. Он-то меня только красивой всегда видел.
- Так значит вы... - не решалась продолжить дальше я.
- О, нет! - Елена вспыхнула румянцем. - Я вовсе не любовница. Мы были вместе какое-то время, но потом я совершила ужасную ошибку. Только спустя двадцать с небольшим лет я понимаю, как этот человек любил меня и готов был мир перевернуть ради меня, - Елена отвернулась и уставилась в окно.
Через несколько минут она продолжила:
- Я тогда только работать начала. О летной карьере мечтала. А Вит вторым пилотом был в моем экипаже.
В этот момент во мне зашевелилось понимание, что я знаю продолжение этой истории. Тяжело сглотнув, я крепче вцепилась в руль и продолжала смотреть на дорогу, мысленно умоляя её замолчать.
- Так все быстро завертелось. Я опомниться не успела, как попала под влияние его чар. Он хоть и на десяток лет старше меня был, но девчонки молодые штабелями ложились перед ним. Высокий, темноволосый, голубоглазый красавец, - Елена замолчала и нервно потеребила подол нарядного платья, выглядывающего из-под расстегнутого плаща, - а он на меня всё свое внимание обратил. Влюбился в меня, и словно остальные женщины перестали для него существовать.
У меня было огромное желание закрыть уши руками, и, подобно ребенку, напевать мелодию, чтобы не слушать больше её. Все пазлы в моей голове сложились, но голос будто испарился.
- Боже, столько лет прошло, а я так никому и не рассказала. Поклялась, что в могилу унесу эту тайну. Спустя некоторое время, я Сережу встретила, он стал в женихи набиваться, я тогда уже в Британских авиалиниях работала. А он домой летел, в Россию. Он целый год за мной ухаживал. Я и сдалась. Еще через полгода поженились. Ох, и свадьбу его родители отгрохали, про нас даже в журналах писали. А потом в загсе я Вита увидела, он за колонной стоял, его тогда никто кроме меня не приметил.
В машине было темно, оттого и не видно было, как по моим щекам катились слёзы. Я только сейчас понимала, какую боль перенес отец, понимала, что в жизни его так и не появилась женщина, которая стала его тылом и душой. Всю свою нерастраченную любовь он подарил мне. Боже, папа, мне так тебя не хватает.
- А когда веселье поутихло, он момент улучил и ко мне подошел. За руку взял и сказал: «Будь счастлива». Развернулся и ушёл. Человека добрее него я и не знала вовсе.
Она вздохнула тяжело, а мне хотелось провернуть время назад, совсем чуть-чуть, проехать мимо одинокой фигуры и никогда больше не встречать эту женщину.
- Мы с Серёжей все так и живём, сына растим. Всю жизнь с ним, как за каменной стеной. Не любила я его только никогда. Так и не смогла, будто бог меня за что-то наказывал. Но после того как мы сына забрали, я в заботы ушла, притёрлась, уважать стала. И, правду говорят, стерпелось. Я на жизнь не жалуюсь, все хорошо у меня. Просто задаю себе вопрос, все годы эти, а как бы сложилось, если бы судьба нас тогда не разлучила? - не судьба вас разлучила, а ты сама за всех решила. Мне хотелось крикнуть эти слова, но я продолжала себя мучить.
- Вит рассказывал мне одну легенду, я плохо помню содержание, но иногда вспоминаю её, когда смотрю на небо. Однажды парень рассказывал девушке, что звезды - это несбыточные желания людей. Когда желание сбывается, звезда взрывается.
Она замолчала, и остаток пути мы проехали молча.
Простая история жизни, которая выкорчевала из меня все нутро. Будто ножом пырнули и проворачивают по кругу. А я лишь воздух пытаюсь ухватить урывками, но, как рыба, выброшенная на берег, еще не понимаю, что шансов нет.
Подъезжая к гостинице, где остановилась женщина, я притормозила и, собрав все силы воедино, задала вопрос, так и не обернувшись к ней.
- Вы попросили прощения? - голос охрип от долгого молчания... да и от молчания ли?
- Да, за всё попросила, - тяжело вздохнув, ответила Елена.
- Тогда больше не приезжайте.
Боковым зрением я видела, как она медленно повернула свое лицо в мою сторону. Она смотрела на меня пристально, я ощущала этот пытливый взгляд на себе. Да уж, таких совпадений не бывает. Кто-то наверху устроил нам эту встречу, только с какой целью? Я эту женщину не знаю, и лучше бы никогда не знала.
- Как тебя зовут, деточка? Я ведь так и не спросила, - она прижала трясущиеся пальцы к губам и по ее щекам побежали две влажные дорожки.
- Меня зовут Венера, - я повернула свое заплаканное лицо к ней, и она всё поняла, - вы. Елена, как всегда, слишком зациклены на себе. Не приезжайте больше к моему папе, я запрещаю вам это делать.
Мое лицо было словно гранитная маска, не выражающее никаких эмоций.
- Боже, как ты похожа на него, - она всхлипнула, - только волосы мои.
- Прощайте, Елена, живите своей жизнью. Возвращайтесь к своей семье, не бросайте их - это больно.
Я отвернулась обратно и уставилась в окно в ожидании, когда эта женщина покинет салон моей машины. Она сидела и рассматривала меня, чем жутко раздражала ещё больше. Я итак вся как на иголках и хочу сорваться и ехать дальше на предельной скорости, выжать в пол педаль и лететь, пока не отпустит.
Быть может, я поговорила бы с ней, расскажи она в своей истории обо мне, но упоминание меня звучало как «тайна, которую унесу с собой в могилу». Стало абсолютно понятно, что мое существование ее не интересовало. Где-то у этой женщины был чужой ребенок, которому Елена подарила всю свою материнскую любовь, я же оказалась не нужна.
- Там говорилось не про парня с девушкой, - заметила я, после чего одна бровь на лице женщины странно изогнулась.
- В легенде, - повернулась к ней снова, - там говорилось про мальчика, который рассказывал своей маленькой подружке, что все те звезды на небе - это самые заветные желания на свете. Когда они сбываются, звезды взрываются, и от этого мощного явления в космическое пространство улетает миллионы крошечных осколков, приносящих счастье всем жителям нашей Вселенной.
