На лавочке в храме юного алтарника ждала женщина. Потом я узна́ю, что это Ольга, его мама. Тогда, после истории с котенком и знакомства с отцом Евгением, они вместе с сыном постепенно начали ходить в храм.

…Идут годы. Я каждое лето приезжаю в тот городок и почти сразу бегу в маленький храм к отцу Евгению. Меня там любят и ждут. Там всех ждут.

У Спецназа уже пятеро детей – все мальчишки. И все хотят стать военными. А Ириша все ждет, что пошлет им Бог напоследок девочку.

Петькина мама Оля работает в свечной лавке. Женщина она тихая, приветливая, и ее все любят.

Сам Петька уже взрослый молодой человек. Петр. Камень. Окончил семинарию и женился на рыжей девчонке с веснушками – Верке. И, подозреваю, скоро она будет не Верка, а матушка Вера.

А Петька Сопля… остался в прошлой жизни. И никто об этом уже не вспоминает.

Ах да, забыла. Есть там еще один человек. Игорек. Тот самый Игорек, который когда-то в школе кинул его очки в унитаз. Но после того больничного футбола стали они друзья не разлей вода. И он тоже помогает в храме отцу Евгению.

Вот теперь, наверное, и все.

С недавних пор у нас появился маленький домик в деревне недалеко от Оптиной пустыни. Приобрели мы его чудесным образом, и об этом я позже обязательно расскажу.

Деревню нашу я пока знаю плохо. Решила прогуляться – осмотреть окрестности. И набрела на местное кладбище. Деревенские кладбища я люблю. Если это слово вообще здесь подходит. Они какие-то тихие, мирные. В тени деревьев, в окружении луговых цветов. Поют птицы, стрекочут кузнечики. Невдалеке мычат коровы.

Как будто жизнь продолжается. Вот прямо здесь, на кладбище. И течет каким-то естественным образом. Уходят старики, рождаются дети – все как должно быть. Как должно быть. Но ведь бывает и иначе.

В тот день на кладбище я увидела женщину. Она сидела у могилы, которая притаилась в тени рябины, прижимала к себе девочку лет пяти и плакала. Краем глаза я заметила, что на памятнике фотография молодого мужчины.

«Наверное, муж», – подумала я. Вообще на том кладбище много молодых.

«Вот живут люди, любят, рожают детей, строят какие-то планы, – вертелось у меня в голове. – А потом – раз… И в один день все это заканчивается. И жизнь делится на “до” и “после”. Зачем? Почему?»

Я обернулась. Женщина заботливо поправляла цветы на могилке. Они с девочкой собирались уходить.

Шли медленно, тяжело, как будто под гнетом чего-то неподъемного. А я глядела им вслед и вспоминала другую историю – о счастье, о смерти, о горе, о любви. И о не всегда понятном мне Промысле Божием.

Когда я только пришла в храм, я смотрела на православные семьи, особенно многодетные, любовалась ими и втайне завидовала. Больше всех мне нравились Игорь с Дашей и их пятеро детей. Тихие, улыбчивые и очень счастливые.

Я не была тогда с ними знакома, но мне всегда хотелось подойти и «погреться» рядом. Есть такие люди. Вроде бы ничего необычного не делают, но от них исходит любовь. Не к кому-то конкретно, а просто «безотносительная» любовь, которая живет у них в сердце. Даже не вспомню, что они делали. Но рядом с ними всем было уютно и хорошо.

Старшие дети у них были уже не маленькие, лет тринадцати-четырнадцати, но сами Игорь с Дашей вели себя как молодожены – они друг за другом ухаживали. Тихо, неярко, но как-то очень трепетно.

Однажды я случайно подглядела, как Игорь сорвал ромашку и протянул Даше. А она расцвела, засветилась вся. Они всегда были внимательны друг к другу. Только Даша поднимет ребенка на руки, Игорь сразу подхватывает, сам берет, чтобы ей не было тяжело. А она: «Я подержу, ты же устал. Отдохни».

Они никогда не ругались и, казалось, были всем всегда довольны. Глядя на них, я вспоминала слова: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите».

То, что они всегда радовались, – это точно. Не знаю, непрестанно ли молились… Но не просто пребывали на службе, как я. Они стояли перед Богом. И это было заметно.

Мне казалось тогда, что у таких семей просто не может быть не то что бед, но даже проблем. У них все всегда хорошо. Было, есть и будет. То, что они верующие, воцерковленные люди, добавляло мне этой уверенности.

И я хотела быть такой же. А вместо этого стояла на службе беременная первой дочкой, злая и токсикозная. А кругом у меня действительно были одни беды и проблемы.

Кто-то не уступил место, а мне же так плохо – что, не видно? Кто-то случайно толкнул – непонятно, что ли, что я и так еле стою?!

Отец Евгений уже полчаса говорит какую-то нудную проповедь. И как назло, про смирение и нероптание. «Был бы ты сам беременным, посмотрела бы я на тебя…»

Муж вчера чашку за собой забыл помыть. (Вот Игорь бы точно не забыл.) Носки бросил на кресло. И как всегда, не понял моих тонких душевных переливов и попросил прекратить истерику.

Потом на исповеди я стояла и ныла батюшке: «Да, грешна. Но никто меня не понимает. Носки… Чашки… А вот Игорь с Дашей… У них все хорошо».

«Носки, говоришь? Да это серьезно, – грустно улыбнулся отец Евгений. – Игорь с Дашей… Ты с ними не знакома? Ничего, когда-нибудь познакомишься. Не знаешь, чему завидуешь!»

Прошло время, и я действительно с ними познакомилась.

Для Игоря и Даши это второй брак. Игорь и его первая жена Ирина поженились еще на втором курсе института и очень любили друг друга.

Иру вообще все любили. Маленькая, тоненькая, смешливая, она всегда была готова всем помочь и была душой компании. Знаете, есть такие люди, которые созданы для жизни. Из которых она бьет ключом.

Потом родился сын Илюшка, и казалось, счастью не будет конца. Но вдруг все закончилось. Иру насмерть сбил пьяный водитель, когда она шла за сынишкой в детский сад. Прямо на пешеходном переходе. В тот день у мальчика был день рождения, и дома его ждали подарки, гости и угощение. А вместо праздника к ним пришли горе и смерть. Все разделилось на «до» и «после»… Игорь остался с маленьким сыном на руках. И в какой-то жуткой, непролазной темноте. Не спасало даже то, что он был верующим человеком.

Один раз он едва не покончил с собой – хотел прыгнуть с моста. «Но, как будто специально, мимо проходил какой-то старик, – рассказывал Игорь потом. – Наверное, по моему лицу все понял и сказал: “Не делай этого!”»

Игорь решил, что будет жить ради сына. И все у них будет хорошо! Но когда вечерами Илюшка – копия Иры, ложась спать, плакал и спрашивал: «Где мама?», он не выдерживал и пил ночами на кухне водку.

Часто ходил на кладбище. Рыдал и все спрашивал: «Что мне ему отвечать?!»

Даша тоже часто ходила на кладбище. Уставшая девушка с огромными грустными глазами. Она приходила сюда к мужу Юре. Иногда приводила с собой их с Юрой детей – мальчишек-двойняшек. И вместе они ухаживали за могилкой. Простой работяга, Юра при жизни был добряком и весельчаком. Как и Ира у Игоря.

В Дашку Юра влюбился чуть ли не в пятом классе. А она, красавица и зазнайка, не обращала на него никакого внимания. Пока в семнадцать лет она не заболела гриппом – тяжело, долго, с осложнениями. Тогда-то Даша и разглядела Юрку, который, как рассказали врачи, «таскался в больницу каждый день и все выспрашивал, как она». Единственный из всех ухажеров.

Через год они поженились. Юра с Даши буквально пылинки сдувал. И то, что у них уже пять лет не было детей, ничуть его не смущало. «Все у нас получится, вот увидишь!» – повторял он с улыбкой. Радостное известие о долгожданной беременности пришло почти одновременно с другим – страшным. У Юрки рак желудка.

Даша до последнего ухаживала за мужем. А он до последнего улыбался, говорил, что все будет хорошо, и гладил ее долгожданный живот. Двойняшки Вася и Ваня родились уже без него.

И для Даши, и для Игоря все тогда закончилось. Они кое-как существовали только ради своих детей.