Анна принесла поднос с кофейником, молочником и кофейными чашками.

— Налей мне, пожалуйста, в чайную, она побольше, — попросил Павел. — Молока не нужно, только сахар.

— Ты же с молоком пьешь, — удивилась Анна. — Молоко хорошее, в подполе было.

— Ну ладно, — махнул рукой Павел, отпил кофе и скривился. — Аня, это… нечто, оно откуда?

— Из лавки, откуда же еще. Мы с Марфой этот кофе купили, какой-то новый сорт.

— Это не кофе, а пойло какое-то.

— Ой, Ваше Сиятельство, с такими-то претензиями, быть может, Вам не стоит по провинциям разъезжать? — с ухмылкой покачал головой Штольман. — Здесь Вам все же не столица, изысков, к которым Вы привычные, нет… тем более таких, как во дворце…

— Какие изыски? Ты сам попробуй эту бурду.

Яков Платонович сделал глоток и поперхнулся:

— Это что за отрава? Запах вроде как кофейный, вид тоже, а вкус… премерзкий…

Ливен взял кофейник и налил кофе в пустую чашечку. Пробовать его он больше не решился, поэтому принюхался. Недаром его кофе с молоком показался ему подозрительным, но он списал это на то, что, возможно, кофе был низкого качества, что ж, не всем пить тот, который подается к Императорскому столу, как пытался поддеть его Яков… Но дело было вовсе не в качестве кофе, а в его… странности… Что же зерна поджарили на сковороде, на которой до этого жарили… рыбу… на машинном масле?

— Аня, а кто кофейные зерна поджаривал? Марфа? Она что, совсем зрение и ум потеряла, не видела, что творит? — вспылил он.

— Нет, Марфа кофе даже не трогала, — заступилась за прислугу Анна. — Кофе был обжарен и смолот еще в лавке.

— Анна, отнеси это… нечто обратно в лавку. Нет, я сам отнесу. Ты мне в саквояж положи.

— Я вам из Петербурга кофе пришлю, какой сам пью, — пообещал Ливен.

— Не нужно. В Затонске можно купить довольно хороший кофе, в той лавке, откуда этот. Надо узнать, не вся ли поставка такая. Или, может, при жарке что-то напортачили… И доктору Милцу на анализ дать, вдруг там и правда отрава какая, — решил начальник следственного управления.

— Да, не помешает, а то всякое бывает, — согласился заместитель начальника охраны Государя. — А лавка уже открылась?

— Да, она рано открывается.

— Она далеко от участка?

— Нет, и мы будем мимо нее проходить.

— Вот и зайдем туда… поговорить с лавочником, — по лицу Его Сиятельства было понятно, что мерзкий кофе его очень огорчил, и разговор с лавочником будет не из приятных.

За неимением хорошего кофе хмурившийся Ливен все же выпил опостылевшего, но качественного чая. Уходя с племянником в полицейское управление, он пообещал Анне, что обязательно заглянет к ней перед отъездом в Петербург.

По пути в участок Штольман показал на вывеску:

— Вот эта лавка.

— Замечательно, — сказал Ливен с ухмылкой.

— Ты что задумал?

— Я? Ничего особенного…

Штольман хмыкнул. Ливен с таким выражением лица да ничего?

— Ваша Милость, Ваше Сиятельство! — узнал по газетной статье лавочник родственника Штольмана. — Какая честь! Чего изволите?

— Это у Вас куплено, господин Потапов? — Штольман вытащил из саквояжа бумажный пакет с банкой.

— У меня, Анна Викторовна с Марфой Федоровной покупали. Новый кофей, на днях мешок открыл. Я им первым продал, как только обжарил. Знатный, видать, раз пришли за ним, пока не раскупили. Говорят, такого даже в столице не сыскать, из Индии привезли.

— Любезный, ты издеваться вздумал? Над князем? — спросил Ливен ледяным тоном.

— Почему, издеваться, Ваше Сиятельство? — не понял Потапов.

— Потому что это не кофе, а отрава. Ты что же надумал князя отравить? — тем же тоном спросил князь Ливен.

— Ой, Ваше Сиятельство, ну и шутник Вы! — махнул рукой лавочник. — Как же это кофием-то можно отравить?

— Таким как у тебя можно. Господин Штольман сейчас здесь не в качестве покупателя, а в качестве начальника следственного отделения. Он уже дело об отравлении завел.

— Дело об отравлении? — побледнел лавочник. — Кого все же отравили?

— Меня. Чудом выжил… А, может, это не просто отравление было, а покушение на убийство? Как Вы считаете, Яков Платонович?

Штольман понял, что рассерженный Павел решил «поиграть» в князя и попросту попугать лавочника, испортившего ему утро. Подыграть ему что ли? А то вкус этого заморского кофе у него самого до сих пор стоит во рту, даже чай не помог. Может, стоило хлебнуть коньяку, чтоб от него избавиться?

— Ну это следствие покажет. Доктор Милц сделает экспертизу, там видно будет.

Лавочник, который был размерами с хорошего медведя, как-то весь съежился:

— Вы меня арестовать пришли, господин Штольман?

— Пока нет, экспертиза же еще не готова. Вдруг, случайное отравление? Непреднамеренное?

— Да как же я преднамеренно-то бы решил Его Сиятельство отравить, если я даже не знал, что он в Затонске? — задал логичный вопрос Потапов.

— Значит, отравить ты хотел начальника следственного отделения с супругой, — сказал князь. — А я оказался случайной жертвой…

— Господин следователь… за отравление князя каторга… или виселица?

— Как суд решит, — Штольман повернулся к Павлу и почти незаметно покачал головой — их представление зашло слишком далеко. Ливен и сам уже понял это.

— Ну так, может, Вы, Михаил Иванович, и не виноваты вовсе, и Вас подставили?

— Знамо дело подставили… Только кому это надо? Разве что Терентьеву. Мы с ним на днях повздорили, чуть до драки дело не дошло.

— А по какому поводу?

— Так по поводу товаров. Он как и я для своей лавки купил много чего у одного купца в соседнем уезде. Этот купец склад продавать надумал, часть товаров на других складах разместил, а остатки продал Терентьеву и мне. Товары были в основном из Твери, да кое-что из Москвы, только кофей и специи из Индии. А тут я зашел к Терентьеву, а у него некоторые товары оказались с другими ярлыками, якобы они из-за границы, ну и цены соответственно намного выше. Я ему сказал, что это жульничество. А он сказал, что если у меня мозгов не хватает стоящий товар по хорошей цене продавать, то я должен пенять только на свое слабоумие. Мол, если ума нет, нечего вообще в коммерцию лезть, а в чужие дела тем более. Я тогда, честно скажу, вспылил.

— А что ж сами такие ярлыки не наклеили? — поинтересовался следователь.

— Да как можно? У меня лавка и так не самая дешевая, Вам, Ваша Милость, это и самому известно, но товары в ней качественные, и покупатели знают, за то платят. Покупатели в основном постоянные, много из мещан, из дворян, при должностях. Вон, госпожа Миронова уже сколько лет у меня покупает, теперь вот и Анна Викторовна. Госпожа Трегубова с дочерьми, госпожа Никитина, жена председателя Дворянского Собрания заходят… У всех их мужья такого высокого положения да при таких должностях. Кто же таких покупателей потерять захочет из-за пары целковых, да еще неприятности себе нажить? А Третьяков мне тогда сказал, что покупателей всегда потерять можно, и даже скорее, чем я себе это представляю… Ну я думал, что он переманить их к себе хочет. Ну, например, те самые якобы заграничные товары предложить по низкой цене… Я сказал, что если он будет их дурить, то расскажу про его махинации. Он тогда сказал, что мне лучше заткнуться, пока самого за махинации не прижали. И толкнул меня со все силы, что я головой о дверной косяк ударился. Хотел тоже ему навалять да сдержался. Я ведь если ударю, и прибить могу…

— Значит, Вы думаете, что это Третьяков Ваш кофе испортил? Диверсию устроил?

— Ну я этого не утверждаю, только ни при кого другого подумать не могу.

— Ну так после Вашей ссоры он же первый на подозрении.

— Не знаю, никто другой на ум не приходит… А сам я точно никакой отравы в кофе не подсыпал. Ефимке, помощнику своему, я кофей обжаривать не доверяю, сам это делаю, уже несколько лет, навострился, так сказать, да и жаровня у меня хорошая, поэтому у меня и покупают.