— Ваша Милость, так любовь любовью, а жизнь жизнью… Я ведь знала, что Дмитрий Александрович никогда на меня внимания не обратит… А ласки каждой женщине хочется… Только Вы не подумайте, что я с Демьяном только из-за ласки, что у меня к нему никаких чувств нет. Он мне нравится, и внешность у него приятная, и характер не чета другим. И хорошо с ним — и как мужчиной, и как с человеком, а это уже очень много.
— А замуж бы за него вышла?
— Я как-то об этом не думала. Может, если бы отношения с ним были серьезные, когда помоложе была, и вышла бы… А то что сейчас — мне сорок один, Демьяну пятьдесят через год-другой, детей нам уже не заводить. А для другого и жениться не за чем.
— А что разве только из-за детей жениться стоит?
— Нет, конечно, у всех свои причины для женитьбы… Просто у нас, у господских слуг, жизнь не совсем такая, как у других. Например, мы живем у Его Сиятельства, как говорится, как у Христа за пазухой, на всем готовом. И едим мы за счет князя, за еду у нас денег не вычитают. И комната у меня своя, и у Демьяна тоже, и не платим мы за это. И если б поженились, у нас бы ничего не изменилось. Но если б по какой-то причине нам пришлось новое место искать, то было бы очень трудно найти дом, где сразу нужны двое слуг — и камердинер, и горничная. Нашел бы, например, Демьян новое место, а мне куда? Мне бы вместе с ним жить не позволили, даже если б я ему и женой была. Снимать угол только для меня одной да еще за еду платить с одного его жалования было бы накладно. Мне бы пришлось свое место искать. А кто знает, где это место могло бы быть? Зачем тогда жениться, если порознь жить да еще далеко друг от друга? Лучше уж просто встречаться… до тех пор, пока это возможно… А у нас возможность есть. И Его Сиятельство насчет этого никогда не серчал… хотя, как оказывается, знал. Даже, похоже, про один раз в Петербурге…
— Ты о чем?
— Его Сиятельство разрешает выходной брать, особенного когда его самого нет в усадьбе. Ну вот я как-то поехала в Петербург встретиться с Демьяном. А он вечером мне предложил остаться у него, так как Павел Александрович был в отъезде по служебным делам. А утром мы проснулись, когда Его Сиятельство домой вернулся. Пришел к Демьяну и понял, что он не один… и с кем тоже, думаю, понял… Я свое пальто в прихожей оставила… Крикнул Демьяну, чтоб завтрак ему быстро сообразил, а то Харитон-то в усадьбе. И потом добавил, чтоб побольше приготовил, чтоб и ему самому с его дамой хватило. Ну и вышел из квартирки, к себе пошел.
— Разве Демьян не в доме Павла Александровича живет?
— Конечно, в его доме. Только для слуг там помещение с отдельным входом. Как квартирка, но в ней только Демьян и Матвей. А Трофим и Харитон над каретным сараем обитают.
— И все? Что же женской прислуги у него в столице нет?
— Живут только мужчины, да и то, как живут? Демьян и Трофим чаще там, где Его Сиятельство, куда он, туда и они. Харитон с Матвеем тоже то в городе, то в усадьбе. Его Сиятельство лишних слуг не держит. Есть Маняша, приходящая прислуга, она племянница Матвея. В кабинете и покоях Его Сиятельства убирает Демьян, там она только пол моет да ковры чистит, и то в его присутствии. Она убирает в остальных комнатах и стирает вещи Его Сиятельства. А если нужно большую уборку сделать, так для этого слуг из княжеского особняка на набережной присылают, комнат-то немало…
— А сколько всего?
— Так, дайте сообразить, Ваша Милость. Полуподвальный этаж — прихожая, буфетная, кладовая и кухня, квартирка, где Демьян и Матвей живут, за ними ворота во двор. На первом этаже большая гостиная, малая, столовая, кабинет Павла Александровича и библиотека. На втором покои Его Сиятельства — гостиная, спальня и гардеробная, и еще две спальни, одна для гостей, если к примеру, Дмитрий Александрович или Сашенька бы у него засиделись и остались на ночь, и еще одна… на всякий случай…
— На всякий случай… это если у него останется дама? — догадалась Анна.
— Ваша Милость, Вы уж извините, что прямо скажу… не расположен Павел Александрович к такому… Он и просто-то в гости своих дам приглашает не очень охотно… А уж что бы у себя дома дальше гостиной с ней время провести, это… исключительный случай…
Анна вспомнила о том, что Наталья Николаевна говорила ей, что дальше гостиной у князя и не была. Видимо, исключительного случая у Его Сиятельства с графиней не было…
— То есть сам он к себе дам приглашать не любит, а то что Демьян тебя пригласил, не возражал?
— Ваша Милость, если бы комната Демьяна рядом с покоями Его Сиятельства была, я бы никогда не осталась. Как можно было бы? Да и если бы он с другой женщиной встречался, не той, которая сама у Его Сиятельства служит, он бы ее тоже никогда у себя не оставил, он Павла Александровича очень уважает.
— Скажи, а теперь, когда ты к нам переедешь, кто твои обязанности будет выполнять?
— Глаша, возможно, первое время, а потом найдут кого-нибудь. Глаша в основном занимается одеждой Его Сиятельства — стиркой, глажением, чисткой, починкой, если нужно — последним не только в усадьбе, но и в столице, она туда ездит, когда потребуется. Такая мастерица, что никогда не найдете, где зашито было. Она и шить умеет, только, конечно, Его Сиятельству она ничего не шьет, он все у портных заказывает. А нам, кто в поместье, бывает, и шьет — вот это мое платье Глаша сшила и вышила сама. Вышивает очень красиво и аккуратно, Вы сами видели, как она для Вас платочки вышила. Это она вензеля князей Ливенов на постельном белье и других вещах, к примеру, на тех же носовых платках князя вышивает. Павел Александрович очень ценит ее умения, поэтому к уборке она не так много привлекается. Вашими нарядами и нарядами графини тоже она занималась.
Анна вспомнила, что когда она намочила подол платья, пытаясь достать кувшинки, она думала, что Павел был сердит на нее за это. Но он сказал, что ее платье стирать не ему, а Глаше. А беспокоился он, так как боялся, как бы она не упала в воду и не захлебнулась или не ударилась головой… Беспокоился, когда ему самому, возможно, грозила опасность от замышлявший против Шторма парочки негодяев. Анна погрустнела — хоть Павел и пытался успокоить ее, она понимала, что это… только слова… А на самом деле все может обернуться по-другому…
Как бы ей хотелось помочь Павлу. Только как? Попробовать дома еще раз вызвать дух Серебренникова? Может, она увидит еще немного? Например, как его стащили за рукав вниз. Тогда эти двое виновны в его смерти, и, кто знает, возможно, будет основание… призвать их за это в ответу… А когда они будут под подозрением в убийстве, пусть и непредумышленном, у них вряд ли будет возможность организовывать что-то против Шторма. Да, она непременно попробует в Затонске вызвать дух Серебренникова еще раз. Хорошо, что она не выкинула пустой лист из записной книжки капитана, а положила его в роман «Джейн Эйр», который Павел разрешил ей взять домой.
— Ваша Милость, Вы отчего загрустили?
— Про Павла Александровича подумала. Мало ли по какому делу его срочно вызвали…
— Ясно по какому, по служебному. Анна Викторовна, у Его Сиятельства служба такая. Вызвать могут в любое время, как и Якова Дмитриевича. Но это не означает, что случилось что-то плохое. Не так, как это у Якова Дмитриевича в полиции бывает… Он может в Петербург срочно уехать, как тогда, когда Вы только прибыли. Да куда угодно, туда, где будет нужен Государю. Мы к этому давно привыкли. И Вы со временем привыкните. Как привыкли к тому, что Яков Дмитриевич хоть когда может на службе понадобиться.
— Да тут привыкать особо не к чему. Мы ведь с Павлом Александровичем вместе жить не будем, только видеться будем изредка, когда в гости к нему будем приезжать.
— Сейчас так, а когда с Яковом Дмитриевичем в столицу переедете, будете чаще встречаться. А вот тогда и придется привыкать, пригласил Вас Его Сиятельство на ужин, Вы с Яковом Дмитриевичем приехали, а его дома нет — только что Государь вызвал по неотложному делу. И будете ужинать одни, без него.
