Штольман подумал о том, что говорил Юрий Дубровин про своего брата Егорушку. Что он получился ладненький, хорошенький и умненький, хоть и от пьяницы и, возможно, в результате насилия… и его мать Дуняшка его не любила, а только терпела… Павел получился ладненький, хорошенький и умненький, хоть и от пьяницы и… возможно, в результате насилия… И Ее Сиятельство Ольга Григорьевна его не любила да и терпеть его присутствие тоже не желала…

— А ты не думал, что у твоей матери могла быть… причина такого отношения к тебе?

— Ты о том, что муж поимел ее… как дворовую девку… без согласия, а после этого она понесла? А как же, думал, конечно, и не раз, — скривился Ливен.

— Павел! Ну не в таких же выражениях!

— Почему не в таких? Мне кажется, она сама примерно так то событие и воспринимала… Каждый раз когда меня видела, вспоминала пьяного мужа, который ее… Может, я в ее понимании и сыном-то не был, а лишь ублюдком от насильника… А такого стоит держать подальше от себя, а лучше и вовсе не думать о том, что он есть…

— Павел!!

— Ну что Павел?! Могу я раз в жизни сказать то, что на самом деле думаю?! Без всяких там эвфемизмов… как есть…

Яков вздохнул:

— Можешь, конечно…

— Так вот, возможно, в силу своего возраста она не обратила внимания, что затяжелела… и избавляться от плода было уже поздно… Или же пыталась, но не получилось… И я родился несмотря на то, что она не хотела этого… поэтому и видеть меня не могла…

— Павел, о чем ты говоришь?! Пытаться избавиться от беременности — это уголовное преступление, — заметил следователь Штольман.

— Да неужели? — с притворным недоумением посмотрел на племянника Ливен. — А сколько баб, да не только баб, но и дам из благородных семейств решаются сделать это, когда ребенок не нужен? Сотни, тысячи… Кто как — кто зелья пьет, как полагаю, моя мать… кто как мадам Нежинская…

— А что Нежинская?

— Ты знаешь, что у нее не может быть детей?

— Она говорила. Подробностей не знаю. Полагаю, из-за ее… бурной личной жизни.

— Так я тебе расскажу. Причина — способ избавления от нежелательных последствий ее разнузданного поведения. Осторожней нужно быть… во время и думать после… У нее был женатый любовник, который в обмен на плотские услуги оказывал ей протекцию, так как имел хорошие связи. Она от него забеременела, ублюдок был не нужен ни женатому ловеласу, ни ей самой. И она избавилась от плода тем способом, который, как ты говоришь, квалифицируется как преступление… Лекаря иначе как мясником и назвать было нельзя. Она об этом знала, по слухам, которые ходили среди дамочек ее круга, и все равно пошла к нему. Итог — после этого ей уже точно не нужно было более думать о подобных последствиях своих постельных интриг, их просто не могло быть.

— Ты знаешь это наверняка? Или это сплетни?

— Ты спрашиваешь по той причине, что не доверял ей… что бы она не говорила?

— Да, я ей не доверял… Возможно, я и был с ней полнейшим идиотом, но только не относительно… последствий…

— Ну радует, что хоть об этом думал… в отличии от всего остального… Этой лживой твари ни в чем нельзя верить… О том случае я знаю достоверно, узнал в рамках своей служебной деятельности. И это не было тайной за семью печатями. Мне известно про трех фрейлин, что обращались к тому извергу. Одна из них чуть не умерла от потери крови. Нежинская еще легко отделалась, навсегда оставшись бездетной… Другая бы волосы на себе рвала, а мадам Нежинская наоборот посчитала это… удачей, ведь это дало ей карт-бланш… в использовании одного из ее излюбленных методов достижения своих целей… Я не испытываю к ней никакого сочувствия. Она не жертва принуждения или обмана, мол, наобещал златые горы… Она прекрасно знала, на что шла, и чем это могло закончиться, и сама сделала свой выбор…

— Если это было в рамках твоей служебной деятельности, то это каким-то образом затрагивало царскую семью? Ее любовник был… членом царской семьи? Высоко же она… метила…

— Нет, вот как раз член Императорской фамилии, на которого она тогда навострила свои загребущие лапки с коготками, послал ее… в далекие дали. Был наслышан о ней слишком много, чтоб заинтересоваться такой профурсеткой. У него в любовницах дамы приличные… А тот ее… благодетель был очень дружен кое с кем из Императорской семьи, чтоб замолвить словечко… Нежинская попала в поле зрения из-за того доктора, что покалечил фрейлин. Вот та, что чуть не умерла, и была любовницей одного сластолюбца, состоящего в родстве с семьей Императора. Лишний скандал, если бы до этого дошло, вокруг родственника монарха, пусть и не такого близкого, был бы совершенно неуместен… Знаешь ли, защита Императорской фамилии — это не только ехать в конвое, а и многое другое, в том числе, иногда и не самое… лицеприятное…

— А когда это было?

— Задолго до тебя. В восемьдесят первом.

— То есть когда Цесаревич взошел на престол?

— Как быстро ты соображаешь. Да и когда Великая княгиня Мария Федоровна стала Императрицей. А при таком положении и фрейлины должны быть соответствующие. Тогда была настоящая борьба, да что там война за место подле Ее Императорского Величества. Нежинская свое место отвоевала. Но с того времени детей она иметь не может.

— С того времени? А что, у нее есть ребенок, которого она… отдала на воспитание — от какой-то связи в молодости, еще до того, как с ней произошло то, о чем ты рассказал? — поинтересовался Штольман.

— Нет, детей у нее нет. Она не из тех женщин, кто отличается чадолюбием… да и вообще, уж извини, ложится в постель с мужчиной из-за светлых чувств, чтоб потом хотеть оставить ребенка от него, если так случится. Она эгоистка до мозга костей, таким дети не нужны. Думаю, если она беременела до того случая, то, возможно, пила какие-то зелья, чтоб скинуть, и все получалось, а здесь не вышло…

Что касается моей матери, не исключаю, она тоже принимала какие-то снадобья, чтоб вытравить плод, но ничего не произошло… К мяснику как Нежинская она обратиться не решилась, не из-за возможного преследования, а из-за опасений, что ее здоровье могло быть разрушено. Пришлось рожать. Но она ведь не баба, которая рожала в поле или в канаве, тем более одна, и с новорожденным могло случиться все что угодно… а в доме, в княжеской постели, при враче… Ну и не осталось у нее никакого другого варианта, как внушить себе, что пятого сына у нее нет и не было…

— Ох, Павел, Павел, — Яков покачал головой.

— Знаешь, какой бы сволочью отец не был, он хотя бы сам факт моего существования не отрицал… Возможно, потому что я был подтверждением того, что в сорок пять лет он, несмотря на свое пьянство, еще был огого какой жеребец, раз зачал ребенка… Да, не любил меня, не хотел, чтоб я рос подле него, но и не притворялся, что меня вообще нет… как мать… Платил за мое воспитание и образование, оставил какое-никакое имение… то есть хоть какие-то свои родительские обязанности выполнил… в отличии от матери…

Возможно, Павел и был прав. Штольман снова подумал про Дубровиных, про помещика, который бахвалился, что с первого раза сделал девке ребенка. Но в отличии от него князь Ливен своим поступком не хвастался и ненужного сына совсем уж из своей жизни не выбросил…

========== Часть 15 ==========

Павел продолжил рассказ о себе:

— Дмитрий узнал, что мать была на сносях, когда приехал поздней осенью в Петербург из одного из отцовских имений, и понял, что своей беременности она была не рада, как и отец еще одному ребенку. Он надеялся, что когда маленький родится, отношение к нему изменится. Но этого не произошло. Где-то месяца через полтора-два младенца увезли в удаленное поместье в Лифляндии. Он потом спрашивал у отца, что с маленьким братом, а тот только отмахивался, мол, что с ним сделается.