— Если бы не было, я бы подкинул Виктору Ивановичу какого-нибудь клиента, чтоб у него появился повод не ехать, — ухмыльнулся Штольман. — Но Мария Тимофеевна, должно быть, рассержена, что не может поехать одна.
— Мама очень хочет поехать, так как у тети Липы круглая дата, и к ней приедут старые знакомые, которых она хотела бы повидать. Она спросила меня, не можем ли мы отпустить с ней Марфу на несколько дней.
— Чтоб иметь Марфу для сопровождения и, конечно, показаться с помощью нее во всей красе, а также похвастаться, какую прислугу отправил в Затонск князь, родственник ее зятя?
— От тебя ничего не утаишь. Яков, я разрешила Марфе поехать, мы ведь обойдемся четыре-пять дней без нее.
— Конечно, обойдемся. Обходились же как-то.
— Марфа сегодня весь дом приберет, приготовит на день-два. А рубашек она тебе и так на всю неделю накрахмалила…
— Аня, зачем эти… доводы… Ты ее хозяйка, раз разрешила, пусть едет. Я совершенно ничего против этого не имею. Тем более, что завтра мы можем провести весь день вместе. Не нужно будет посылать Марфу в лавку или на рынок, чтоб отстаться наедине, — хитровато посмотрел Яков Платонович на жену.
— Да, потом нужно будет сказать Марфе, что по воскресеньям она будет свободна, а по субботам приходить по утрам. Тогда у нас будет целых полтора дня… для себя…
— И я был бы не прочь, чтоб, если получится, мы проводили некоторые субботы вот так — в городе, а по воскресеньям оставались дома или ходили к твоим родителям…
— По субботам в город, чтоб показать, какая у Вас элегантная жена, Яков Платоныч?
— Именно. Чтоб у жителей Затонска была возможность говорить комплименты не только Марии Тимофеевне… Анюта, я вот что подумал. Раз ты сегодня так неотразима, да еще и с украшениями Ливенов, не воспользоваться ли благосклонностью Его Сиятельства, чтоб тебя и его подарок увидело местное дворянство?
— Иными словами, ты хочешь пригласить меня в ресторан.
— Да, мне бы хотелось, чтоб мы отобедали там.
— Давай тогда договоримся, что закажем только по одному блюду и кофе с десертом. Я знаю, что тебе неловко, хоть ты меня и приглашаешь, поскольку тебе не хочется вводить Павла в ненужные расходы. А я уже пирожные за его счет брала…
— Аннушка, как ты меня понимаешь. Да, скромный обед в не таком уж скромном заведении, — Штольман снова поцеловал жене руку.
В ресторане Дворянского собрания они заняли столик у окна. Яков Платонович помнил, что они решили не шиковать, и все же предложил жене:
— Аня, давай возьмем по бокалу вина. Раз уж мы пришли в этот ресторан, нужно, чтоб это было… в какой-то мере событием… Ведь по сути это и есть событие, когда мы выходим куда-нибудь вместе… Извини, что не уделяю тебе должного внимания. Я и хотел бы, но, к сожалению, не всегда получается… А сегодня я думал о тебе, впрочем, я о тебе всегда думаю… Но я о другом, я думал про вчера… про наш с тобой разговор… И мне захотелось хоть как-то поднять тебе настроение… Пусть даже с помощью такого пустяка как прогулка в парке… или скромного обеда…
— Яков, я и вчера не была так уж расстроена, как тебе могло показаться. Я действительно тебя понимаю, но я понимаю и Павла. Понимаю, что у каждого из вас могут быть разные взгляды на одни и те же вещи… А то, что ты пригласил меня в парк, туда, где мы встречались ранее, когда помимо тех встреч между нами не могло быть ничего другого — я очень ценю…
— Я бы пригласил тебя как-нибудь проехаться верхом, но, к сожалению, ты не умеешь…
«Вот, прав был Саша, когда сказал, что я должна научиться ездить на лошади — хотя бы для того, чтоб кататься вместе с Яковом»
— Я пыталась немного, в усадьбе у Павла. Но только по кругу…
— Аня, а как насчет того, чтоб я прокатил тебя на лодке?
Анна засмеялась.
— Я предложил что-то смешное?
— Нет, просто сегодня это уже второй раз, когда я слышу о прогулке на лодке. Ранее такое предложение было сделано Марфе.
— И кем же?
— Не скажу. В любом случае она его отклонила.
— Но ты-то мое примешь?
— Конечно, приму. Но я бы очень хотела попросить тебя о другом.
— О чем же?
— Давай сходим завтра в оружейный магазин. Пожалуйста…
— Сходим, — вздохнул Штольман. — Раз я тебе обещал…
— Как хорошо! Яков, а какого вина мы закажем?
Яков Платонович выбрал легкое французское вино, которое, как ему казалось, пришлось бы Анне по вкусу.
— Аннушка, я хочу выпить за тебя. Ты самая прекрасная женщина на свете. Я люблю тебя, люблю всем сердцем. Возможно, я не говорю тебе об этом так часто, как бы следовало бы. Но от этого мои чувства к тебе не менее глубоки… За тебя, моя любимая!
Анна пригубила вино:
— Как красиво ты сказал… Неужели это Штольман?
— Нет, это твой Яша, — улыбнулся Яков Платонович, отпив из своего бокала. — Штольман, он… иной… Точнее, для других людей иной… Например, для Карелина, который сейчас к нам непременно подойдет…
Карелин на самом деле направился прямо к ним:
— Доброго Вам дня. И приятного аппетита.
— И Вам доброго дня, Алексей Александрович. Вы уже вернулись? Так скоро?
— Да, только что приехал. Все, что было нужно и возможно, было сделано. У меня не было более необходимости задерживаться в Твери. Я Вам обоим необычайно благодарен. Вам, Анна Викторовна, что дали мне такую чудесную новость, что Таня жива. А Вам, Яков Платонович, что помогли мне с Тверской полицией. Я показал дежурному письмо для полицмейстера, и меня сразу же к нему провели. И тут же взялись за дело, безотлагательно. И буквально через пару часов выяснили про Карелина. Служащий почтамта, который отдавал Каверину письма, видел пару раз, как тот выходил из доходного дома. Оттуда он съехал летом прошлого года. Его бывшей квартирной хозяйке этой весной приходило письмо из городка под Петербургом. Какого именно, мне отказались сообщить. Только сказали, что теперь к поискам Каверина и Тани будет привлечена тамошняя уездная полиция. А потом меня известят…
— Значит, Тани не нашли, но на след Каверина напали. Алексей Александрович, это гораздо лучше, чем ничего. Если письмо было весной, есть большая вероятность того, что Каверин все еще живет по тому адресу. Вам нужно набраться терпения.
— Я это понимаю, Яков Платонович. Хотя, конечно, ждать… тягостно… Пожалуйста, как только что-то узнаете, сообщите мне. Можете отправить для меня записку госпоже Майоровой, я у нее бываю пару раз в неделю. Адрес я Вам напишу. Как я и сказал, она живет совсем рядом с участком, на соседней улице.
— Напишите здесь, — Штольман дал Карелина свою записную книжку. Затем посмотрел на неровные буквы и пообещал: — Я отправлю записку с городовым.
— Благодарю Вас, Яков Платонович. От всей души благодарю.
— Не стоит благодарности, — Яков подумал, что, не дай Бог, Карелин сейчас, при Анне станет предлагать заплатить за их обед — с него станется. Ну хорошо, обед с женой, так сказать, семейный обед за счет родственника… еще куда ни шло… Но обед с дамой, которую он пригласил на свидание, за счет другого мужчины? Уж этого он точно не позволит…
Однако Карелин завел речь о другом:
— Анна Викторовна, я Вам что еще хотел сказать. Помните, на фотографии кольцо Ульяны пропало, и мы вместе смотрели, что его нет?
— Помню, конечно.
— Так вот, когда я в Твери показывал фотографию полицейскому, которому поручили розыск, кольцо у Ульяны на снимке снова появилось.
— Это точно?
— Точнее не бывает, Вы сами посмотрите, — Карелин достал из саквояжа фотографию. — И как это можно объяснить?
— Мистика, — определил Штольман. — Научному объяснению не подлежит.
— Анна Викторовна, а духи могут вещи на тот свет забирать?
— Я не понимаю Вас, Алексей Александрович.
