— А как же дядя Петр с его даром?

— Если ранее у него и были какие-то проявления дара, то он это скрывал, чтоб не гневать отца. А когда уехал в Европу и стал испытывать там финансовые затруднения, видя интерес людей к спиритизму, решил поправить этим свое материальное положение и начал практиковать. Ну а когда после Петербурга вернулся в Затонск, наверное, не посчитал нужным скрывать это от родных. Ведь кто-то из живущих или приезжавших в Затонск мог встречать его в столице. Как, например, полковник Дубельт. Кроме того, интерес к духовидению достиг и провинции… и медиум Петр Миронов сразу стал почитаем в Затонске… в определенных кругах…

— Зато у нас дома это ему почета не добавило… Кроме всего прочего мама стала обвинять его в том, что он… сбивает меня с пути истинного…

— Аня, тебя и собьешь… если только ты сама этого не захочешь, — рассмеялся Штольман. — Это ты можешь сбить с пути… велосипедом, моя милая девочка на колесиках… — Яков приобнял жену.

— Яков, сколько же всего я не знаю… Мне не говорили даже о том, что у моего деда была сестра.

— Твой дед вычеркнул ее из жизни и запретил упоминать ее имя, так как, по его мнению, она опозорила семью, сбежав с офицером.

— Но она ведь вышла за него замуж? Или не вышла, а жила с ним невенчанной?

— Нет, она была замужем, ее мать переживала, что не решилась ехать в Москву на свадьбу одна, что упустила возможность увидеть тогда дочь в последний раз.

— Значит, она умерла при родах.

— Это то, что свекровь говорила Марии Тимофеевне.

— А ребенок? Он остался жив или тоже умер?

— Про него ничего не известно.

— Возможно, он и выжил, а офицер решил не сообщать об этом родителям жены.

— Я думал об этом.

— А, может, он и написал деду, а тот даже не сообщил об этом родственникам, и ему не ответил. Поставил таким образом для себя точку в истории со своей сбежавшей сестрой… А офицер не стал более пытаться связаться с семьей жены…

— Такая мысль мне в голову не приходила, — признался Штольман. — Зато приходила другая.

— И какая же?

— Не являются ли Егорка и его беспутный отец Григорий потомками сестры твоего деда.

— Ты подумал об этом потому, что Егор видит духов? — догадалась Анна.

— Да, поэтому. Когда я узнал об особенностях Егора, я вспомнил о том, что Мария Тимофеевна сказала, что твой дед хотел внука, так как был уверен, что мальчику странности его матери не передадутся. А твоя бабушка Ангелина считала, что на все воля Божья, что и мальчик мог пойти в прабабку, а не только девочка… Вот я и подумал, а что если… И увидел в двух историях — про твою двоюродную бабку и про прадеда Юрия некоторые совпадения… Прадед Юрия был офицером, вдовцом, его жена умерла при родах, сына он воспитывал один. О матери сыну ничего не говорил, только что женились они по любви, и она умерла, когда он появился на свет. Служил он много лет в Москве, оттуда, выйдя в отставку, переехал в имение около Сосновска.

— Яков, сколько офицеров остаются вдовцами с детьми в Москве. Москва — большой город, не Затонск.

— С этим не поспоришь. Я сам не исключаю простого совпадения. И все же… Чтоб сбежать в Москву с офицером, с ним сначала нужно познакомиться. У тебя много знакомых офицеров из Москвы? Да и вообще офицеров, которые бы являлись твоими личными знакомыми?

— У меня только знакомый офицер из Петербурга — подполковник Ливен… Из Москвы, если не ошибаюсь, ни одного…

— Не думаю, что и у других барышень из Затонска их много. Твоя родственница вряд ли встретила своего офицера в Москве, иначе бы туда не сбегала, а просто там осталась… И вряд ли тот офицер служил в Затонске, а затем получил назначение прямо в Москву… Скорее всего, он был из этих мест, где-то неподалеку жили его родители или родственники, или он приезжал к кому-то в гости. Сосновск — уездный город, который немного дальше Малиновска, но всего в нескольких часах езды от Затонска.

— То есть, по-твоему, этот офицер приехал в наши края, скажем, в отпуск, познакомился с моей двоюродной бабкой, между ними вспыхнул роман, и когда ему нужно было возвращаться на службу в Москву, она сбежала с ним?

— Как вариант.

— Да, такое вполне могло быть. Но как же с этим? Ираида — сестра моего деда, а тот вдовец с ребенком был прадедом Юрия. Мы с Юрием одного возраста.

— Аня, с этим как раз просто. Твой дед женился очень поздно. Его сестра могла родить ребенка лет за пятнадцать, а то и раньше того, как он сам вступил в брак и стал отцом. Виктор Иванович тоже женился не в юности. А у Дубровиных мужчины женились рано. Так что у Мироновых сейчас третье поколение, а у Дубровиных четвертое… Я ничего не утверждаю, это лишь предположение, иными словами версия. Думаю, ты скажешь, что странно, что я, будучи следователем, основываюсь на предположениях, а не на фактах. Но, как мне кажется, мои умозаключения не так уж далеки от истины…

— Мне тоже кажется, что ты прав. Действительно, много совпадений… Что ты еще думаешь по этому поводу?

— Мне представляется, что офицер Дубровин не рассказывал сыну про его мать не только потому, что ему было тяжело говорить об этом. Он не желал об этом говорить — я бы сформулировал это так. И, по-видимому, для этого была причина. Ведь если у сына умерла мать, могли остаться какие-то родственники с ее стороны, которые хотели бы общаться с мальчиком. А Дубровин, судя по всему, этого не хотел. Возможно, был зол на них или считал их недостойными.

— Такими, как родственники Саши со стороны Лизы? Ее братья, устроившие скандал на ее похоронах?

— Да. Когда я думал про Дубровиных, я тоже вспомнил про ситуацию у Ливенов.

— Яков, Павел сказал, что такие родственники Саше не нужны. Я тоже считаю, что от таких алчных дядек лучше держаться подальше. Но граф с графиней? Саша ведь их внук. Неужели и им он был не нужен? Или они тоже не те люди, с которыми стоит поддерживать родственные отношения, по мнению Дмитрия Александровича и Павла?

— Аня, я этого не знаю. Об этом нужно спросить у Павла. Возможно, граф был зол, что его свекр оставил свое наследство не полностью его сыновьям, а разделил между ними и внуком от дочери, который, конечно, Крейцем уже не был, да и без прадедового поместья имел более чем достаточное состояние. А графиня не смела перечить мужу или не считала нужным вмешиваться…

— То есть, чтоб не портить отношения с мужем, отказалась от внука? — Анна тяжело вздохнула.

— Такое, к сожалению, возможно… Но как было на самом деле, может сказать только Павел, если он сам, конечно, знает. Но тот факт, что Павел не упомянул, что родители Лизы приезжали на ее похороны, говорит о многом…

— Совершенно с этим согласна… А касаемо возможного родства Мироновых и Дубровиных —что, нет совсем никаких фактов? Например, какая фамилия была у офицера, с кем сбежала та Ираида? Какая была фамилия или имя жены офицера Дубровина? Ведь если в именах нет совпадений, то это совершенно разные истории…

— Аня, неужели ты считаешь, что я не думал об этом? Полагаю, свекрови Марии Тимофеевны имя того мужчины не было известно. Твой дед запретил упоминать о своей сестре. Что уж говорить о том офицере, его имя без сомнения было под запретом… Юрий не помнит, как звали его прабабку. Семейные документы у него вряд ли есть, иначе он бы сказал, что может уточнить про своих предков. Скорее всего, какие-то бумаги хранились в имении отца, где сейчас другие хозяева…

— Но ты ведь можешь спросить это у Юрия? — задала вопрос Анна и подумала: «А я попытаюсь вызвать духов и спросить это у них».

— Конечно, я сделаю это, когда увижу Юрия в следующий раз.

«А я — когда ты не будешь видеть меня».

========== Часть 8 ==========

— Яков, ты мне так и не рассказал всего про полковника Дубельта — по какой еще причине приглашал его в ресторан, — напомнила Анна мужу, склонил голову на его плечо.