— Хорошо, а мы с Бриком идём на Джейсона. Смотри, чтобы тебя не укокошили, дружок.

На том и договариваемся. А в лесу, оказывается, приятно. Пахнет сосной. Я стараюсь насладиться тёплыми лучами солнца. Приятное чувство умиротворения наполняет моё сердце. Так благостно побыть одному без всяких обязанностей и притворства. Жаль, не хватает Ди. А то можно было бы представить, что мы просто на воскресной прогулке. Много всего можно было бы сделать в Первом, но теперь это в прошлом. Я тяжко вздыхаю оттого, что всё так.

Я подхожу к своей ловушке все ближе и ближе. Пронзительный визг. Моя белокурая напарница все ещё не хочет отпускать меня из объятий бессилия и ненависти к себе? Странно, а в нем нет укоряющих ноток. Простой крик отчаяния. Крик маленькой девочки. Ну и попалась ты, Эвердин.

Целюсь в подбегающую девушку. Но Китнисс успевает поменять расположение, и неожиданно копье целиком вонзается в живот её маленькой союзницы. Не успеваю я вернуть себе оружие, как чувствую на себе острый укол. Поцелуй смерти. Стрела Двенадцатой глубоко вонзается в мою шею. Судорожно падаю на колени и чувствую, как тёплая кровь течёт по ключицам. Тщетно пытаюсь вырвать стрелу, но безуспешно. Моя разъярённая убийца что-то кричит, но мне сложно сфокусироваться на её словах.

Я лежу на земле, не в силах пошевелиться. Небо такое голубое, как платье Мирты на интервью. Грустно заканчивать всё вот так. На такой бессмысленной ноте. Мерещится мне она. Вон за теми деревьями, испуганная и прекрасная, смотрит так пронзительно. Как же я мечтал об этом! Чего же ты стоишь? Разве не видишь, что жизнь проходит, моя милая Мирна?

Моё сердце всё ещё бьется, но бьётся от отчаянья и от одиночества. Мне больно. Она, моя галлюцинация, не спешит уходить. Мигаю. Ещё раз. В лучах солнца мой взгляд натыкается на ещё одну её копию.

— Мирна? — шепчу я. Она ласково протягивает мне руку. Я с трудом встаю.

— Я вернулась, — улыбается она очаровательно, впрочем, как и всегда.

— Позволь, мне взглянуть на себя один раз, — обращаюсь я к ней. Наконец я её нашёл и вряд ли теперь отпущу. Однако уходить без осознания своей смерти так странно, что я решаюсь взглянуть на своё истёкшее кровью тело.

Другой Марвел, бренная оболочка которого лежит на земле с открытыми глазами, кажется мне каким-то незнакомцем. Но это я. Вон там Китнисс, рыдая, поёт Руте песенку. Это, наверное, со стороны выглядит трогательно. Зрителям бы понравилось. А вон за теми деревьями всё ещё стоит она. Не галлюцинация. Вполне себе живая Мирта. Наши взгляды пересекаются. Она меня видит. Она способна меня видеть.

========== Глава 26: Финч ==========

Внешняя разведка — ежедневное дело, которым я старательно занимаюсь. Пока Мирта рыщет по противоположной части леса в поисках еды, я занимаюсь тем же, но заодно изучаю и ландшафт, чтобы подготовиться к разрыву союза. Мне после нужно спрятаться, но теперь глубже, чем когда-либо.

Нас осталось мало, приблизительно семь или восемь, чтобы в Капитолии уже начали снимать сюжеты про финальную восьмёрку. Потому я жутко тороплюсь. Ведь сегодня ночью я планирую отправиться в одиночное плавание. Без неё. Свою часть сделки я выполнила, так что нас с ней больше ничего не будет связывать.

Контролируй любую угрозу, Франческа. Это фраза, которую я говорю себе каждый божий день. Но бывают и дни, когда у меня просто не получается. Мне иногда кардинально не везёт. Услышав приближающийся топот, я сразу же прячусь в густые кусты, благо, в этом году традиционный лес, а не пустыня.

Украдкой всматриваюсь, как бежит парень из Шестого. Джейсон, его, вроде, так зовут. На ум сразу же приходит рассказ Мирты про его стычку с Катоном. Заросли царапают ему руки, он, безоружный и уставший, мучительно кричит от злости. За ним бегут Катон и Брик со зловещими усмешками. Это рассерженные и уверенные в себе профи, которые пылают от азарта погони, и оба с ножами. Даже отсюда я чувствую, как они жаждут его терпкого и возрастающего страха, чтобы он надломился и молил о пощаде. Но это вряд ли.

Брик ловко перепрыгивает через бревно и взмахом одной руки отправляет парня на землю. За Шестым вырастает Катон, словно из воздуха. Профи из Четвёртого опускается на колени перед поверженным Шестым и презрительно произносит следующие слова с приторной жалостью:

— Так будешь извиняться за кражу, дружок? Нужно раскаяться в грехах, чтобы попасть на небеса.

— Ни за что, — гордо и с искренней ненавистью отвечает жертва, — я чист, в отличие от вас.

Брик скалится и ножом бьёт наотмашь в лицо Шестого, пока он плюётся и пытается ударить Четвёртого. Тем временем Катон стоит такой безразличный, и, кажется, его совсем не интересует происходящее. Хотя только минуту назад он бежал к нему как ошпаренный. Странная метаморфоза. Куда это он только всматривается?

— Следи за языком. Ты должен благодарить нас на коленях, что мы пощадили тебе жизнь в начале Игр.

— Хватит, Брик. Не наигрался ещё? — скучающим голосом высказывается Катон.

— Ты Катон? Мне нужно было тогда рассказать на интервью о твоей выходке в тренировочном центре, — многозначительно изрекает Джейсон.

— И я бы укокошил тебя, не сойдя с диска. Отодвинься, Брик, я разберусь, — Катон подходит и начинает его душить голыми руками. В глазах палача нет отблеска никакой эмоции, он пуст и сосредоточен. В его руках Джейсон недолго бьётся в агонии, царапая мягкий грунт в предсмертной муке, и насовсем затихает.

— Уже финал, — осуждающе заключает Катон, — впредь мало слов и больше дела, Брик.

Брик хочет возразить ему, но в следующую секунду происходит что-то необъяснимое. Профи из Четвёртого проваливается под землю. Неужели земля напичкана невидимыми ловушками? Катон в поисках опасности осматривается вокруг и, убедившись в её отсутствии, вглядывается в тёмную дыру.

— Брик? Ты меня слышишь? — обеспокоенно спрашивает он.

— Я в ловушке, Катон, — возмущённо откликается Четвертый, — и тут, тут…

— Что тут? Не слышу, — орёт Катон на пол-леса. Идиот. Можно же тише.

— Змеи, — пронзительно выкрикивает он. Затем истерично визжит. Нечеловеческий ужас плескается в этой дыре. Я тоже боюсь змей. Гадкие и шипучие твари.

Катон явно в смятении. Он в секундном ступоре, и лишь отчаянные вопли Четвёртого приводят его в чувство, и он лихорадочно смотрит вокруг в поисках чего-то, мне неизвестного. После минутного копошения он находит толстое бревно и бросает в дыру.

— Хватайся за него, Брик. Сейчас вытащу, — кричит он. Но в ответ — ничего.

— Брик? — Я слышу в его голосе удивление.

— Брик? — А теперь и страх.

— Брик, — говорит Катон. Он понял и принял, что Брик умер. Гремит пушка. Второй резко выдыхает. Катон стоит, а пока он не двинется, и я не смогу вернуться в пещеру.

— Эй, рыжая, — обращается он. Кому? Мне? — Может, выйдешь из засады?

Осознание страшного факта ко мне приходит не сразу. Нет. Нет. Нет. Как он вычислил меня? Неужели я допустила ошибку? Я безоружна. Дубина-то осталась у напарницы. Но, видимо, сегодня настал и мой финальный день. Я встаю. Раз попалась, то терять уже нечего. Как там говорят профессионалы — умереть с достоинством?

— Чего тебе, Катон? — как можно равнодушнее я всматриваюсь в него.

— Прятаться нужно лучше. Шевелюра-то поблёскивает на солнце. Но Брик тебя не заметил, а теперь его нет. Так странно.

Мне хочется закричать ему в лицо, что это он странный! Может, ещё будем вести чинную беседу? Что вообще происходит?

— Что теперь? — разминаю я затёкшие ноги. Если что, побегу как можно быстрее. Спорим, что он меня не догонит? А если догонит, то прокушу ему плоть. Кажись, Мирта не зря шутила про Тита. Дрянная девчонка.

— Ничего, — встаёт он и кивает в знак прощания.

— Что? Это всё? — мой инстинкт самосохранения ослабевает под натиском нестандартной ситуации, и я разочарованно вопрошаю его. Что я делаю? Заткнись, Франческа.

— Мирта, — произносит он имя нашей напарницы и окончательно оставляет меня одну.