Потому дальше идём молча. Вокруг пахнет хвойным лесом. Вечером будет показ погибших, тогда мы сосчитаем количество убитых трибутов.
========== Глава 20: Мирта ==========
В конце первого дня мы с Финч забираемся в маленькую пещерку, где не спеша едим коренья, собранные в дождливый день. Мы уже видели кролика, пробегающего около нас, но ни у одной из нас не было оружия, чтобы поймать и зарезать его. Дубинка не в счёт.
Да и в этом холоде у нас не было сил, чтобы поставить силки, да из чего? Так мы и брели до ночлега, который старательно высматривала Франческа. Если бы не её внимательность, вряд ли бы я обратила внимание на это укромное место за густыми травами. Мы решили там поселиться на день-два, если повезёт.
Мы, обосновавшись там, пили дождевую воду на свой страх и риск. Может, я не привыкла к регулярной кормёжке в стенах приюта, но воду пила, когда хотела. Прохладную и чистую воду можно было достать через колодец. Здесь — на арене — с этим беда, потому без проницательной напарницы я бы давно уже загнулась от обезвоживания.
Кажется, я изрядно поспешила, когда ранее говорила, что на арене холодно, как во Втором. Нет, здесь ещё хуже. Тот тренер не зря говорил, что многие трибуты ослабевают от холода. Нам, трибутам, становится сложнее сохранять тепло тела из-за непрекращающегося ливня и осенней мерзлоты. Мы с Франческой думали зажечь костёр, чтобы обогреться и высушить одежду, но побоялись, что это может выдать нас другим трибутам.
— Знаешь, Мирта. Жаль, в пещере опасно разжигать костёр. Есть риск задохнуться угарным дымом, — говорит Финч. Ещё бы, это было бы очень глупо, вот так умереть.
В ответ я шепчу хриплым голосом:
— Ну мы могли бы разжечь костёр, который не будет требовать много хвороста. Но даже не знаю, как в этой темноте и слякоти достать поленья из древесины твёрдых пород. Однако ты права, лучше будем мёрзнуть, чем уснём в огне.
Финч наматывает круги по пещере, пытаясь побыстрее согреться. Она встревоженно спрашивает:
— Так что, будем так сидеть?
— Придётся, потому что у нас нет спального мешка, сухого хвороста или даже ткани, чтобы согреться. Главное — пережить первый день, а дальше будет легче.
Она усаживается рядом со мной. От холода Финч стучит зубами.
— Надеюсь, ты не против, если мы прижмёмся друг к другу, а то унять холод просто невозможно.
Надо же, какие разительные перемены! Вчера она презирала меня за убийство Эвелин, а сегодня просит обняться. Я не против, просто боюсь обниматься. Всё это из-за Игр Кашмиры, где её напарника убили в такой позиции. Но это не основная причина.
— Ладно, — кратко отвечаю я. Я слишком замёрзла, чтобы бояться. Мы долгое время жмёмся друг к другу. Вправду становится теплее. Это напоминает мне сезон, когда большинство участников ночами замерзали насмерть. Они съеживались и даже не пытались убить друг друга, потому что всем было не до того. С тех пор ледяные арены сошли на нет.
— Ты вся дрожишь, — обеспокоенно заявляет напарница.
— Это от холода, — заверяю я её, — когда уже будут транслировать показ погибших?
— Скоро, скоро, — хмуро высказывается она. Полагаю, что никто из нас не хочет торопить события, где мы увидим портреты знакомых лиц.
К сожалению, это «скоро» наступает, когда начинает играть гимн Капитолия. Мы с Финч опасливо выныриваем из убежища, чтобы посмотреть на список жертв. На небо проецируются портреты выбывших трибутов. Начинается показ. Третий дистрикт теряет обоих представителей из-за нас с Катоном. Меня захлестывает волна стыда, когда я вижу портрет улыбающейся Эвелин. Значит, профи пережили первый день в полном составе. За ним следует портрет Кристофера — напарника Финч. Она угрюмо вздыхает. Какой-никакой земляк.
Следом идёт Аннели, девушка-ландыш, которую погубили эти жестокие Игры. Теперь вздыхаю я. Седьмой дистрикт и Восьмой потеряли обоих трибутов. Какое облегчение, Седьмые были опасными конкурентами. Но как они ушли? Наверное, Катон постарался на славу. Тихий юноша из Девятого тоже покинул нас.
Значит, Рейчел выжила. Интересно, как? Может, она сразу убралась после удара гонга. Десятым тоже не повезло. Цеп, как и ожидалось, выжил. Рута жива. Значит, семёрку ей дали не просто так. Показ заканчивается фотографией Пита. Это не тот парень, который признавался в любви перед камерами? Который получил восемь баллов? Мне не верится, ведь этот парень был один из явных претендентов на победу наряду с Китнисс. Не повезло так не повезло, как сказал бы Фликерман.
После показа мы возвращаемся в темную пещеру.
— Соболезную, Финч, — я стараюсь выдать это мрачным тоном. На что она весело смеётся. Теперь у меня когнитивный диссонанс.
— Благодарю, теперь у нас есть шанс, — улыбается она. Это довольно печально, но мы ближе к дому с каждым павшим трибутом.
— Просто я думала, что ты расстроишься.
— Крис мечтал меня прикончить с первого дня, так что я рада его смерти. Ты бы тоже обрадовалась, если бы Катон умер.
— Брось, мы же обе знаем, что он будет финалистом, — небрежно отмахиваюсь я, — так что не смею мечтать о таком варианте.
— Верно, — подмечает она и неожиданно указывает в какую-то точку в темноте, — смотри, там серебряный парашют. Может, твой ментор что-то тебе прислал?
С трудом встав, я ковыляю в сторону, где лежит картонная коробка. Я посиневшими руками еле открываю коробку, чтобы посмотреть на вещи, предположительно присланные Брутом. Кусочек бинта, одна таблетка от мигрени и коробок спичек. «Спасибо», — шепчу я, все-таки не подвёл, несмотря на все мои оплошности. Железная поддержка ментора наполняет меня силами для выживания. Я слабо улыбаюсь.
— Что там? — вкрадчиво интересуется напарница. Я ей показываю присланное. Она радуется, увидев спички.
Затем Финч быстро набирает воду в лист дерева. Она протягивает его мне, чтобы я смогла выпить таблетку от мигрени. Потом, сняв куртку, я поднимаю рукав, чтобы заменить промокший грязный бинт. Дальше мы зажигаем спичку и по очереди греем пальцы, чтобы не потерять возможность в таком холоде что-либо делать руками.
— Ладно, на сегодня хватит, — гасит огонёк напарница. Не хочу, чтобы это всё заканчивалось, но выбора нет, потому покорно соглашаюсь.
— Давай спать по очереди. Ты спишь три часа, потом я, — предлагает она. Я соглашаюсь.
Пытаюсь уснуть. Не получается, поэтому просто закрываю глаза и лежу. Никаких видений, никаких галлюцинации, просто мучительная пустота. Через секунду меня будит Финч и говорит, что теперь её очередь спать. К чему, я жутко удивляюсь, как так? Не верится, что несколько часов могут пройти в одно мгновенье.
Но это арена, где я не могу позволить себе капризничать. Либо ты работаешь и сохраняешь договорённость с напарником, либо погибаешь. Я встаю и начинаю сторожить вход в пещеру.
Ливень всё льёт и льёт. В пещере сухо. Плач неба и мерный стук капелек гипнотизируют меня, но я не сдаюсь. Я не могу уснуть. Наоборот, я должна быть сосредоточена. Не могу же я её подвести, когда она столь беззащитна. Да и какое-то жужжание не даёт покоя. Поворачиваю голову налево и вижу, что там летают неизвестные мне насекомые.
Присмотревшись внимательнее, я вижу крупных ос со светящимися фиолетово-бирюзовыми крыльями! На ос-убийц не похоже, ведь выглядят они иначе. Но всё же как человек, жутко боящийся любой живности, стараюсь не завопить.
Потом я медленно подкрадываюсь к Финч. Мне кажется, что моё сердце слишком громко стучит, потому делаю глубокий вздох, чтобы унять тревогу. Помню, как-то меня в детстве ужалила обыкновенная пчела, и я тогда, не сдержавшись, разревелась в голос. Потому не знаю, что может произойти сейчас и какую реакцию я могу выдать.
Наконец добравшись до неё, я начинаю трясти напарницу за плечо. Франческа крепко спит, потому я трясу её сильнее. Финч испуганно открывает глаза, но не издаёт звука. Кивком указываю на стену, где три особи этого вида мирно сидят.
— Уходим, — говорю я с досадой, — что-то они меня пугают, пожалуйста.
