— Это ты воин что ли? — усмехнулся главарь, отходя от Эветты и смачно сплёвывая на землю. — Пигалица какая-то!

Я обернулся. Вмешавшийся стройный мужчина лет двадцати семи, обладающий опрятной коротенькой острой бородкой, и правда не особо-то походил на героя‑защитника. Скорее, это был идеал девичьих мечтаний об утончённых принцах — красавец блондин с добрыми глазами цвета синевы подснежников. Но у него хотя бы шпага имелась.

— Да, я не воин. Я бард Арнео! — гордо ответил незнакомец, да грациозно указал большим пальцем куда-то назад себя. — А вот он — воин.

После этих слов из-за угла дома вышел очень высокий и отменно сложенный мускулистый человек, из-за шрамов на лице похожий на опытного наёмника. Кольчуга на нём недовольно звенела. С недовольством глянул он и на барда, но, что‑то буркнув себе под нос, принялся неторопливо закатывать рукава, обнажая мощные руки. Клинков из-за спины вытаскивать воин не стал.

— Слышь, вы — дрань городская. Я не готов вступаться задаром за девку, но друг мой другого мнения придерживается. А его самого я в обиду не дам. Так что убирайтесь подобру‑поздорову.

Как бы не так! Главарь погрозил шипастой дубинкой. Остальные двое вытащили длинные кинжалы и пошли в атаку. Эветта тут же украдкой подняла камень. Увы, он оказался слишком маленьким, чтобы стать грозным оружием… как, впрочем, и мой ножичек.

До этого мне приходилось защищать только себя, но навыки драк давно остались в прошлом. Я привык к спокойному миру ученичества. И оттого отчётливо запомнил, какое острое возникло удивление — откуда ко мне вернулось неистовство Бешеного из-за принятия ответственности за кого-то другого? А затем всё как в тумане. Воин предпочёл рукопашную. Бард скакал со своей шпагой, как кузнечик, но он скорее играл в фехтование, нежели бился. Эветта старалась причинить хоть какой-то урон поднятым и швыряемым мусором. Лезвие моего ножика сломалось, когда довелось промазать и ударить им о стену дома и… и потому моя тактика стала более примитивной. Я запрыгнул верхом на ближайшего лиходея и, не глядя куда яростно бью кулаками, оторвал ему зубами ухо. Солоноватая тёплая кровь сама полилась мне в горло. Потом зубы с новой силой впились в другую часть тела. И словно дикий зверь, почуявший, что этот противник уже безопасен, лишь тогда я поднял безумный взгляд в поисках новой жертвы.

— Да он его загрыз никак? — искренне удивился бард.

Я осмотрелся по сторонам более осознанно. Двое из троих подлецов сбегали, сверкая пятками. Этот, последний, лежал у моих ног. Эветта подошла к трупу и, глупо пытаясь на ошмётках шеи нащупать пульс, заключила:

— Мёртв.

— Он его убил. Загрыз! Я видел, он его загрыз! — повторил своё изумление бард, но воин только пожал плечами.

— И чё? Собаке собачья смерть. Хватит глаза пялить. Пошли. Стоит уйти отсюда, пока стража свой нос не сунула.

— Арьнен, как же мы пойдём домой? Ты весь в крови, — испуганно пролепетала Эветта, и я осмотрел себя и свои руки. М-да, в таком виде идти по городу было никак нельзя.

— О, всё просто, сударыня! — беззаботно воскликнул бард. Видимо его первый шок прошёл, и он порядком пришёл в себя. — Главное, придумать прекрасную историю и поверить в неё. Давай, Грег, бери пацана на руки.

— Это зачем? — крайне недовольно спросили мы с воином в один голос.

— Скажем, что забрался куда повыше, упал и разбил лицо. Если какой стражник спросит, то ответ его удовлетворит. А в таверне, тут неподалёку, хозяюшка умеет хранить любую тайну. Там можно свой вид в порядок привести и вы, прелестница, сможете спокойно вернуться к себе домой… Могу я, кстати, узнать ваше милое имя?

Бард подскочил к Эветте и прильнул устами к тыльной стороне её ладони. Его губы задержались на коже дольше, чем то дозволяли правила приличия. Сборник мирского этикета мэтр Алхимик принёс вместе с ингредиентами для красок и потребовал тщательного его изучения. Мне такие знания казались лишними, но указание я выполнял. И до сих пор, несмотря на смерть учителя, посвящал этой занудной книге по полчаса в день.

— Эветта, — смущённо ответила меж тем моя подруга. — А это мой брат Арьнен.

— Тонкая веточка. Вам так идёт это имя! А я Арнео. Это означает…

— Бегущий за небесами, — перевела за него Эветта, и бард с восторгом поднял руки вверх.

— Прекрасно! День прожит не зря, коли мне довелось познакомиться с такой удивительной и непревзойдённо умной красавицей!

«Если бы знать, чем всё завершится, то сам бы подошёл и отдал все оставшиеся монеты!» — недовольно пророчески подумал я, отнюдь не испытывая от встречи с Арнео восторга. Но посмотрел на сбитые до крови костяшки на кулаках и отчего-то довольно улыбнулся.

Дальнейший путь прошёл без приключений. Я только на несколько секунд задержался у порога, внимательно рассматривая жилище семейства, к которому спешил. Днём я как-то не особо уделил этому внимание, но дом очень изменился. Яркая вывеска исчезла. Стены следовало штукатурить. Черепицу и крыльцо подправлять… Наверное, стань я подмастерьем Гастона, то остался бы здесь жить. Это мог бы быть мой дом. И моя названая семья.

— О, наш гость вернулся! — выражая щенячий восторг, воскликнула вдовушка.

— Чему ты так радуешься, Аннет? — сурово взглянул на неё отец. — Вдруг он без красок?

— С красками, — я поставил корзину на прилавок, оставшийся в доме, несмотря на нынешнюю ненадобность, а затем протянул Аннет сумку. — И ещё кое с чем. Уверен, кролик в вине, приготовленный по вашему рецепту, украсит любой ужин, сударыня.

— Ого! Ничего себе зверь! — вытаскивая за шкурку огромного домашнего кролика, искренне поразилась она. — Такого на два ужина хватит. Только, чтобы его приготовить, время понадобится.

— Я подожду.

Женщина ушла, оставляя меня с мастером Гастоном наедине. Красильщик уже принялся неспешно доставать из корзины баночки с порошками. Откручивал крышки, принюхивался, пальцами растирал содержимое.

— Довольны?

— Да. Качество хорошее, — заключил он и поинтересовался. — Зайца притащил, чтобы ночевать остаться? Теперь же до начала комендантского часа не сможешь уйти.

На самом деле я всего лишь хотел достойно поужинать, но раз речь зашла о ночёвке, то… а почему бы и нет? Тем более, не так давно Мишель намекнула, что комната здесь найдётся.

— Мысль остановиться на ночь у вас в доме мне нравится. Можете даже особо не утруждать себя, мне хватит и постели на кухне.

— Привык жить у меня на дармовщинку. За два месяца ни единой монеты за постой не заплатил, негодник!

— Так уж сложилось, что с вами я расплачиваюсь исключительно собственными услугами.

— И какую предложишь теперь? За краски-то своя цена имелась, и моя кухня в неё не входила.

— А чего предлагать? Делать надо.

После этих слов я заглянул на кухню и, принеся извинения за вмешательство, забрал из сумки петли и сало. Затем подошёл к двери в кладовую. Осмотр принёс неутешительный вывод. Как-то не учёл я, что никакого инструмента для вытаскивания старых ржавых гвоздей у меня не имеется. А на мой вопрос о клещах прозвучал ответ, что в доме такого отродясь не было.

— Похоже, чтобы починить дверь, придётся сначала её снести как‑то. И хорошо б, чтобы вышли гвозди, а не дерево сломалось. Она насквозь трухлявая, наверное, — с сожалением признался я хозяину дома, внимательно и молчаливо наблюдающему за моими кропотливыми манипуляциями.

Старик с секунд десять никак не реагировал на мои слова, а затем печально вздохнул, качая головой.

— Ремонтник из тебя хоть куда, — заключив так, мастер Гастон распрямил сутулые плечи и добавил: — Пойду я отсюда. Не стану смотреть на это безобразие. Но ты оставайся и твори, что хочешь… Девочки, проводите меня наверх.