Льюис слегка наклонился вперёд, опираясь на лежащие на столе руке.

— Я знал о вашей связи с Райвеном, с самого начала нашего с ним знакомства. Я знал, что ты не была мне верна и продолжала видеться с ним. Ты уже знаешь: вы были женаты достаточно долго. Вы были счастливы… — тут Льюис прервался, он взглянул на что-то за пределами экрана. Райвен видел, как дёрнулся его кадык над расстёгнутым воротом рубашки. — Я не смогу объяснить, почему я скрывал, что мне известно о вас. Были причины… похоже, я струсил. Я не хотел потерять тебя. Наблюдая за вами… — мужчина вздохнул и, накрыв рот широкой ладонью, потёр скулы. — Также я знал, что у Райвена не могло быть детей. Это была одна из причин вашего развода. Ты была слишком молода, ты хотела полноценной семьи и ребёнка от любимого человека, в этом тебя никто не может упрекнуть. Ты всегда была против искусственных методов оплодотворения. Деланей… если бы всё было иначе, ты бы оставила меня, ради него? Я слишком влюблён в тебя, я люблю тебя и нашу дочь…

Райвен улавливал малейшие перемены на лице говорившего. Он слушал Льюиса с всё возрастающим, совершенно иррациональным ожиданием чего-то. Его пульс, обычно неизменный в любой ситуации, слегка участился. Что бы ни хотел рассказать Льюис, они с Деланей были не меньше виноваты перед ним — в том, что все эти годы за его спиной предавались страсти.

— В моё отсутствие ты всегда была с ним. Вы ещё не утратили симпатии друг к другу. Разумеется, вы не предохранялись, потому что угрозы забеременеть не было. Но когда в первый год нашего знакомства родилась Камилла, ты решила убедиться, что она моя дочь. Ты пыталась это скрыть от меня и проделать всё в тайне, но в клинике, куда ты подала запрос на проверку ДНК её и Райвена, работал мой знакомый. Он пошёл против закона, чтобы изменить результат теста. Я попросил его об этом. Он был мне давно должен. Это было непросто, но он согласился, отчасти тут помогли способности музы, которые я использовал направо и налево в собственных целях. Настоящий отец Камиллы — Райвен, она его дочь. И несколько месяцев назад у неё проявились его способности. Она послушалась меня и никому о них не рассказала. Я полагаю, это только начало её роста. Я знал, что у муз способности проявляются в детском возрасте, а потом стремительно развиваются. У Камиллы этот талант появился в восемь. Я не говорил ей, откуда в ней такая сила. Прости, но, боюсь, раскрыть ей правду придётся тебе, если только я не буду в состоянии. В следующем видео я подробно опишу, что она умеет, у меня даже снято несколько доказательств, чтобы убедить вас с Милой. Райвен, скорей всего, попытается стереть память и ей, и мне. Я забуду всё, даже результаты злосчастного теста ДНК, как и человек, который работал над ними. Вероятно, Камилла точно также утратит все воспоминания о своём биологическом отце, поскольку она отчасти человек. Сила, которая заложена в Райвене, поистине поражает, и если хотя бы часть передалась его дочери… Я люблю Камиллу, как собственную дочь. Я не хотел отдавать своего ребёнка ему. Но я вынужден мириться с неизбежным. Она заслуживает право знать, кто она. Райвен поможет ей обрести уверенность, сможет научить её всему, что необходимо, он знает это лучше, чем я. Наверное, только любовь к дочери заставила меня взглянуть правде в глаза. Желание её защитить подтолкнуло меня нарушить эту тайну. Камилла родилась от большой любви. За столько лет… Райвен говорил, что у муз редко рождаются дети, а у союзов людей и муз ещё реже из-за несовместимости крови. Камилла уникальный случай. — Льюис потёр лицо и обессиленно откинулся в кресле. — Райвен не знает. Он также не знает, что я не испытываю ненависти к нему за то, что со мной произойдёт. В конце концов, я сам дал своё согласие. Я желаю ему только счастья. Ты уже и не помнишь, но его жизнь намного тяжелее… опаснее… А я обязан ему всем, даже наше с тобой знакомство — это его заслуга. Я находился в тюрьме из-за врачебной халатности — тогда я был доктор так себе — он вытащил меня и стёр память всем тем, кто знал об этом. Мой дом, как и моя жизнь, в тот момент просто разваливались — он помог мне подняться на ноги. Я не говорил об этом даже тебе. Он достоин самого лучшего. И частичная потеря память — это лишь малая плата за его труд. Райвен всегда с теплом относился к Камилле, он будто бы на подсознательном уровне чувствовал родство с ней. Я даже не могу представить его реакцию… — тут Льюис усмехнулся, и вокруг глаз появились неглубокие морщины. — Не беспокойся, я уверен, он направит свой гнев в правильное русло, и не причинит мне вреда. Я сохраню результаты экспертизы. Ты получишь их вместе с моим дневником. Если ты не захочешь поверить мне, то, может быть, эта бумага убедит тебя.

Льюис напряжённо вглядывался в камеру, будто ждал ответа невидимого собеседника. Неожиданно он обратился к самому Райвену, и в его словах слышалась теплота.

— Ты смотрел на Милу как на дочь, которой у тебя никогда не было. Я ревниво наблюдал за вами двумя. Взгляд отца, знаешь ли… я всегда знал, с кем общается моя девочка. Пытался принимать участие в её жизни. Знаю, что ты сейчас думаешь… я редко бывал дома.

Льюис утёр глаза и быстро отключил камеру.

Осознав, что не дышал последние минуты три, Райвен сделал глубокий вдох, впитывая аромат цветущих растений за распахнутыми окнами, выходившими на две стороны света.

Экран планшета потух.

Он просидел за столом до самого рассвета. Солнце уже начало припекать спину через тонкую рубашку. Время от времени он прикрывал глаза, чтобы навести в голове подобие порядка, но потом мысли всё равно рассредоточивались.

В конце концов, он не выдержал и, резко сдвинув стул, поднялся, решив прогуляться.

Он быстро шагал по оливковой роще, скрываясь ото всех за ветвями деревьев. Иногда его настигало солнце, и тогда он останавливался, жмурясь. Каждую клетку его организма обволакивало тепло.

Всё, о ком он мог думать, — была Камилла.

Стёр память собственной дочери-полукровке, обладающей его способностями и слабостями людей. Маленькая девочка поделила то прекрасное и сильное, что было в них с Деланей, поровну. Она была олицетворением их любви.

Он прошёл не меньше мили, прежде чем смог успокоиться, и тогда, улёгшись в траву, Райвен накрыл лицо и рассмеялся. Его громкий смех вспугнул птиц с деревьев, а он всё хохотал, не в состоянии остановиться. Кажется, у него даже слегка поднялось давление, что заставило его смеяться ещё больше. Из глаз потекли слёзы. Он пытался побороть эмоции, но не мог справиться со своим счастьем.

***********************************************************************************************************************

Эпилог я выложу на майских, постараюсь в начале мая, про текст помню, не забываю)

Всех с наступающими, пускай они порадуют теплом, солнцем, хорошей компанией и разнообразием впечатлений!

С любовью,

Автор

На небо наползала огромная туча: не самая благоприятная погода для посещения кладбища. Но, несмотря на скорый ливень, вокруг было немало желающих посетить могилы близких.

Вдвоём с Райвеном они остановились напротив могилы Добролесны. Выказывая дань памяти и уважения, мужчина принёс на могилу букет белых цветов. Эспер заворожённо наблюдал, как Райвен приседает и кладёт букет Тщательно подобранные белоснежные цветы нескольких видов смотрелись до того богато и красочно, что смогли украсить и, казалось бы, придать немного света, даже такому скорбному месту. Бледное солнце осветило лепестки, наполнив их сиянием.

Могила, где упокоилась душа Добролесны, находилась в новой части старинного католического кладбища в Лондоне — именно в этом городе Дэбби родилась, здесь жила большая часть её родни, в том числе тётя с дядей и младший брат.

Райвен уже упоминал когда-то, что род Лорак десятилетиями тесно взаимодействовал с сообществом муз, зная про этих существ предостаточно.

Добролесну похоронили со всеми почестями, достойными самих муз. Семье Лорак была выплачена крупная сумма. Пока они с Райвеном медленно шли по кладбищу до её могилы, мужчина рассказал про все возможные почести и заслуги, которые присваиваются людям, доблестно проявившим себя. Было доказано, что Дэбби в течение всего времени была предана новому директору, обвинение в её пособничестве заговорщикам было опровергнуто судом. Она внесла немалый вклад в исполнение замысла Райвена и пала жертвой в борьбе с предателями, что стало достаточным основанием для присуждения ей посмертного звания героя. Дэбби рисковала жизнью ради музы и ради компании и заслуживала того, чтобы её помнили.