Раскрыв рот я хотел было спросить, было ли фон Альцу так же погано, потом вспомнил, что во-первых было, а во-вторых он все равно не ответит.

— Видимо, я скоро присоединюсь, так что не скучай. Ставку показали час назад, ровно в полдень. Завтра обещают хорошую погоду. Фриц сделает отличные кадры, не то, что ночью. Да, меня снова заявили отдельно. И да, ставка только в центральном очаге, а заводской словно бы решил отдохнуть. Как ты и писал – один из способов неизвестной сволочи показать, что именно он управляет всем этим. Ну вот, показал.

Я снова оглянулся. Тихо, никого.

– Что там дальше — возможность менять состав ставки, так? После чего его или ее уже не будут убивать на месте, потому что такое знание слишком важно. А я бы все равно убил. Ладно, не прощаюсь. Тебе не надо, мне не надо. Бывай.

Обратно я шел под конвоем. Мобиль ехал шагах в двадцати за мной, не мешая прогуливаться, но и не отставая.

Итак, что же у нас впереди? Приказа так и не прозвучало, значит, придется держать слово и взламывать арсенал. Не думаю, что по мне станут стрелять. Но открою я двери, а что дальше? Набрать охапку стволов и пойти на улицу, раздавать прохожим? Возьмите, люди, защитите себя? Нет, это должно быть организовано, причем теми, кто умеет и знает, как все делается правильно. Нужны помещения, где все складируют, нужно оповещение, нужны списки, транспорт, контроль, охрана. Инструкторы, наконец! На окраине это все есть, но ведь без согласия коменданта получится настоящий бунт. Или паукам того и нужно? Да ладно, не самоубийцы же они? Хотя всякое бывало под Единством. Сложно как все...

Ладно, остался последний вариант – устрою провокацию. Потому что иначе все сделают вид, что ничего и не нужно делать. То есть иду в бокс, беру доспех и начинаю ломать двери арсенала. И пусть там еще две, кажется, до собственно склада — ломать стану первую, напоказ. А потом по обстоятельствам. Покричу, может действительно в карцер попаду. Раз обещал, надо выполнить, а вот результаты не от меня одного зависят. Наверняка уже готовы люди, которые подхватят сказанное. Или которые меня закопают окончательно.

Дальше я шел не думая, что делаю и как это делать. В какой-то момент осознал, что ноги мне еще понадобятся. Вообще надо завязывать с этой глупостью "зачем жить, если завтра умирать". Живой, есть цель, есть средства – ну так хватит ныть. Сам ведь знаю, теперь, что у того же Дитриха бывало куда как похуже. Чувствую себя пилотом в мясном доспехе? Ну так надо это использовать!

Вздохнув, я остановился и попытался сосредоточиться. Продержаться еще день, и станет легче...

Мобиль подъехал по первому знаку и хорошо, что водитель попался неразговорчивый.

В нашем боксе ничего не поменялось.

— Джек, все в порядке?

– Без происшествий. Доспехи в порядке, чужие не заходили. Старший техник передал, что их работа закончена.

— Гоф не забегал?

— Не видел уже дня два.

Это хорошо. Наверное. Я посмотрел на сержанта; все-таки было непривычно, что взрослый опытный человек считает меня своим начальником:

– Готовься, завтра идешь как мой оруженосец.

Рилман вытянулся:

– Я готов, сэр!

Кивнув, я спросил на всякий случай:

-- Не передумал? Какой комплект берешь?

– "Гоплит", конечно. Я тренировался под него, и обязанности техника выполнять не помешает. – Первый вопрос он проигнорировал. Что же, если человек так хочет в ставку, то зачем мне его удерживать?

Ладно, теперь надо бы найти способ всерьез поговорить с кем-то из тех, кто хоть что-то решает... Хотя, зачем что-то придумывать? Мне нужно заставить их реагировать, так почему бы не пойти по самому легкому пути?

– Джек, подожди две минуты, а потом передай дежурному, что я пошел ломать двери арсенала.

– Майс?.. Что ты задумал?

Я, не слушая, сделал шаг назад с левой и привычно выслушал рапорт нулевки. Может, вколоть себе чего-нибудь, для решимости? Не, лучше не буду, а то переклинит мозги, потом разгребай.

В коридорах на меня смотрели с некоторым удивлением, тем более, что шел я не на полигон. Наверняка уже доложили, надо спешить, чтобы не перехватили по дороге – тогда все сведется к болтовне, а мне нужны действия.

Часовым в дежурке у ворот арсенала оказался совсем молодой парень, может года на три старше меня. Выскочив и прослушав мое требование он долго подбирал слова, но ограничился самым простым: замотав головой выдал стандартное:

– Сэр, я не могу вас впустить.

Кивнув, я согласился:

– Я понимаю, боец. В этом случае я начинаю ломать ворота. Пожалуй, тебе стоит открыть огонь.

Часового это напугало еще больше. Хотя кобуру он машинально пощупал.

– Сэр...

Я поднял руку, заставив его дернуться, и показал на коммуникатор:

– Вызывай.

А сам подошел к воротам. Так, ничего особенного, тем более, что там дальше опускающаяся решетка. Самое большое, я смогу проломить дыру, за что меня посадят под арест. Аж до завтра, очень страшно. Но что скажут люди? Это ведь главное – точнее, главное чтобы люди узнали, что вообще происходило. И почему именно так. "Очоа пытался добыть оружие, но ему не разрешили и арестовали" вполне может превратиться в "пьяный пилот разнес пару стен и его отправили отсыпаться". Мне нужны свидетели, причем такие, которые не станут молчать. Но где их взять здесь, в казармах?

Нужен шум. Как можно больше шума, чтобы все начали задавать вопросы. Чтобы нельзя было все решить в задних комнатах и уютных кабинетах. И кричать должен не только я. Впрочем, стрельба тоже сойдет. Хотя вряд ли, не накануне боя и не по тому, кого заявило Единство.

Подумать только, какие у меня связи!

Размахнувшись, я ударил левым манипулятором по створке. Металл прогнулся, что-то затрещало, но и только. Еще бы, я ведь даже не в полную силу! И-рраз! И-два!

Появившаяся тень веселья не отвлекала, я старательно отслеживал действия окружающих и по монитору, и через визоры. Кто-то выскочил из главного здания, многие глазели в окна, но по плацу никто не бегал. Даже часовой заскочил в дежурку и оттуда что-то говорил по связи, поглядывая в мою сторону.

Что-то они медленные какие-то. И-семь! И-восемь! Давайте шевелитесь уже, я почти пробил дыру. Интересно, кого пошлют меня утихомиривать? Если просто дежурного офицера, то придется ломать дальше. Две-три "тени" смогут меня отконвоировать в карцер... ну, четыре точно справятся: уведут в фазу и передадут по цепочке, так иногда выносили из-под огня. А если простых бойцов выведут? Это хуже, не драться же. И – сколько? Ладно, начнем сначала – и-раз!

В очередной раз оглянувшись, я понял, что сорвал главный приз.

– Очоа, что ты творишь?!

Пошевелив пальцами манипулятора и убедившись, что кроме содранной краски нет никаких потерь, я повернулся.

– Мы же говорили об этом, советник. Или раздачу оружия начинаете вы, или это сделаю я.

– Ты в курсе, как это называется?

– "Конфискация оперативником Стражи материальных средств" – ну и так далее. Формулировку я записал, но учить не стал.

Виз встал рядом, но задирать голову ему не понравилось и советник отступил на шаг.

– Хорошо, что ты хочешь?

– Я уже сказал. И вы это слышали.

– Наводнить город оружием?

Похоже, он меня провоцирует.

– Советник, вы дурак?

– Мальчишка, ты что...

Сделав шаг я навис над ним:

– Заткнись уже! Мне плевать на вашу возню, что в Совете, что с окраинными пауками. Я хочу быть уверен, что когда меня убьют, рядом с моей мамой будет кто-то, кто ее защитит.

Виз пожал плечами:

– Это легко решается...

– И со всеми, кого я знаю. Школа, улица. Город.

– Майс, ты не понимаешь...

Зрителей вокруг было достаточно. Пожалуй, пора.

– Я? Не понимаю?! Я понимаю все! – Нулевка переключила внешние динамики на максимум. – Я понимаю, что завтра сдохну и не смогу защитить свою маму! А ты не даешь мне сделать – ничего!