Вздохнув, я согласился:

– Давайте.

Издевались надо мной в четыре руки. Кажется, они красили не пряди, а каждый волос. Меня мучили, дергали за волосы, пшикали всякой вонючей дрянью, а главное – болтали. О том, как хорошо, что мы победили. О том, как это здорово, что мы такие сильные. О том, что Винс такой лапочка – он действительно любит танцевать? – и прямо как картинка. О том, что фон Альц типичный суровый герой, но его прическа все-таки устарела лет на двадцать. О том, как было страшно, когда упал барьер. О том, что она сегодня вечером совершенно свободна. О том, что у нее есть подруга, если что. О том...

Мне почему-то стало чуть спокойнее. Эта суета очень напоминала мамину, я даже в какой-то момент отключился и просто сидел, пропуская все сказанное мимо ушей. Девушки, на удивление, это поняли, начав разговор между собой.

Когда меня разбудили, в зеркале отражался кто-то года на три старше. И эта прическа вполне могла развиваться. Пока я недоверчиво вертел головой, специалисты гордо наблюдали за результатом, а потом дружно отказались брать плату. Причем явно были готовы обидеться на попытку засунуть деньги в стаканчик для типсов. Попрощался, вышел. На улице сообразил, нашел через два квартала магазин с цветами, послал им по букетику. Это не я такой умный, это в книжке одной было.

Серость вокруг слегка развеялась, не до конца, но уже не то, что утром. Удивляясь собственной наглости выставил руку, тормозя полицейский мобиль. Они тоже удивились, но узнали, так что до казармы я ехал с комфортом. А главное – в безопасном одиночестве. Никто не приставал, не восхищался, не обзывал меня странными кличками.

Совсем без приключений дойти до своего бокса не удалось. Словно нарочно меня вывело навстречу высоченной и здоровенной фигуре. Причем знакомой – Ханна Циммерман, единственная женщина-пилот тяжелого "рыцаря". Спортсменка, конечно, и модель. С округлостями у нее так себе, но рост побольше моего. Прошла мимо, даже не кивнула. Как там Дитрих говорил – набирают безопасные очки? Ну, эта вряд ли за безопасностью, у нее пунктик насчет того, что женщина-рыцарь ничуть мужчинам не уступает. Видимо, услышала, что здесь в ставке тяжей заявили, вот и прибежала. Вот же, и эта тоже блондинка...

Дойдя до бокса я сел прямо на верстак и задумался. Вот воображал я себя рыцарем, мечтал о том, чтобы лэнс в руке, верные друзья за спиной, а впереди те, кого мы сокрушим. И вот я как бы уже. Не всерьез, конечно, просто по везению, или невезению, тут как посмотреть. Но уже. И где все то, о чем я мечтал? Доспех вон стоит... кстати, надо все-таки узнать о его прежних пилотах, пусть техники Дитриха уже и разобрали все, и проверили. Ладно – вот я рыцарь. Дальше-то что? Бой это ладно, выбора не было, но теперь как жить? Снова в бой? Почему Единство меня нарисовало? Зачем я ему? Почему именно я?

Проклятое "почему" вертелось в голове как горох в погремушке. Дедушка такую делал. А теперь что?

Вздохнув, я с силой растер лицо, пытаясь стянуть то серое, что мешало думать и жить. Действительно, хоть в доспехе сиди. Там микроклимат, аптечка, все условия для жизни. Никаких любопытных, никаких вопросов. Страшно до чертиков, зато все понятно: и что делать, и кто виноват.

– Майс?

Голову я поворачивал с усилием.

– Леннар? Что-то нужно?

– Да, у меня тут куча всего. Думал, ты больше дома пробудешь.

Вот надо еще маме позвонить. Извиниться, меня ведь до завтра отпустили. Она поймет, наверное.

– Некогда отдыхать, надо тренироваться.

Встав, я начал раздеваться, оглядываясь в поисках пилотского поддоспешника.

– Тренировки начнутся завтра, это рекомендация врачей.

– Много они понимают...

Я застрял ногой в штанине и запрыгал.

– Майс, сейчас лучше отдохнуть.

– Отдых сейчас – это проблемы потом.

– Сегодня другая работа. У меня куча заявок на встречу с тобой.

– Какие еще встречи?

Где комбинезон? Куда его запрятали?

– Майс, раз в день у тебя должна пройти встреча с горожанами.

– Нахрена?

– Это твоя работа. Это нужно городу.

– Городу нужней, чтобы я мог нормально драться, а не языком болтать. Лучше потренируюсь лишний час, чем эта дурь.

Леннар не ответил. Постояв минуту рядом и понаблюдав, как я с чертыханием пытаюсь расправить перекрученные бинты, он куда-то тихо смылся. Вот и правильно. У меня восемь дней на то, чтобы хоть немного догнать настоящих, а не случайных рыцарей. Надо тренироваться, потому что от этого слишком многое зависит.

Как у меня получилось? Вот как? Это же не муви и не одна из книжек Биби, в которой ты обязательно герой и у тебя все просто обязано получаться. Один раз нам повезло, но второй раз... ну не знаю. Я, и вдруг работаю щитом и лэнсом как настоящий профессионал? Ни одного выстрела мимо, ни одной сбитой пластины с доспеха? Не просто везение – чудо! Но чудеса не случаются по требованию, а значит надо их чем-то подкрепить. Сегодня похожу в доспехе, надо проверить как там насчет ноги, действительно приволакиваю? Вроде нормально все, я же только что по городу шел. Потом пройтись по всем ката, понять возможности доспеха. Да, реального опыта нет, но я помню описания и требования. Вот как раз есть время понять, что имелось в виду, а потом спрошу фон Альца и справню. Мало знать, нужно понять и на практике применить эти знания. Значит, переходы и развороты, работа механики ног. Потом на полигон и калибровка, и еще надо разобраться с боевым монитором и настройками нулевки. Это все я могу один, а завтра начну спрашивать у рыцарей и техников.

Итак, с левой...

– Очоа.

Да чтоб вас всех!

– Советник.

Леннар заглянул в бокс и закрыл дверь с той стороны. Мы с советником Визом остались одни.

– Ты почему не отдыхаешь?

– Не устал.

– Врешь. Оба рыцаря сейчас отдыхают, как и вся команда ставки. Тебе тоже дали сутки для этого.

– Уже отдохнул.

– Парень, в чем дело?

Судя по тону просто послать его не получится. Придется объяснить:

– Я слишком мало умею. Надо тренироваться. Всерьез, без всех этих глупостей с встречами и отдыхом во время беды.

– Ты нарушаешь предписания специалистов. Даже мне видно, что тебе гораздо лучше будет посидеть в тенечке с книжкой. Какой-нибудь приключенческой, легенькой.

– Советник, я в порядке.

– Снова врешь. И если ты не прекратишь заниматься хренью, я прикажу арестовать тебя и запереть в карцере. Чтобы ты выспался перед обязательной встречей жителей одного из районов с защищающим их героем.

– Пустая трата времени.

– Я так не считаю. Потому что читал заключение врачей и вообще больше тебя понимаю в жизни.

Он располагающе улыбнулся и продолжил:

– Ты сейчас отходишь от горячки смертельного боя. Лекарства это лишь подпорка, настоящую работу проделывает твой организм. И нет ничего лучше чем общество поклонников, пришедших пообщаться со своим героем.

Я не выдержал:

– Но я не герой! Меня достало, что все считают меня каким-то...

– Потерпишь! Сядь!

Сжав зубы, чтобы не выругаться, я сел на верстак и приготовился к очередной нотации. Сколько их уже слышал...

– Перестань думать только о себе. Город в карантине. У нас здесь, если забыл, полноценное Единство на двух очагах и впереди минимум две атаки. Людям нужно хоть что-то, чтобы не сойти с ума от ожидания! Если ради их спокойствия нужно, чтобы ты изобразил рыцаря, то это меньшее, на что можно пойти. Им хочется видеть героя, который их спасет... Молчать! Ты станешь таким героем, уж будь уверен!

– В моем контракте это прописано? – Я буркнул это лишь из чувства противоречия, и советник понял.

– Надо будет – пойду к коменданту и заставлю его воспользоваться властью ради изменения твоего контракта. Майс пойми – ты один из них. Эта девочка, Месс, от радости, что выжила, изобразила тебя чуть ли не полубогом, щелчком пальца разбивающим по Двойке за раз. Простой парень с рабочей окраины, из неполной семьи, понятный и привычный, стал героем. – Он внимательно посмотрел на меня, но возражений не дождался и кивнув продолжил: – Две недели тебя делают едва ли не основной фигурой в этой заварухе. Если ты думаешь, что основная драка идет там, за щитами, то ты ошибаешься. В городе куча народа и если они решат наделать глупостей, то до следующего раунда мы можем и не дожить. Сами друг-друга поубиваем, как это уже было в других городах. Мы поставили на тебя. Я поставил на тебя! Ты – не просто школьник в старом доспехе, ты олицетворение нашей готовности побеждать. И людям нужно видеть тебя. Живого, близкого и понятного. А тебе, поверь, нужно видеть тех, ради кого ты идешь туда.