Молниеносно зарождающуюся панику прерывает сигнал будильника и я резко вскакиваю на кровати. Один и тот же сон, который преследует меня каждую ночь весь последний год. Грудь сковывает дикая боль, я не могу сделать ни единого вдоха. Падаю на подушки, цепляясь руками за волосы, и плотно зажмуриваю глаза, чтобы избавиться от образов, мелькающих калейдоскопом в хаотичном порядке. Столько разных воспоминаний, просто беспорядочные картинки, поочередно сменяющие друг друга у меня в голове. Некоторые из них настолько реальны, что возникает ощущение иллюзии происходящего. Что все это не по–настоящему. Нет холодной постели и одиночества. Нет боли в груди и беспорядка в личной жизни. Это всего лишь дурацкий сон.

Но реальность дает о себе знать сигналом телефона, уведомляющем о полученном сообщении, наверняка от Дэвина. Удостоверившись, что там ничего важного, отбрасываю телефон в сторону и поднимаюсь с постели. Иду на кухню заварить свежий кофе, чтобы окончательно проснуться.

Делая глоток ароматного напитка, вспоминаю события прошлого года. Как Кэтрин выписали из больницы, как круглосуточно стоял под окнами ее дома, преследовал ее, подобно сталкеру, не решаясь подойти ближе. Вскоре она сменила квартиру, и сняла небольшую комнатку на крыше у пожилой семьи. Дом находится на берегу океана, и Кэт часто гуляет по набережной, или сидит у кромки воды, прямо на песке, и делает наброски в альбоме, который всегда носит с собой.

Вот уже почти год, как она пишет изумительные картины и продает их через интернет, чтобы было на что жить. А я их покупаю, все до одной, но всегда под разными именами. Не хочу, чтобы она знала, что именно я теперь ими владею. И не хочу, чтобы ими владел кто–либо другой. Потому что это ее душа. Таким образом рядом со мной всегда находится частичка Кэтрин. Часть ее мыслей и воспоминаний.

Календарь меняет день за днем, а я следую за ней подобно тени, наслаждаясь ее перевоплощением. Как изо дня в день Кэт становится все увереннее в себе, как на ее лице все чаще появляется беззаботная улыбка.

Наблюдаю со своего обычного места, как никого вокруг не замечая, она проходит за столик в кафе, за которым мы когда–то с ней сидели. Она садится только на это место и только лицом к океану. Каждый раз, когда к ней кто–то пытается подсесть или познакомиться, она вежливо отказывается, а я готов в любую секунду сорваться с места и разорвать в клочья очередного нахала, который позарился на мое. Но вовремя себя останавливаю, понимая, что сделаю только хуже. Еще не время.

Я уже потерял счет времени, сколько закатов мы встретили вместе, хоть и на расстоянии. Она никогда не видела меня, хоть и периодически оглядывалась в поисках преследователя, явно кожей ощущая мой взгляд. Стараясь быть для Кэтрин невидимым, я был частью ее жизни последний год, а она частью моей. Так могло продолжаться вечно, пока одним вечером она, как обычно, не приходит на свое привычное место. Сегодня целый день шел дождь, и посетителей в кафе совсем нет. Мокрые стулья и столики не располагают к отдыху, но Кэтрин не изменяет своему расписанию дня, вне зависимости от погоды. Как всегда, садится лицом к океану. Несмотря на прохладный воздух, на ней легкое желтое платье, точно такого же цвета, как и в ночь нашего знакомства. Ее волосы цвета темного шоколада развиваются на ветру, закрывая лицо. Она то и дело поправляет непослушные локоны, но они и дальше продолжают свой веселый танец. На этот раз с ней нет ни альбома, ни карандаша, что довольно странно. Кэтрин сидит так несколько часов, просто наблюдая за волнами, которые сегодня необычайно большие, учитывая бушевавший целый день ветер.

Смотрю на мою девочку во все глаза и не могу оторваться, каждый раз вижу ее как в первый раз. Сегодня она необычайно красивая, выглядит умиротворенной и беззаботной. Несмотря на то, что последний год она стала другой, именно сегодня что–то в ней изменилось. Что–то, что я пока не могу распознать. И когда на фиолетовом небе проясняется яркая радуга, она улыбается. Блаженно, благодарно, с наслаждением вдыхая соленый воздух полной грудью. И я понимаю, что это конец. Она счастлива. Что бы ее не держало, оно, наконец, отпустило.

Не дождавшись ухода Кэтрин, покидаю свое убежище в последний раз, зная, что больше никогда сюда не вернусь. Без тени сомнений и сожаления. Нужно двигаться вперед, навстречу своему счастью.

Без промедления и не задумываясь, я подхожу к ее столику. Кэтрин удивленно поднимает на меня взгляд, абсолютное замешательство читается в ее глазах. Сегодня она видит меня первый раз. И я ее тоже.

— Привет, меня зовут Доминик, — представляюсь незнакомке и она улыбается. — Позвольте присоединиться к вам.

Сегодня начинается новая глава. Началась жизнь длинною в целый мир.

— Привет, меня зовут Кэтрин, я буду только рада этому.

Год спустя.

Кэтрин

— Волнуешься? — вырывает меня из размышлений Ник, вошедший в ванную комнату.

— Еще бы, — надеваю серьги с изумрудом, подарок любимого мужчины, которые идеально подчеркивают цвет моих глаз. — Ведь это моя первая в жизни выставка. — Еще раз скептически оглядываю себя в зеркале и остаюсь довольной. Бежевое платье футляр, черные туфли на каблуке и такого же цвета сумочка дополняет мой сегодняшний образ. Макияж приближен к естественному, волосы собраны на макушке в высокий хвост. Ничего необычного и пафосного, не хочу выделяться.

Моя первая выставка. Целый год я писала картины — закаты, рассветы, изображала эпизоды с моего прошлого и рисовала картинки будущего. Мои страхи, планы и мечты. Некоторые из этих картин я продавала, но большую их часть, самую интимную, оставляла себе. Тогда мои работы были выполнены в основном из оттенков серого, сейчас же я пишу исключительно цветными красками.

В тот день мне пришло письмо, которое я не ждала. От человека, которого не хотела знать. От Кристофера. Оказалось, что после выписки из больницы он был помещен в психиатрическую лечебницу, где он пребывает по сегодняшний день. В письме не было ни угроз, ни обещаний расправы, ни каких–либо негативных эмоций. Это просто был очередной этап психотерапии, где ему нужно было попросить прощения у человека, которого он когда–либо обидел. Странно, что он выбрал меня. Я достаточно долго искала ему оправдания и доказательства его невиновности, но все тщетно. Перечитав письмо несколько десятков раз, изучив каждую букву, я поняла, что не смогу его простить, никогда, как бы не старалась. Может быть это и жестоко, но по–другому не могу. В итоге, я его не простила, я его забыла.

Возвращаюсь в реальность, и мой взгляд останавливается на пухлых губах Ника, вызывая воспоминания о прошлой ночи и сегодняшнем утре. Господи, что он делал этими губами… По моему телу пробегает знакомая дрожь и я едва сдерживаю стон.

— Если ты продолжишь на меня так смотреть, мы точно никуда не поедем в ближайшие несколько дней, — улыбается Доминик и подходит ближе. Обнимает меня со спины, прижимая к своей эрекции, и я уже просчитываю сколько у нас есть времени, чтобы не опоздать.

 — Я же пошутил! — смеется он, отстраняясь от меня и глядя на мое разочарованное выражение лица. — Но обещаю вечером исполнить любой твой каприз, — рокочет мне на ушко хриплым голосом и я млею.

Снова смотрю на часы, мне уже не нужна ни выставка, ни ужин, ничего — скорее бы все закончилось, чтобы оказаться с ним в одной постели.

— Я обязательно придумаю сегодня что–нибудь пооригинальнее, — подмигиваю я ему.

 В машине мы едем молча, каждый погружен в свои мысли. Ник нежно поглаживает мою кисть пальцем, а моя голова покоится у него на плече.

— Все пройдет хорошо, вот увидишь, — успокаивает меня он. Но не только выставка причина моих переживаний.

Несколько недель назад на меня напала ностальгия по прошлой работе. Строительство и оформление домов. Ник тогда задерживался на встрече, и я решила похозяйничать в его кабинете и посмотреть какой проект он сейчас ведет. Но едва открыв ящик его стола, я лишилась дара речи. Там лежала небольшая квадратная бархатная коробочка. Не сумев справиться со своим любопытством, я открыла ее, о чем сразу же пожалела. Там лежало обручальное кольцо с бриллиантом! О чем я только думала, когда рылась в чужих вещах? Услышав, как хлопнула входная дверь, я быстро спрятала находку на место и пошла встречать Доминика. Естественно, ничего ему не сказав. Но теперь каждый раз когда он зовет меня по имени или что–то достает из кармана, у меня замирает сердце. Ведь все хорошенько взвесив я поняла, что это именно то, чего я хочу. Целиком и полностью принадлежать ему.