— Генма. Проверь внешние посты и смени охрану.

Кареглазый, высокого роста альфа, кивнув, поспешно выскользнул наружу, аккуратно прикрыв дверь. А Какаши повёл рукой в сторону кабинета. Едва Гаара прошёл внутрь, Какаши вошёл следом. И никто не посмел остановить Канкуро и Кибу, прошедших туда последними.

— Не надейтесь, что эта встреча повысила ваш статус в моём отряде.

Едва двери, украшенные мрачными иероглифами, обозначающими битву Добра со Злом, плотно закрылись, Какаши встал в своей излюбленной позе, скрестив на груди руки, и выжидающе посмотрел на молодых людей. Киба не выдержал первый:

— Да что с вами всеми такое!

Его рука сделала полукруг, и обвиняюще ткнулась в сторону безмолвного Гаары, чьё лицо, освещённое отблеском зажжённого камина, выглядело странно-умиротворённым. Переведя дыхание, Инудзука горячо заговорил:

— Я знаю, вы не доверяете незваным гостям, но, чёрт возьми, это же наш Гаара!

В голове Кибы вдруг мелькнули давно забытые картинки из мирной жизни. Однажды он стал свидетелем, как один нерадивый водитель, во время гололёда, не справился с рулём и наехал на пешехода … Он помнил, какой крик, и шум тогда поднялся, как суетился водитель, среднего возраста, полноватый альфа, и как примчалась «скорая», как все ахали и охали, пока беднягу, испуганного бету, у которого оказалась

всего-навсего сломана нога и вывихнута рука, погружали на носилки. А тут! Плюнув на всё, Киба подскочил к Гааре и, не обратив внимания, как тот напрягся, принялся лихорадочно ощупывать того … пока не оказался отброшен к камину и едва не упал в огонь. И, судя по всему, это сделал Гаара! Руку обожгло искрами. Потрясённо зашипев, Киба в недоумении повернулся:

— Что …

И замер, уже не зная, что думать. Гаара стоял, чуть отклонившись назад, держа перед собой меч.

— Оружие?! Ты … мы …

— Гаара!

Канкуро осторожно шагнул в сторону камина, помог Кибе отойти на безопасное расстояние.

— К сожалению, — констатировал Какаши, — он считает всех своими врагами. Всех в Долине. Ведь так, Гаара?

Киба посмотрел на Канкуро:

— Ты знаешь, о чём говорит Какаши-сенсей?

— Я знаю.

Хриплый голос омеги заставил братьев вздрогнуть. Но одно то, что он заговорил, немного разрядило обстановку. Хатаке медленно поднял обе руки. Ладонями вверх, чтобы подтвердить чистоту намерений:

— Если бы я хотел обратного, и это было бы действительно так, я не пригласил тебя, Гаара-кун, в кабинет. Для переговоров.

— Он же ранен, — не выдержал Киба, раздражённо стряхивая с плеча руку брата.

Гаара впервые улыбнулся, не злой, а довольно миролюбивой улыбкой. Почти как той, какой он улыбался в далёком прошлом. Также медленно опустил отливающий серебром клинок, воткнул в пол и расстегнул комбинезон. Ровно на ту часть, где одежда была забрызгана кровью.

— Это …

— Не моя кровь, — Гаара посмотрел на Кибу, неожиданно кивнул тому и кивнул Канкуро, давая понять, что узнаёт в них своих братьев, — Какаши-сан.

Какаши отошёл к окну. Посмотрел туда, где виднелись очертания ночного неба, тяжело оперся о подоконник.

— Асахари Ягура-сама много лет сожалел о том, что поддался предрассудкам.

Канкуро удивлённо посмотрел в сторону командира:

— Причём здесь мой … наш с Гаарой отец?

Несмотря на то, что за время отсутствия Гаара очень изменился, и тело утратило изящество, став каким-то непривычно жёстким, натренированным, неведомые боги, видимо, хранили их отото. Подросток превратился во взрослую, красивую омегу. Во всяком случае, лицо Гаары, освещённое неровным пламенем танцующих всполохов пламени огня в камине, так напоминало того, кого они все потеряли … пока ушей ошеломлённых переменами альф не коснулся презрительный смех:

— Думаю, Какаши-сан, как командир Лесного отряда, знает это от Ягуры-самы. Причину, почему много лет назад случилась та авария.

Киба и Канкуро переглянулись. По официальной версии, Гаара, которому разрешили окончить курсы вождения, не справился с управлением на том повороте. По ещё более официальной, «закрытой»…

— Тебя … убили волки.

Сглотнув, с усилием выговорил Канкуро.

— В стенах ̀этого дома, — неожиданно заговорил Киба, — это враньё выглядит так же, как то враньё, что вливали в уши Наруто!

Вздрогнув, Канкуро беспомощно посмотрел на Какаши:

— Какаши-сан, — тихо произнёс он, — о чём сожалел мой отец?

Какаши едва уловимо вздрогнул и посмотрел в сторону Гаары, взгляд которого вновь стал безэмоционален и неподвижен. Гаара пожал плечами.

— Мне уже наплевать, — сказал он неожиданно враждебным, в противовес выражению бледного лица, больше похожего на маску, тоном, — детство одной омеги по имени Собаку но Гаара было разбито вдребезги на скользкой трассе.

Киба сжал руку в кулак:

— Тебя ведь искали … правда, искали. Ведь так, Канкуро?!

Канкуро энергично закивал головой, не заметив, что снова повторяет:

— Наш отец … он ведь для нас всегда был образцом альфы … О чём он мог сожалеть?!

Лихорадочно блестящие от волнения глаза Инудзуки Кибы, итак издёрганного в последнее время, расширились, когда он уловил в бирюзовых — даже не злость. Презрение. Невольно попятившись, Киба сшиб какой-то предмет мебели, оказавшийся столиком для чаепития. Послышался грохот. Бледно-розовые губы Гаары тронула усмешка:

— А ты в нашей маленькой компании всегда был увалень, Киб.

Канкуро с шумом выдохнул. Киба на секунду опешил, потом неестественно весело рассмеялся, и с силой потёр нос:

— Блять… Прости, Гаара. Сунахара о баа-сан зашила бы мне рот, но … Сейчас ты стал больше похож на нашего Гаару! Правда, Канки?

— Правда, — выдавил Канкуро, напоминая человека, мечтающего провалиться сквозь землю. Особенно когда на тебя смотрят в упор, и ты знаешь, о чём думает тот, кто смотрит. И ты смертельно боишься его вопроса. Смертельно. Канкуро шагнул назад, даже не заметив этого.

— Но, кажется, — заговорил неожиданно Какаши, решив, что для родственных приветствий пока достаточно, — мы упускаем самое важное. Кое у кого был обнаружен запрещённый предмет.

Канкуро стал зримо ниже ростом. А Киба, наоборот, неожиданно рассвирепел, словно их обоих обвинили минимум — в нарушении субординации, максимум — в предательстве Клана. И, судя по сузившимся, потемневшим глазам молодого щенка, именно так и было. Какаши с интересом взглянул в сторону Кибы, раз его старший кузен забыл родную речь:

— Какаши-сан, — и не забыл поклониться! — Я вот думаю, что небрежность в соблюдении Устава Охоты, это не самое важное на сегодня!

— Праавда?

Хатаке намеренно растянул гласный слог. Чтобы дать время обдумать то, что шевельнулось внутри, что во все времена называлось «предчувствие». И, что самое поганое, недоброе.

— Вы знаете … — не обратив ни малейшего внимания на насмешливые нотки, мелькнувшие в тоне командира, Киба нервно взлохматил волосы, и сердце Какаши ухнуло вниз. Тот же жест, что и у Наруто. Предчувствие уже не просто потихоньку трогало его изнутри своей холодной, мерзкой лапой. Оно вопило …

— Знаете, что было в нашей семье. Из-за чего Гаара поехал тогда, в плохую погоду … Но, возможно также и то, что это уже не важно. Потому что …

— Ты храбрый, — прервал Какаши Кибу, — я бы даже сказал, безрассудный. Не имея фактов, бросаешь обвинения тому, кто старше и кто твой командир. А по нашей иерархии твой царь и бог. Если бы было время, я отослал бы тебя к твоему отоо-сану, чтобы Дейдемару-сан немножко добавил ума … Но не буду. Опять же, из уважения к традициям и твоей семье.

Слегка пристыженный, Киба сжал кулаки и беспомощно переглянулся с Канкуро, переведя взгляд на Гаару:

— Хорошо, — сдался он, — вот только отчего я думаю, что Гаара может всё объяснить?