— Это, Нар …
— Вы были моими лучшими друзьями, — с наслаждением почти пропел Наруто, с удовольствием любуясь покаянными мордами позади него. Морино, естественно, возглавлял их своеобразный «караван».
— Мы поклялись молчать, — значительно произнёс Канкуро, в то время как Киба сопел рядом, и добавил то, что абсолютно не удивило Наруто, — твой отец запретил нашим.
Равнодушная поверхность закреплённого над лобовым стеклом зеркала заднего вида отразила внимательный взгляд единственного глаза Хатаке. Что, впрочем, не мешало последнему ловко управляться с мощной машиной. Уловив замешательство, альфа счёл возможным пояснить:
— Твои друзья узнали подробности чуть раньше тебя, Наруто.
— Друзья, — с нажимом не сдержал эмоций Наруто, — именно поэтому они должны были мне сказать! Или это из-за того, что Гаара погиб? И вы меня …
Осёкшись, Наруто прервал сам себя, побоявшись, что наговорит лишнего. В запале чего не скажешь, но ведь они, Киба и Канкуро, переживали за него. Реально переживали. И продолжали делать вид, что ничего не знают.
— Киб, — тихо прервал сопение Инудзуки младший Намикадзе, — когда мы с тобой были в магазине китайца … ты уже знал?
— Я … — беспомощно выдохнул Инудзука, — не совсем … Но, если тебе от этого станет чуть полегче … Хьюга не в курсе. Я говорю о всей чудесной семейке, кроме …
— Хината!
— Ну да …
Осознание того, что эта чудесная девушка знала его подноготную и никогда не выдавала его своим родственникам, порождало странную двойственность. Словно что-то светлое, доброе, ломало преграды и в тоже время усиливало недоверчивость и чувство дикой обиды впополам с пониманием оправданности того, почему его друзья поступили именно так, а не иначе.
— Твою мать! — кулак Наруто бессильно стукнул по приборной доске, едва не свернув тревожно замигавший навигатор.
Некоторое время ехали молча, Какаши переключал скорость, делая вид, что вздохи, несущиеся из сотового, ему не мешают.
— Границы размыты, — наконец вздохнул старший кузен и тоскливо сообщил, — в сводках отражено, что Гаара разбился, а в некоторых источниках даже упоминается, как тело съели волки. Ну, они же падальщики…
— «Санитары леса», — мрачно добавил Киба и послышался треск. Киба барабанил по рулю.
— Мы не хотели озвучивать … это … — не слушая мрачную остроту кузена, внёс ясность в разговор Канкуро и почти выкрикнул, чтобы, наконец, освободить душу от того, что глодало её долгое время, — просто, прежде чем сплетников удалось заставить замолчать, кто-то распустил слух, что нашего младшенького разорвали не волки. Ходили слухи, что Гаару …
Крепко удерживая руль, и не поворачивая головы, Какаши нажал «отбой». Встретившись глазами с немного удивлённым взглядом Наруто, отстраненно произнёс:
— На самом деле парни знают не всё. Если ты о претензии к тому, что они ничего не говорили тебе. Если ты не заметил, в Долине не принято болтать просто так. Без доказательств. Их отцы …
— Слышал.
Наруто отвернулся, принялся наблюдать за мелькающим однообразным пейзажем. Хатаке издал длинный вздох. Рука, против воли, дрогнула.
— Да. Омегу семьи Собаку но Гаару, убили не волки. И это не сплетни, младшего омегу Клана Собаку но действительно убили оборотни. Но то, что официально не подтверждено, остаётся только слухом, верно? И да … Такие, как я. Как Морино - сан. Как отец Кибы - куна, Дейдемару - сан и, наконец, отец Канкуро - куна, глава Клана Собаку но, Асахари Ягура - сама… Ты уже понял, мы — люди Шторма. Твоего отца, Наруто. Нас называли Лесной отряд. Когда-то …
Задумавшись на секунду, Какаши всмотрелся вдаль, куда-то поверх руля, не забывая управлять тяжёлой махиной и, одновременно, будто заглядывая через время назад, туда, где он и его боевые товарищи сражались с нечистью. Наверное, надо сказать так? Плечи Наруто снова невольно передёрнулись. А Какаши, словно не видя реакции, продолжил:
— Лесной отряд вычищал лес от оборотней. Это та правда, которую до тебя не донесли. Не сказали. Потому что нельзя сказать то, чем не владеешь в полной мере и если ты связан запретом. Пойми, Наруто и не осуждай их.
— Они …
Горло перехватило, поэтому Наруто прошептал упрямо, едва слышно, вытолкнул из себя то, что сжимало грудь, мешало дышать:
— Они должн̀ы были сказать.
Какаши вздохнул.
— Может, я произнесу банальное … Просто ты ещё не готов принять эту правду.
— После увиденного? После всего? Надо быть слишком упёртым, чтобы отрицать …
Сказал и задохнулся, когда вдруг … совершенно не к месту и не в этой ситуации, когда он обсуждал дела отца, в мозгу вдруг чётко вспыхнуло и забилось самое главное. То, что он так и не разгадал, ког̀о ему подарила судьба. Кого он …
Пальцы Наруто в смятении сжали кожаную обивку. Мысли причудливо заметались, вычленяя самое главное. Поэтому Какаши пришлось его окликнуть, прежде чем подытожить «разоблачения:
— Помнишь, ты задал вопрос, чт̀о с тобой «не так»? Я отвечу, и пусть меня разорвут все демоны дзигоку ***… Ты не только, как неуклюже попытался объяснить Киба - кун, «имеешь отношение к перевёртышам». Ты — тот, кто не обращается. Ты — монстр, Наруто. Ты …
Резко оборвав сам себя, Какаши хотел добавить что-то ещё, но не успел.
— Как же вы все общались с таким монстром? — горько прошептал Наруто, оторвав руки от дверцы и, перевернув их ладонями вверх, принявшись рассматривать так, будто увидел впервые.
— Наруто …
Хатаке едва не пропустил поворот. Вовремя ударив по тормозам, выровнял машину. Повторил:
— Наруто …
— Я в порядке, — спокойно ответил Наруто и вдруг попросил:
— Можешь остановиться? Ненадолго. Со мной всё хорошо, правда, но останови машину. Срочно! Пожалуйста!!
Он буквально вывалился из салона, принялся жадно хватать снег, вытирая лицо. А когда поймал себя на том, что временами проглатывает целыми кусками, размазывая остатки, тающие на заиндевелых щёках, вдруг стало тошно. То ли от себя, то ли от чего или кого другого, то ли от всего вместе. Не обращая никакого внимания на то, что вездеход Морино мгновенно остановился. Что поодаль топчутся Киба и Канкуро, Наруто качнулся и пошёл вперёд, по тропке, чудом и непонятно каким образом взявшейся на обочине, петляющей и уходящей куда-то вглубь леса. Шёл и автоматически хватал всё тот же белый-белый снег.
— Это …
Киба посмотрел в спину уходящего Намикадзе, шмыгнул носом и умоляюще попросил:
— Надо его остановить … Вернуть … А, Канкуро?
Какаши долгим-долгим взглядом проводил молодого альфу. Тот шёл, убыстряя шаг, и было не похоже, что он собирается шаг этот прервать.
— В данный момент переживать надо не за него, — философски изрёк Хатаке, поправляя повязку.
***
— Наруто.
Он едва не пропустил поворот, когда раздался этот призыв. Немного грустный, тревожный. Сердце забилось. Неужели его зовёт соулмейт? Возможно ли? Рука снова заныла. Резко остановившись, Наруто схватился за руку, чуть повыше предплечья, где пульсировало ****:
— Ты в опасности!
Дышать было нечем, отчего адски сдавило грудь, и он несколько раз сделал резкие вдохи-выдохи. Страшная, давящая пустота, словно высасывающая все жизненные соки. Но он справится и с этим. Наруто стиснул зубы. Морозный воздух вылетал изо рта, сердце тревожно билось о рёбра. Шаги замедлялись, пока альфа не остановился совсем. Замерев, судорожно вздохнул, так, будто это был последний вздох, выравнивая дыхание, успокаиваясь. Пока не преодолел растерянность, не привёл в порядок разорванные в клочья чувства. Тишина была такая, что, казалось, ощущалась физически. Как будто ты оказался выброшен далеко-далеко, на край Вселенной, выброшен и обречён. А ведь это было не так. Где-то там, за спиной, остались его друзья. Какаши-сан, назвавший его монстром. Морино Ибики, настаивавший, чтобы он уехал. Едва ли не в первые же дни. Такая вот противоречивая реальность. Жалел ли Наруто о том, что не сделал этого? Не сыграл роль послушного сына, не вернулся туда, в далёкий, спокойный город, отчеркнув всё то, что не давало покоя здесь, в Долине? Не задумываясь, Наруто ответил сам себе «нет». Нет, никогда. Иначе он бы не встретил Саске. Едва имя черноволосой омеги коснулось его сердца, оно, это сердце, вздрогнуло, но не тревожно, а упоительно сладко, так, как бывает только тогда, когда возлюбленный входит в твою плоть и кровь. Возлюбленный. Любимый … На секунду Наруто нахмурился. Он ещё не привык, что с недавних пор они идут рука об руку, эти чувства. Радость и тревога. Любовь и ожидание разлуки. Желание и невозможность обладать. Разве у него могло быть иначе? У них могло быть иначе? Один всегда уходит, другой всегда идёт за ним. Альфа и омега. Это неизбежно. Заиндевевшие на холоде брови нахмурились ещё сильнее. Возможно, и так. С одним небольшим условием. Если он будет знать, что у его омеги всё хорошо …
