Перепёлкин нервничал. Всю ночь ему названивала Люда – жена Бориса. Она плакала и умоляла разыскать мужа. Антон тоже не находил себе места. Не выспавшийся, с тяжёлым осадком на душе, он направился на службу. Несмотря на субботу все сотрудники их отдела были на своих местах. Начальник сразу вызвал его к себе.

– Зименко так и не вернулся, – сообщил полковник.

– Плохо дело. А ведь у его тёщи сегодня юбилей.

– Представляю, что творится у Бориса в семье!

– Не знаю, что и подумать.

– Не думай. Тут надо допрашивать, а не думать.

– Кого?

– Да одного из тех, кто хорошо знал убитого позапрошлой ночью Григорьича. Зарегистрированная на него «Тойота» была обнаружена возле дома профессора Затейникова. Так вот, одного из людей Григорьича недавно взяли. К нам его только что из камеры предварительного заключения доставили. Его два дня назад взяли. Он, как узнал, что его Григорьича больше на свете нет, разговорился. Сведения готов предоставить. Ты его выслушай внимательно, да запротоколируй. Его к тебе сейчас приведут. Может, хоть он прольёт свет на исчезновение Зименко. Мне теперь в миллионы раз важнее мой сотрудник, чем проклятая пропавшая куколка профессора, которая нужна только для какого-нибудь палеонтологического музея.

– Этнографического, Валерий Алексеевич, – поправил начальника Перепёлкин.

– Да какая разница! – вздохнув, сказал полковник.

Перепёлкин направился в свой кабинет. Через минуту сержант ввёл в кабинет широкоплечего с невысоким лбом, близко посаженными глазами и короткими тёмными волосами молодого человека. Руки его были скованы наручниками.

– Здравствуй, Вячеслав Борзов. Что можешь рассказать про последние дни жизни твоего бывшего хозяина – Григорьича? – спросил Перепёлкин.

– Странный он стал в самые свои последние дни, – кашлянув, проговорил Славик.

– Чего так?

– Да связался с одним цыганом. Тот ему деньги большие посулил за безделушку. Какую-то деревянную куколку надо было раздобыть в квартире одного профессора. Большой интерес у того цыгана к ней был.

– Почему ты считаешь, что это был цыган?

– На цыгана уж больно он похож. Я его видел. Я ведь у Григорьича на квартире был, когда тот с ним договаривался. Такой странный был тип. Его взгляд так и пронзает до печёнок. Почти как у самого Григорьича, когда тот злился. А у этого цыгана постоянно такой взгляд! Тогда в квартире ещё был Олег, телохранитель хозяина. Фамилии его не знаю. Григорьич к нему никогда по фамилии не обращался.

– Кто ещё находился в квартире?

– Семёныч и Николай. Они редко когда на дело ходили, больше мелкие услуги оказывали хозяину. Я должен был быть в ту ночь с ними. Да вот замели меня на ерунде пару дней назад. Я попытался машину угнать у Московского вокзала, да сигнализация сработала. Не успел я из машины выскочить, как наряд прямо ко мне спешит. В общем, повязали меня.

– Так этот самый Николай был отравлен в ту ночь у Григорьича?

– Тот самый, товарищ майор, – подтвердил Славик.

– А кто такой Семёныч? Как его фамилия?

– Иваненко.

– А ведь эту фамилию упоминали в сводке происшествий. Он был среди погибших на дорогах в ту ночь. Он находился в «Мерседесе», который с мусоровозом столкнулся.

– С вашими столкнулся, что ли? – захлопал мутными глазами Славик.

– С какими это «нашими»?

– С мусорами, которых везли на машине. Ведь вы сами сказали, что автомобиль столкнулся с мусоровозом.

– Пошутить решил?

– Нет. А что? То есть, я понял! – воскликнул Славик. – Извините великодушно за непонимание.

– Так что ты нам обещал рассказать?

– Да про цыгана хотел поведать. Имя у него чудное – Мигель.

– Так он, скорее всего, испанец или мексиканец.

– Ну, может быть. Хотя он на цыгана больше похож. И ещё скажу: как он взглянет, так дрожь и пробирает! Мурашки по спине бегать начинают. Григорьич сказал, что Мигель не велел долго в руках держать фигурку, а то та неприятности может причинить. Я, конечно, во все эти вещи не верю, однако, всё-таки, страшновато. Знаешь, начальник, этот цыган как взглянет, так жуть берёт!

– Да что ты всё заладил. Как взглянет! Как взглянет! – разозлился Перепёлкин. – Я сейчас приведу тебя к нашему полковнику. Вот тот так на тебя взглянет, что до печёнок проберёт!

– Да не боюсь я так вас, полицейских, как всяческих мистических ужасов и лично того цыгана Мигеля. Ведь каждый, кто с ним сталкивается, погибает. Вот опасаюсь, что и со мной может случиться нечто плохое. Никакие деньги мне не нужны, пока здравствует на свободе этот Мигель!

– Значит, ты решил помочь следствию?

– Ага. Мне за это срок скостят? – состроив умильную рожу, поинтересовался Славик.

– Скостят, – пообещал Перепёлкин. – Если ты ещё нам поможешь составить фотороботы Мигеля, а также охранника Григорьича – Олега.

– Хоть сейчас помогу! – радостно закивал Славик. – Только вот лицо цыгана плохо помню.

– Что так?

– Не знаю. Помню только взгляд его страшный и – всё…

– Это плохо, Славик!

– Так я ведь всем помочь готов, но вот этого Мигеля словно в тумане вспоминаю.

– Отведите его, – приказал сержанту Перепёлкин.

– Может, наручники, снимите? – попросил Славик.

– Нет. Убежишь ещё, – покачал головой сержант. – Ты, вон, какой бугай здоровый и, наверняка, бегаешь быстро.

Выходя из кабинета, Славик угрюмо опустил голову.

Антон задумался. Теперь было ясно, что похищение Зименко было связано со злополучным талисманом.

День прошёл в мелких хлопотах. Антону поручили ещё одно дело. На этот раз об ограблении пункта обмена валюты. В десять часов вечера в его кабинет заглянул Владимиров.

– Товарищ майор, разрешите доложить?

– Докладывай, – сказал Перепёлкин.

– Мы проверили все списки пассажиров и знаете, что обнаружили? – Владимиров выдержал паузу и произнёс:

– Капитан Зименко сегодня вылетел в Мехико!

– Да ну!

– Точно. Его имя и отчество указаны в билете. Или, думаете, кто-то другой улетел по его документам?

– Интерпол запросили?

– А как же? Интерпол задействовали. Только Зименко уже вылетел из Мехико в Джорджтаун.

– Куда?!

– В Джорджтаун. В столицу Гайаны.

– Ничего себе! – Перепёлкин даже присвистнул. – Это где-то в Африке?

– В Южной Америке.

– Что он там забыл?

– Все наши удивляются! Может, решил продать за границей маленькую шляпку из перьев с талисмана?

– Что за чушь! Чтобы Борис пытался заработать на какой-то дряни? Да никогда! Тут что-то не так. Надо узнать, кто летел с ним в самолёте? Принеси мне список всех пассажиров.

– Сейчас.

Владимиров вышел и через двадцать минут вернулся.

– Вот по факсу список получили. Все пассажиры того рейса здесь, – старший лейтенант протянул листок Перепёлкину.

Антон углубился в изучение списка и вскоре воскликнул:

– Вот он – Мигель Ориенте, гражданин Перу! Он же – цыган, он же просто – Мигель.

– Товарищ майор, где же нам теперь искать Зименко? – растерянно спросил Владимиров.

– В Гайане! И улетел туда он по своему загранпаспорту, который он только вчера оформил. Он мне говорил, что этим летом он собирался отправиться летом в отпуск в Испанию. Но что Зименко делать в Гайане? Видимо, он находился под гипнозом. Иного ответа я не вижу! – раздражённо ответил Перепёлкин и встал.

– Куда вы, майор?

– К профессору Затейникову.

– Так уж полночь близится! Профессор спит уже.

– Полночь близится, а вопросов всё больше и больше.

Перепёлкин позвонил профессору.

– Извините, что так поздно. Мне надо с вами срочно переговорить, – сказал Антон.

– Я к вашим услугам. Ваш капитан так и нашёлся? – поинтересовался Затейников.

– Нет. Я хотел вас расспросить подробнее о вашей предыдущей экспедиции в Амазонию.

– Приезжайте в любое время.

– Скоро буду у вас.

Перепёлкин вышел на улицу и взглянул сначала на звёздное небо, а затем – на покрытое изморозью ветровое стекло патрульной машины. Морозные узоры на стекле причудливо переливались под тусклыми лучами неонового фонаря.