«Своей беды виновник…» а) Своей беды виновник, Я шёл на склоне дня. Навстречу шёл шиповник И целился в меня. Как будто в каплях крови Концами стрел своих Он был уж наготове Ударить в тот же миг. Но шёл я так же быстро И весело слегка, Как шёл бы я на выстрел Или удар клинка. Я знал, что скоро вечер. И ночь, венец всему, Придёт затеплить свечи К возглавью моему. Так что же, пусть пронзает Шиповник грудь мою, — Того, кто уповает С любимой быть в раю. Я объяснюсь немного, Тут слов не подбирай, Она теперь у Бога, А где она, там рай. Нет без любви любовника. Того я и желал, Чтоб стрелами шиповника Сражён был наповал. 2016 б) А липа по весне не расцвела. Либо задумалась, не то изнемогла, Не выдержав боренья с зимней стужей. Росток же вдохновенья неуклюжий, Обласканный и солнцем и дождём, Едва-едва пробившись огоньком, Но всё же дал в побеге два листочка. Так что же, смерти нет? Или дана отсрочка? Ах, знать бы изболевшимся сознаньем, Что обещается нам этим прозябаньем Того, что спрятано под умершие вежды? Без смерти жизни нет, а счастья – без надежды. 2016 в) Воспоминаний ли образы дальние — Искрами счастья в лёгком порхании Вьются снежинки, как будто печальные, Как и вся жизнь в этом зимнем дыхании. Сердце без них и пустынно, и бедно. Вот промелькнули, не повторяются. Но исчезают они не бесследно. Ими, лишь ими душа озаряется. Сколько утрачено, ветром подхвачено Снов и надежд, и пылких стремлений. Что же, тем больше нам предназначено Встреч мимолётных, долгих волнений. Жаль, что иной раз ужалит сомнение В смысле всего, что с нами случилось. Кто же утешит и в чём утешение? Ты отдалилась, но не изменилась. Может ли жизнь быть полней и прекрасней? Я не хочу, не могу измениться. Пусть всё проходит, мелькает и гаснет: В искрах снежинок горят наши лица. И соловьиное пенье, весеннее, Снова врывается в наше затишье. Смерть существует, но это – Успение, Для пробуждения выше, о, выше. 2016 г) Художники – иной и гений, — Но как же им не повезло: Из самых лучших побуждений Они обожествили зло. Среди обыденности серой Герой быть должен весь в цепях, Иль дьяволом, набитым серой, С кривой усмешкой на устах. Избрав свободу идеалом, Художник, если не дурак, Представит казни карнавалом И раем – грязный кавардак. Тут надобно побольше краски, Особой адской густоты. На кладбищах устроим пляски, Распнём святыню красоты! Герой прославился злодейством? Удачно удавил отца? Скажи, что он без фарисейства Шёл за идею до конца. От этой мерзостной идеи Разило смертью за версту: Художники, как фарисеи, Варраву предпочли Христу. 2016 После солнца «Ты приснилась мне в жаркой истоме…» Ты приснилась мне в жаркой истоме, А была ты, как солнце, смугла И ходила по жёлтой соломе И почти что её подожгла. А потом мы пошли по дороге, По такой раскалённой пыли, Что твои золотистые ноги Уж совсем не касались земли. 2016 «Где, – то бегом, то шагом…» Где, – то бегом, то шагом, А где на крыльях влёт, Мы мчимся по оврагам, По капищам болот. Воздушные просторы Полны святых чудес. А на земле заторы Встают наперерез. Проточные низины, Протаявшие льды, И ягоды рябины Кровавят нам следы. Мы оба длинноноги И на одной волне. И если уж не боги, То журавли вполне. Нам свет души не застит. И вот мы в небесах Бежим навстречу счастью С погибелью в глазах. Ветра нас обнажили. Ну что ж, сильней гори! Не кровь на наших крыльях, А капельки зари. 2016 Соловецкое море На том на острове, на сказочном, Святом Нас окружали чудеса природы. Сияло море, бледное притом, Стонали чайки на прибрежии пустом, Где валуны отыскивают броды. И валуны довольно далеко Уходят в море, словно им легко Всё время уходить и возвращаться. Задумываясь мрачно, глубоко, Предпочитает море не кончаться. Я восходил на эти валуны И море так таинственно кипело, То пеной угрожающе шипело, То разевала пасть нахлынувшей волны. И было всё оно прекрасно до того, Что, право, оставаться невозможно В его присутствии свободным от него. Но красота его поистине безбожна. И дышит льдом спокойствие его. Так вот откуда эта тишина, — От этих валунов, огромных, как планеты. В них тайна вечности заключена. В их немоте – столь очевидно это — Полярного безмолвия приметы. И солнцу их не пробудить от сна. Но море что-то думает, итожит. Меняет поминутно свет и цвет. Повсюду воздух, дух, наверно, Божий. Неужто жизнь и смерть одно и то же? Запомнился белуг полярный менуэт. Мы дышим морем – тишина в ответ. 2016 |
