«Под гроздьями грозы, как будто сполупьяна…» Под гроздьями грозы, как будто сполупьяна, Мы падали с тобой и посреди земли, Что было под рукой, хватали жадно, рьяно И жажду утолить едва-едва могли. Огромный мир вставал, как лес мифотворенья. Нас оглушали дивьи голоса. И норовили сбить сердцебиенье Иные, не святые чудеса. Казалось это колдовским обрядом Каких-то обитателей чудных, Увенчанных плющом и виноградом, В обильной пене и парах пивных. Но фавнов и сатиров мы спугнули. Уж если были там рогатые друзья, То это всё олени да косули, Их в чародействе упрекнуть нельзя. А просто были мы тогда, как дети, Как первые созданья всех времён. И вот мы пережили бури эти, А голос жажды всё не утолён. 2013 Звезда Хлебного Дома Всё то, что пронеслось Над нашим домом, Не сон, но худшим сном сбылось, Судом, Содомом. Проломами окон Он смотрит непотребно. А звался прежде он, Был Домом Хлеба. Но совесть из людей Палач умело вынул И выдал горсть гвоздей И дал дубину. Пошёл народ бродить, С душою в корчах, Себе подобных бить И всяких прочих. Но сквозь пустырь в окне, В глазных провалах, Как будто светит мне Свет, как бывало. О светоносный Вифлеем! Ну что ж, как видно, Ты мне, как хлеб, который ем, Звезда Давида. Дабы смирить уста Народной злобе, Ты привела Христа В пастушьей робе. Свети же, не скупись, Тем, кто в потёмках, Свою курочит жизнь И жизнь в потомках. Кому гульба, кому Кровавое застолье. Закваска есть в дому. Чем хлеб посолим? 2013 «Богатый не влезет сквозь ухо верблюда…» Богатый не влезет сквозь ухо верблюда И что-то там вроде какого-то блуда С копейками и деловой шелухой: Торгующих в храме довольно с лихвой. Две лепты свои положила старуха, А мне чем делиться? Запечной трухой? Богат я, и то лишь присутствием духа Отчасти, поскольку приходится мне Присутствовать часто снаружи и вне Пространства себя самого на земле, Которую я облетаю ночами И звёзды считаю на Божьем челе, Рискуя низвергнутым быть их мечами За то, что я, нищий, кажусь богачом, Гораздо богаче печальной вдовицы. О, лишь бы душой для души не скупиться, А ухо и самый верблюд ни при чём. 2010 Деревня Сохатые забредили из леса Бродить туда-сюда, вздымая прах. Какого лешего, какого интереса Они искали в этих деревнях? Да, сушь кругом. В домах просели крыши, Провисли окна, как укор судьбе. Нет никого, а если б кто и вышел, Смотрел бы только под ноги себе. Спросить его, пожаром, что ль ушибло? Не нужно и вопросов задавать. Пожар, чума, всё это здесь уж было. Похуже то, что стали забывать. Сперва село на карте потерялось, Потом и на погосте не нашлось. Шагреневая кожа жизни сжалась, Земли крестьянской надломилась ось. Там чехарда в столицах, врут витии, А здесь почти что не жилая полоса. Идут с хоругвями сохатые святые, Колебля не святые небеса. 2013 «Мы с тобой полетим высоко…» Мы с тобой полетим высоко, Выше звёзд, выше чувств. Обопрись на меня, мне легко, Если я к тебе прикоснусь. Ни к чему нам премудрость минувших дней С вечным дьяволом в мелочах. Впереди гроза, при грозе видней То, что грезилось при свечах. Новым небом наполнятся наши глаза, Но мы с радостью глянем туда, Где над солнечной рябью мелькнёт стрекоза И лазурью проблещет вода. 2013 «Ругали королей, смеялись над попами…» Ругали королей, смеялись над попами И русского царя зарезали с детьми. Вот видимый прогресс, руководивший вами. С таким прогрессом мне не по пути. До Бога наконец-то донесли отцы Проклятья ваши и теперь у вас Есть в управителях бандиты, лихоимцы И добровольное ярмо – чиновный класс. Нет места никому на их орбите. И мёртвые, в отличье от людей, Они покоятся на кладбищах закрытых И в мавзолеях, если поважней. Да кто ж они, вершители и судьи? Чем отличились, кроме воровства? А между тем, от них зависят судьбы Простых людей, поскольку жизнь проста. 2013 |
